Что в имени тебе моем?..

Андрей так и сказал Максу: если тот не будет возражать, он займется архивом и научными работами ученого, Вовчик будет проводить оперативно-розыскные мероприятия, а Максу достанется самое «легкое» – полиция и криминалисты.

Шеф не возражал.

И в этот момент телефон разразился знаменитой аккордеонной мелодией «Sous le ciel de Paris». Макс понял, что звонит Мишель. «Сейчас будут меня уговаривать», – подумал он и не ошибся.

Надо сказать, что французский язык у Андрюхи был безупречным. Раскатывая грассированное «р», тот свободно вел беседу, чему-то удивлялся и обещал (это Макс понял) поговорить со своим начальником (по-французски, его – Макса – статус назывался «patron». И слово «патрон» он услышал за время беседы не раз). Все понятно: Андрей подключил «тяжелую артиллерию»! Сейчас протянет трубку Максу и тому ничего не останется, как пообещать Мишелю помочь. Только он об этом подумал, как Андрей протянул трубку и, улыбаясь, сказал:

– Тебя. Мишель хочет поговорить.

– Я уже понял, – покачивая головой и вздыхая, взял трубку. – Hi, my friend! How are you? – Макс продолжил разговор по-английски.

Андрей слушал, не перебивая. Он знал, о чем идет беседа. Мишель убеждал Макса помочь в расследовании. Приводил аргументы, против которых шеф не сможет возразить, а именно: фантастическая история и такой же гонорар!

Осталось немного подождать…

Макс попрощался с Мишелем, нажал на отбой и показал Андрею кулак.

– Зараза ты все-таки. Знал ведь, что не смогу ответить отказом. – Он потер рукой затылок, что говорило о раздумьях. – Я поступлю умно! Поедешь на Корсику один. И будешь сам доказывать французам, что ты Эркюль Пуаро! Езжай и разбирайся, кто у них настоящий, кто ненастоящий. Жена или муж. Покупай билет и лети. Но прежде ты должен выполнить то, что пообещал. Завтра же предоставишь мне отчет по Сидельникову. Понял? Потом можешь лететь на остров красоты. Договорились?

– Все будет сделано, шеф. Я побежал.

– Булочки забери.

– Да ладно, я еще вечером зайду, – и уже у самой двери: – а на какое число брать билет?

– Да хоть на завтра. Если уверен, что за сегодняшний день все, что мы наметили по убийству, выполнишь, я тебя отпускаю.

– Мерси боку. Спасибо, Макс, – и добавил: – может, все-таки два билета брать?

– Я тебя сейчас поколочу, – Макс взял со стола разделочную доску и двинулся к двери. – Один билет, я сказал. Если нужно будет, я потом прилечу. На этот раз понял? Или мне объяснить более убедительно? – он шутливо замахнулся доской.

– На этот раз все понял. До вечера.

И Андрей убежал, не дожидаясь лифта и переступая через ступеньку. А Макс принялся звонить участковому, который приезжал вчера на место преступления. У них сложились нормальные отношения, поэтому не будет проблем выяснить, какие новости у полиции по вчерашнему убийству. Если будут сложности, придется подключать Красавина – подполковника главного управления МВД, высочайшего профессионала и хорошего человека.

Поиск Отгадки. Причудливая логика Абсурда. Наши дни. Корсика

«Солнце. Воздух. Бирюзовое море. Скалы. Дикие леса. Чистые озера. Ореховые рощи и высокие сосны. Эвкалипты и виноградники. Горные реки, полные форели. Ослепительно белые склоны гор. Пляжи золотого песка и дюны с редкими растениями. Мистические утесы. Все это – Корсика! А еще – дольмены и каменные статуи, генуэзские крепости и береговые башни, готические мосты и барочные церкви с прекрасными фресками…

Аяччо – город, основанный генуэзцами, в котором родился Наполеон. Бонифачо – город, где, согласно легенде, останавливался Одиссей, Кальви – родина Христофора Колумба… Даже если факт рождения знаменитого путешественника в городе Кальви вызывает сомнение, остров так красив, а корсиканцы столь убедительны в этом своем утверждении, что веришь и в Колумба, и в Одиссея, и во все легенды сразу.

В тысяча семьсот шестьдесят восьмом году Республика Генуя передала остров Франции, и через год Корсика становится французской. В том же году в Аяччо на свет появляется Наполеон, и судьба Корсики навечно сплетается с судьбой Франции. Еще через тридцать лет великий корсиканец предложит российскому императору «изменить лицо земли», заключив с ним не только мир, но и военный союз, и русский государь ответит Бонапарту согласием. В ответном письме он напишет: «Постараемся вместе возвратить миру спокойствие и тишину, в коих он так нуждается…» Союз этот мог бы изменить мир. Но планам двух великих людей не суждено было сбыться. «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в меня в Петербурге!» – скажет Наполеон после убийства Павла Первого – русского императора.

А еще через десять лет французские войска под предводительством генерала Бонапарта войдут в Россию, начнется война, которую русские назовут Отечественной. Так судьба Корсики переплелась и с судьбой России…»

Рита не могла сосредоточиться на своей книге. Уже несколько дней она пыталась написать хотя бы главу, но у нее мало что получалось: как только она садилась за компьютер, мысли рассеивались, вновь и вновь возвращаясь в этот дом на скале, к людям, которые живут здесь и которых она успела полюбить: сыну Сереже, мужу Андре, няне Елизавете Петровне и неизвестной, но, как оказалось, такой близкой Алисе.

И чем дальше она погружалась в новую жизнь, тем меньше ей хотелось от нее отказываться. Еще неделю назад Рита раздумывала, как убедить Андре, что он ошибается и на самом деле она – не Алиса. Еще недавно совесть мучила ее оттого, что она наслаждается любовью, которая предназначена другой женщине. Но сегодня Рита беспокоится об ином: как продлить это блаженство и сохранить в тайне свое настоящее имя. Она гонит прочь мысли о том, что такая ситуация не может длиться вечно, вернется настоящая Алис (а Рита не сомневалась в этом!) и ее – самозванку – с позором выбросят из этого дома. Рита думает об этом постоянно. Думает и пытается объяснить все, что с ней происходит…

Три часа пополудни. Рита набросила легкий прозрачный жакет, подкрасила губы, заколола копну волос (она пользовалась вещами Алисы как своими: у них был одинаковый размер и, что самое удивительное, одинаковый вкус! Еще одна загадка!) и пошла гулять по живописным улочкам деревушки и дальше – по лесной тропе к ручью. Она могла бы взять машину и поехать кататься. До Аяччо каких-то километров пятнадцать. Правда, ехать надо по узким горным дорогам, и Рита немного паниковала, садясь за руль. От Аяччо она могла бы спуститься к маленькому порту Проприано, который расположен в заливе Валинко, полюбоваться яхтами и катерами (в воскресенье они с Андре колесили по заливу, потом брели по пешеходной тропе к знаменитым мегалитам и пещерам Филитосы), поехать на пляж. Но ей доставляло удовольствие ходить пешком по этому затерянному в лесах и горах месту, дикому и невероятно красивому. К тому же ей хорошо думалось, когда она бродила по этим тропинкам.

Пару километров – и она выйдет к спрятавшейся среди эвкалиптов и кипарисов деревеньке с маленьким ресторанчиком. Она остановится и выпьет кофе у мадам с трудновыговариваемой фамилией Берлингьери. Кафе в три часа дня, конечно же, закрыто – это время сиесты! Но закрыто для жителей близлежащих домов и редких туристов, забредающих иногда в этот дикий уголок. Но вот для мадам Алис Де Морни Доминика Берлингьери всегда делает исключение. Рита (то есть Алиса) с удовольствием поболтает с хозяйкой ресторана о рецептах новых блюд, бестолковых мужьях, непослушных детях, попросит еще чашечку невероятно вкусного кофе и выслушает корсиканские новости. Очевидно, настоящая Алиса часто ходила сюда, и между женщинами установились приятельские отношения.

Эта новая реальность полностью захватила ее. Все было необычно, интересно, удивительно. Нельзя сказать, что ее прежняя жизнь была неинтересной. Нет. Рита любила свою работу, много путешествовала, общалась с людьми, писала книги. Она любила свою подмосковную квартиру, тихую, уютную комнату окнами во двор, вечерние посиделки с мамой – самой замечательной мамой на свете. Она любила шумную Москву, поездки с немцами, французами, швейцарцами по стране, рассказы о России, ее культуре, истории, природных богатствах. Но эта – корсиканская – жизнь ей тоже очень нравилась.

Особенно ей нравилась роль жены и мамы. Нет, не роль! Ей было приятно быть женой и мамой! Естественно, раньше у нее были близкие отношения с мужчинами. Даже попытка совместной жизни (казалось, что это любовь) в течение двух месяцев! Но все это было не то. Суета, взаимные упреки, неспособность принять разность друг друга. Она решила, что не создана для семейной жизни и совершенно не страдала от того, что одинока. Расстраивало ее лишь одно – отсутствие детей. Ей почти сорок. Двадцать лет назад у нее была возможность стать мамой, но она поступила по-другому. И жалела об этом все эти годы… И вот теперь у нее появились и сын, и муж.

Сегодняшние ее чувства совершенно не похожи на те – прежние! Они другие. Радостные, трепетные, сильные, яркие… Андре открыл в ней тайники, о которых Рита не подозревала: в ней столько страсти! И ее страсть гармонично сочетается с невероятной нежностью, а жажда наслаждения – с желанием отдавать. Может, это и есть любовь? Наверное… Но, однозначно, – это счастье! И Андре чувствовал себя счастливым. Он бесконечно удивлялся, шутил, что не узнает свою жену (еще бы!), но он был счастлив… Счастлив с Ритой. Она не могла ошибаться.

Понимая, что однажды все это может закончиться, Рита приходила в отчаяние. И чтобы смягчить развязку и объяснить (хотя бы для себя самой), что означает такая перемена в ее судьбе, она начала свое маленькое расследование.

Если раньше она считала, что ее появление здесь – мистическая случайность, то теперь она уверена, что в этом была чья-то воля. Однако… злая это воля или добрая?.. Как она здесь очутилась? Почему? Кто «помог» ей? Ведь не сама же она пришла в этот дом на Корсике, где живет похожая на нее женщина и где говорят по-русски? У нее было множество вопросов и не было ответов. Загадки без отгадок.

Что случилось с настоящей Алисой? Где она сейчас? Рите казалось, если она ответит на эти вопросы, то остальное решится само собой. Предчувствие – мистика какая-то! – говорило ей, что та женщина жива. Рита ее чувствовала! Но если она жива, тогда в чем же смысл этой подмены? Кому это нужно?

В самом имени Алиса заложена тайна. То ли математический ум Кэрролла навсегда связал это имя с чудесами, парадоксами и загадками. То ли в сочетании звуков, складывающих слово А-Л-И-С-А, заложен скрытый смысл и просматривается связь со словом А-Л-Л-Ю-З-И-Я[15 -

Аллюзия – от лат. Allusio «намек, шутка».]1, а это не что иное, как отчетливый намек на разгадку. То ли в этом имени прослеживается явное указание ей – Рите – на ту сторону зеркала (Зазеркалье), место, где все доведено до абсурда.

Да! Она нашла слово, которое характеризует ее теперешнее положение – абсурд. Но в этом абсурде есть своя причудливая логика. Такая же, как у героини сказки Доджсона[16 -

Чарльз Доджсон, писавший под псевдонимом Льюис Кэрролл, – создатель сказок «Приключения Алисы в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье».]2— писателя, философа, математика, логика и поэта. Рите нужно еще совсем немного времени, и она соберет пазл. Она на верном пути. Пока не хватает отдельных элементов. Но важный элемент – имя – она нашла.

Кстати, у Алисы есть еще одно имя – Алевтина. Оказывается, ее крестили в Ницце по православному обряду спустя пять месяцев после рождения: двадцать девятого июля. Среди имен в церковном календаре значилась Алевтина. АЛИСА-АЛЕВТИНА… АЛЛЮЗИЯ… Теперь Рита понимает, почему иногда Андре обращается к ней по имени Аля. Раньше она думала, что это такое странное сокращение от Алисы. Но теперь она знает, что Аля – это Алевтина.