Рыцарь на коньках

– Тогда останься рядом со мной, чтобы наши принцессы не забывали, что себя надо постоянно «держать». А я пока расскажу, чем мы здесь будем заниматься.

Шейко чудом оставался на ногах. Завтра только и будет разговоров, что о его должности «принца». Теперь к кличке Жираф ему еще что-нибудь приклеят. Вот ведь непруха…

А Наталья Захарьевна между тем рассказала, что заниматься они будут самым-самым важным для жизни принцессы. Что у них будет рукоделие, обучение хорошим манерам. Они будут говорить об истории костюма и танца, станут слушать музыку, разучат несколько танцевальных па и, конечно же, будут читать и смотреть кино – и все это обсуждать, ведь настоящие принцессы должны хорошо говорить и уметь поддержать любой разговор. Сюда же прогулки по парку и занятия ботаникой, подготовка костюма к новогоднему балу…

Валька еле сдерживался, чтобы не свистнуть. На фига им все это нужно? Как будто в школе мало заданий достается, как будто всех и так не задолбала эта дурацкая литература со всеми князьями Игорями и вещими Олегами, а ботаники ему и на уроках хватает!

Лица девчонок тоже не светились счастьем. Как только список занятий перевалил за десятку, накал желания стать принцессой в девчонках стал медленно спадать. Сначала со ста ватт до семидесяти пяти, потом до шестидесяти, следом до сорока, и вот уже кое у кого наметился критический уровень в двадцать пять ватт, при котором лампочки еле тлеют.

– Но зато потом все принцы будут у ваших ног, – заверила их не потерявшая оптимизма Наталья Захарьевна. – А уж какой у нас с вами новогодний бал получится, я вам и передать не смогу!

Девчонки приободрились и стали на листочках строчить, что нужно принести для следующего раза. Начинали они с рукоделия.

Перестав изучать нахмуренный лоб Носовой, Валька скосил глаза на Аню. Она тоже писала в тетрадке и была спокойна, как истинный патриот своего дела, отправляющийся на эшафот.

– Ну а принца мы попросим прийти к нам в конце занятий и оценить, как много мы успели сделать, – руководительница похлопала Шейко по спине, отчего ему показалось, что все внутренние органы у него подпрыгнули и перемешались. – А теперь мы поблагодарим нашего юношу, скажем ему напоследок «спасибо» и дружными аплодисментами проводим до двери.

На негнущихся ногах Валька вышел из актового зала и тяжело привалился к перилам лестницы.

Ох уж эти принцессы! Ох и попортят они ему жизнь. Это что же получается? Ему снова к ним приходить? Они всякому разному научатся и станут на нем эксперименты ставить?

Леха, спаси!

Щукин, конечно, был недоволен рассказом Шейко. Ничего нового к уже сложившемуся портрету одноклассницы он не добавлял. А значит, действенных методов по борьбе с Плотниковой у него все еще не было. Но вот наконец-то удачный момент подвернулся. И звали его День учителя.

Сердце в портфеле

Как известно, у наших учителей есть несколько законных праздников. 1 сентября – учителям цветы. Впрочем, этот праздник можно не считать, слишком много суеты и кто чему радуется, не понятно. Первые выходные октября – День учителя. Ноябрьские праздники – первый полноценный отдых от учеников. Новогодние каникулы. Потом всех настигает День святого Валентина – тоже учительский праздник. Кого еще дети так любят? 23 февраля – учителя-мужчины получают неизменные кружки и фартуки. Восьмое марта – это чисто учительский праздник, потому что большинство наших учителей – женщины. Следом Дни весны и труда, а главные наши труженики это опять же учителя. Замыкает эту череду День защиты детей, 1 июня, который тоже имеет отношение к учителю.

А начинается парад праздников с первых выходных октября, с Дня учителя.

Хороших учителей, как и плохих, в школе было предостаточно. Но все-таки хороших больше, поэтому народ решил каждому, а не только классному руководителю, сделать подарок.

Спорили до хрипоты. Отвергались записные книжки, платочки, наборы ручек, мягкие игрушки и сборные конструкторы. Дорогие украшения были шестиклассникам не по карману. Для «не своих» учителей они могли отделаться маркерами и чашками. Самых любимых хотелось как-то выделить.

Вот они и выбирали уже больше десяти минут, и спор этот норовил превратиться в выяснение отношений не только на словах, но и на деле.

Когда уже казалось, что все охрипли и не могут говорить, прозвучал спокойный, уверенный голос Плотниковой:

– А давайте подарим им сердце.

– Чье? – испуганно ойкнула Куропаткина.

– Сделаем из красного картона большое сердце, наклеим свои фотографии и все подпишемся.

Чтобы все хорошо это представили, Аня на листочке нарисовала, как подарок должен выглядеть, продемонстрировав свой очередной талант – художника.

Идея была проста, как все гениальное, и, главное, не затратная – картон и клей, больше ничего.

– Фотографии нужны, – напомнила Аня, и все ей пообещали принести с десяток своих фотографий, чтобы было из чего выбрать. Подготовку подарка доверили девчонкам во главе с Плотниковой. Ну, не мальчишкам же в самом деле такое поручать!

Через два дня подарок был готов. Красная бархатная бумага, наклеенные на нее яркие цветы и деревья, на ветках которых были «развешаны» фотографии, написаны пожелания и расставлены подписи. Все это было украшено ленточками и блестками.

Даже твердокаменный Щукин умилился. Он подержал в руках пущенный по кругу подарок, хлопнул им об ладонь и довольно заулыбался.

– Хорошо, – изрек он, передавая сердце дальше. – Очень хорошо, – повторил он, глядя на Махина.

Серега понимающе закивал. Шейко повертел перед носом красную картонку, совершенно не понимая, чем здесь можно восхищаться. Подарили бы лучше торт или пачку салфеток – все польза. А сердце? Куда его денешь? На стенку повесить пыль собирать? Вроде не шедевр, не Айвазовский. Какое удовольствие видеть одни и те же лица в школе и дома?

В раздумьях он стал так сильно размахивать картонным сердцем, что живые девчачьи сердца не выдержали.

– Абориген! – заволновались они. – Помнешь!

– Дубина криворукая, верни!

– Отдай им, – Леха светился от удовольствия. Так и хотелось подсунуть ему лимон, чтобы немного подкислить жизнь.

Щукин выбрался из толпы жаждущих получше изучить подарок, следом за ним в коридор устремилась его гвардия.

– Ждем два урока! – Щукин отдавал приказания на ходу, как Петр Первый при Полтавской битве. – Они перестанут носиться с этим дурацким сердцем, и на большой перемене мы заберем его. Плотникова в ауте, все на рогах. Мы на коне.

Махин довольно заржал и потер руки.

– Почему на коне? – смутился Валька. Сердце ему, конечно, не нравилось, но Плотникову было жалко.

– Ладно, ты будешь на жирафе, – милостиво разрешил Леха. – Значит, на тебе портфель. Отследишь, когда он останется без присмотра, и закинешь в мужской туалет, там мы с ним разберемся.

И Петр Первый, то есть Леха Щукин, ушел вперед, оставив Вальку в мучительных раздумьях. Что-то ему в этом плане не нравилось.

То ли его все еще смущал подарок, плод старания девчонок. То ли что-то в плане Щукина было не так…

Портфель! Точно! Пройти по коридору с ярко-красным портфелем и остаться незамеченным невозможно. И ладно бы они хотели стащить у Плотниковой домашку – все бы поняли и не осудили. А то ведь они собирались оттуда вынуть общеклассное достояние, сердце всего 6 «А».

Надо было отказываться.

Шейко уже собрался это сделать, как вдруг увидел одиноко стоящий ярко-красный чемодан Плотниковой в двух шагах от себя.

Куда делась хозяйка и почему рассталась со своим сокровищем, осталось загадкой, разгадывать которую у Вальки не было ни желания, ни времени. Он вдохнул побольше воздуха, шагнул вперед, схватил портфель и сунул к себе под ноги.

А вот теперь надо было немного подумать. Потому что с такой уликой незамеченным выйти из класса не получится ни при каком раскладе.

А ведь портфель-то ему и не нужен! Ему нужно только то, что там лежит.

Как можно бесшумней Валька щелкнул замком. Долго искать бархатное сердце не понадобилось, оно само прыгнуло ему в руку.

Теперь с красным сердцем под мышкой он был еще более заметен, чем с красным портфелем. Портфель вещь невинная. Ну, взял по ошибке, с кем не бывает! Мужчины очень часто дальтонизмом страдают – думал синий, а он оказался красный.

А вот сердце – это настоящая улика.