След Виракочи

– Даже так?

– Да. И такое бывает. Мы признали свои ошибки, пригласили парня для разговора.

– И? Он что же, объяснил, почему маньяк убивает красивых людей?

– Ты не иронизируй. Слушай дальше. Он другую версию выдвинул!

– Ничего себе!

– Мы пригласили парня и принесли официальные извинения. Обвинения в убийстве с него сняли. Он был рад, конечно. И стал расспрашивать, что стало причиной пересмотра нашего решения. Я рассказал, что произошло второе убийство. В то время, пока он сидел в следственном изоляторе. Так что алиби у него железное. И вот тут парень этот и предложил: «Покажите мне фото убитых». – «Зачем вам?» – «Мне кажется, я знаю, чего хотел убийца». Мы не поверили. Но он настаивал. «Вы говорили, что перед смертью их опоили наркотическим веществом?» – «Да». – «Еще вы говорили, что их тела складывали в виде эмбриона?» – «Да». – «Тогда это может быть ритуальное убийство. Очень похоже». – Дикий приподнялся со стула, подался телом вперед, чуть ли не лег на стол. – Я поначалу не понял, что он имел в виду. А студент уточнил: «Это может быть жертвоприношение!»

– Что? – Александр поперхнулся.

– Да-да. – Семен Михайлович вернулся на место, сел ровно и продолжил: – Он так сказал и даже название этого ритуала знал. Какая-то… туча… Не помню. Здесь все написано, – он снова стукнул по папке.

– Капак хуча? – тихо переспросил Кузнецов.

– Да. Она самая.

– Не может быть!

– И я ответил, мол, не может быть. На дворе конец двадцатого века, мы ж не в Африке живем, а в Москве. А он возразил: «Это не африканский обряд. Это ритуал инков». Великое, понимаешь ли, жертвоприношение! Индейским богам!

– Бред какой-то. К тому же при обряде капак хуча умерщвленных детей не укладывали в позу зародыша. И я ничего не слышал о ящерицах.