Остров призраков

– Не думаю, что все из-за этого, – пробормотал Глеб. – Но давай попробуем.

Поваленных крестов вокруг было много. Они клонились в разные стороны, словно игроки, замершие в игру «Море волнуется раз». Вот сейчас они оживут и покажут «морскую фигуру». Один упавший крест ухитрился утянуть за собой надгробную плиту. Поднявшаяся платформа оголила кирпичную кладку соседнего участка. Под ней была только земля.

Светику захотелось оглянуться. Она была уверена: проживающий тут дух недоволен, что с ним так поступили. Он сейчас стоит за спиной и… и… Пускай просто зло супит брови. Вот как сейчас Костик. Руки сложил на груди, плечи вперед, пузо навыкате, губы трубочкой.

Глеб наклонился, надавил ладонью на смотрящий вверх край плиты. Что-то где-то скрипнуло, но с места не сдвинулось.

– Дураки, – выдал Костик. – Оно, вон, зацепилось.

«Вон, зацепилось…» оказалось оградкой, в которую уперлась плита.

– Я вообще не понимаю, как Аня ее уронила. – Глеб отряхнул руки и подошел к плите с другой стороны, примеряясь надавить ногой.

– А она ее и не роняла, – снова заговорил Костик. – Плита давно так.

И показал на уже хорошо осевшую под поднятым краем плиты землю.

Светик присела, смело заглядывая под плиту. И как они раньше не заметили? Как вчера дело было? Примчалась Анка с криками, что уронила крест, они глянули и побежали. Почему-то стало страшно. По дороге Глеб зацепился ногой и уронил оградку. Тут уже даже он вскрикнул.

А на самом деле никто ничего не ронял? Вернее, оградку роняли, но не надгробие. У могилы поднятая земля уже травой поросла, и мох на оборотной стороне появился, и паутина присутствовала.

С паутиной в этом месте было хорошо. Что ни куст, так два-три паучка его уже облюбовали, наплели сетей, засели в круговые засады. Мух столько не летает, сколько паутины на деревьях! Эта паутина Светика вчера жутко напугала. Заглядевшись, она попала в огромную клейкую ловушку и от страха решила, что ее обнял покойник.

Сегодня ей уже ничего не казалось, она была уверена. Покойники! Рядом!

– Анка! – рявкнула она так громко, что кладбище притихло.

Подруга появилась из-за покосившихся крестов с фотоаппаратом в руках. Вид имела счастливый.

– Какие кадры! – потрясла она техникой, совершенно не замечая, что три пары глаз смотрят на нее недовольно. – Вот это место!

– Ты вчера роняла этот крест? – как можно строже спросила Светик.

– Какой крест? – очень несерьезно улыбнулась подруга.

– Вот этот! – Светик ткнула в задранную плиту.

– А вы крест уронили? – обрадовалась Анка. – Стойте! Какой кадр!

Даже терпеливый Глеб не выдержал и плюнул. Костик заметно покраснел и как будто бы стал еще меньше.

– Чего же ты говорила, что уронила! – воскликнула Светик.

– А он не падал? – с сомнением посмотрела на опрокинутый крест Анка.

– Я тебя сейчас убью! – выдал Костик.

– Не будем мы никого убивать, – завела привычные примирительные речи Анка и замолчала. Только сейчас она заметила свое вчерашнее дерево, разглядела покосившиеся кресты соседних могил и искренне ахнула.

– А мне показалось, что упало. Я прыгнула, оглянулась, смотрю – лежит.

– Прыгнула, – тихо повторил Глеб, заглядывая за плиту. – Прыгнула…

– Мне бы не понравилось, если бы по мне прыгали, – буркнул Костик и демонстративно отвернулся. Но всем было не до него.

– Значит, не из-за этого? – тихо спросила Светик.

– Может, здесь покойники вообще ни при чем. – Глеб поднялся, отряхивая руки. – Сама говорила, сколько людей по кладбищам ходят – и ничего.

– Я есть хочу! – вдруг выдал Костик. – Зря пугали только своими перевалами.

Анка посмотрела на всех виновато.

– Нет, ну мне правда показалось, что оно упало.

– Все, больше ничего не трогаем. – Глеб вышел на тропинку. – Идем отсюда.

Светик бросила прощальный взгляд. Было немного обидно, что ответ на вопрос «Что произошло ночью?» так и не получен, надежда на то, что вот прямо сейчас все закончится, не оправдалась. Или закончится само по себе, без их старания?

Надгробие шевельнулось? Кто-то попытался выглянуть из-под него?

Светик пригляделась, пытаясь прочитать полустертое имя.

Ану… Мяк… Нет, не Ану… Ину… Мяк… Мякиинен…

Вдруг буквы сделались четкими.

Ханну Ниеминен.

«Ах!» – грянуло в воздухе.

Скрипнула сосна, словно ее еще сильнее закрутило, словно она стала выше и кривее.

– Ну, мы идем? – прогундел Костик.

Показалось! Конечно, показалось!

Захотелось подойти поближе, чтобы еще раз прочитать имя.

Не пошла. Ноги сами не захотели нести. Да и какая разница, как кого звали в стародавние времена. Судя по датам, человек благополучно прожил длинную жизнь в девятнадцатом веке. Все у него было отлично. Ну, кроме надгробия если только.

Кресты стали навязчиво лезть в глаза. Они как будто тянулись к людям, пытались зацепиться, не пустить, оставить у себя.

– Я бы тут еще, конечно, поснимала, – не торопилась уходить Анка.

– Аня, пойдем, – Костик потянул сестру за подол куртки.

Светика тащить было не надо. Она решительно повернулась и зашагала обратно. Зашагала, четко глядя себе под ноги. А то эти имена вдруг стали назойливо бросаться в глаза, просить, чтобы их прочитали.