Откровение

Вернусь домой, возьму Макса за руку и буду ходить за ним хвостиком. Ни на секунду не позволю ему от меня отойти.

Скорее, скорее! Только не сидеть! Только не останавливаться!

Полотенце, крем от загара, книга, очки для плавания, панама. Ничего не забыла?

Собрав сумку, я опустилась в ногах кровати. Перед выходом надо посидеть на дорожку, подумать, чего не взяла. А то иди потом обратно за какой-нибудь мелочью… Утомительно ходить туда-сюда по жаре, к тому же возвращаться вообще нехорошо.

Да что же я все за приметы цепляюсь? Словно мне их кто-то подсовывает, напоминает: обрати внимание, не забудь!

Дверь захлопнулась с неприятно-громким щелчком. Я поправила на плече сумку и побежала вниз по ступенькам.

Наш корпус далеко от моря, но зато вокруг него пальмы, и солнце к нам в номер заглядывает только по утрам. Пальмы пыльные, все норовят завалиться набок. И везде, кругом цветы. Их здесь много – большие, яркие, смотрят вверх, задрав головки, словно бросают вызов природе – раньше-то здесь была пустыня. Единственное открытое место – детская площадка. Все остальное – тень, тень, тень. Место, где спрятаться, найти легко.

Кулаки сжались так резко, что ногти впились в ладони. Ну просто наказание какое-то! Я вновь говорю с Максом, словно он уже приехал, и я ему показываю территорию.

Интересно, вампиры умеют плавать? И какой степени защиты им нужен крем, чтобы не сгореть?

Надеюсь, Макс как-то разберется с этим. Он знает, куда едет. Сколько между нами километров? Тысяча? Две? Три? Неужели он сможет такое расстояние пробежать?

– Ты завтракала? – Мама уже была на пляже. – Не стала тебя будить. Кто тебе всю ночь названивал?

– Макс. Он спрашивал, как у меня дела, – пробормотала я. Солнце отражалось от белесого песка, и поэтому приходилось постоянно щуриться.

– Какие дела могут быть ночью? – Мама приподняла широкие поля шляпы, чтобы посмотреть на меня.

– Ему не спалось, – соврала я.

– И поэтому не надо было спать всем остальным?

Я бросила сумку на лежак, дернула узелок, поддерживающий парео на плечах, и пошла к морю.

Мама последнее время постоянно ворчит, и мне надоело выслушивать ее комментарии и замечания. Мол, Макс на меня плохо влияет, я стала меньше заниматься, пропустила несколько занятий на курсах в институте, пропадаю где-то по вечерам, общаюсь с сомнительными людьми, которые крутятся рядом с Максом. Да еще вопросы: кто они такие? Кто?

Кто, кто… Конь в пальто! Интересно, как себя вела бабушка, когда мама познакомилась с папой? Тоже твердила ей об учебе?

И почему бы маме не высказать свои замечания и вопросы Максу в глаза? Он бы нашел подходящий ответ, она бы успокоилась. Рядом с Максом все тают, даже моя мама.

С этими мыслями я и нырнула в море. Вода, с утра еще прохладная, приятно освежила голову. Я погрузилась еще раз, вновь невольно представив рядом Макса: он скользит рядом со мной, любуется тем, как я плаваю. Я хорошо плаваю. Ему понравится.

Я застонала, хлебнула соленой воды и быстро вынырнула. Если так пойдет дальше, заработаю нервное расстройство, как Лерка Маркелова, и меня под сирену кареты «Скорой помощи» увезут в психушку. Или в Египте никуда не возят? Сразу складируют в пирамиды и уходят пить дневной чай?

Эх, Лерка, Лерка… Как ты там сейчас? И как твоя новая крыса, прижилась? Как вы там все? Наверное, Пашка старательно ходит на тренировки по фехтованию и вымещает свое расстройство на подвернувшихся противниках, а могучая троица во главе со Стешкой гадает, куда мы с Максом одновременно исчезли.

Там у них сейчас хорошо – осень. Небо в тучах, из которых сеет бесконечный дождь. На улицах грязь, все оделись в черное и коричневое, отчего город превратился в безликое траурное шествие. Холодно. Может быть, выпал снег.

От этого воспоминания мне стало зябко. Я быстрее заработала руками и ногами, доплыла до буйка, поднырнула под него раз-другой и повернула к берегу.

В воде кажется, что я совсем не загорела. Странно, вроде бы столько же провожу времени на солнце, сколько и мама, но загар ко мне не липнет. Наверное, это от волнения. Макс приедет, а я все еще зеленого цвета. Надо загореть!

Я поспешно выбралась на берег, выдвинула лежак из-под зонтика с решительным намерением взять сегодня от солнца все.

Хватило меня минут на пятнадцать. Солнце палило нещадно, пришлось забраться обратно под навес.

Я достала книгу – Бунин, «Солнечный удар». «После обеда вышли из ярко и горячо освещенной столовой на палубу…»

А волн совсем нет. Море без волн какое-то странное. А горизонт размытый, и к нему совершенно не хочется стремиться. Хочется лежать без движения и не шевелиться…

«Ich liebe dich. Ich komme zur?ck»[1 - Я люблю тебя. Я вернусь (нем.).]. Эти слова безостановочно звучали у меня в ушах. «Я люблю тебя. Я вернусь». Макс сказал мне перед тем, как уехать. Конечно, вернется. Ведь я так жду!

Надо мной захрустел соломенный зонтик. Я вновь посмотрела на полоску горизонта, в которую упиралось сине-бирюзовое море. Его яркий свет казался неестественным. Сейчас ветер поднял мелкие волны, они безропотно разбивались о песчаный пляж и убегали обратно. По мелководью носились дети.

Сердце глухо стукнуло, напоминая мне о том, что не стоит себя понапрасну терзать.

Я подняла книгу к глазам, но строчки разбегались, чужая любовь казалась враньем. Накинув на лицо панаму, я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разошедшееся сердце. Но оно продолжало стучать. В прохладной тени стало жарко, ладони вспотели. Тревога заставила меня сесть, осмотреться.

Неспешные официанты цаплями вышагивали с подносами между отдыхающих. Неестественно красные, зеленые и оранжевые соки, прикрытые фольгой, грелись в фужерах на подносах. Трепетал от ветра флаг на будке спасателя. В двух шагах от меня женщина строила из песка замок.

Вроде бы все в порядке…

– Пойдешь завтракать? – Мама снова подняла поля шляпы.

– Да, проголодалась… – медленно ответила я, оглядываясь.

Что со мной? Откуда взялся страх? Сердце выпрыгивало из груди, дышать становилось тяжело, пересохло в горле. Все это могло означать только одно – поблизости вампир.

Вампир! Макс!

Я бежала с пляжа, на ходу завязывая парео. Панаму надвинула на глаза, чтобы никто не видел моей паники.

Мимо, как в замедленном кино, проплывали люди, от бассейна неслись довольные визги детей. Голоса бесцеремонно врезались в уши:

– Солнце очень жаркое…

– Давление поднялось…

– Звали врача…

Врача?

Я остановилась. Навстречу шли мужчина, женщина, на руках между ними висела девочка в розовом сарафанчике… Двое парней медленно вышли из столовой… Большая компания прошествовала за кустами, донеслись веселые молодые голоса. Пробежали дети, еще дети…

И ни одной старушки. Ни одной. Как почувствовали!

Тревога повисла в воздухе – что-то происходило вокруг. Или должно было произойти в ближайшее время. Пожилые люди наиболее чувствительны к подобной опасности, они ощущают близкую смерть. Ощущают… вампира.

Макс все-таки приехал! Приехал!

Я вошла в полумрак кафе, взяла чашку кофе, села за столик. Если и правда он уже здесь и меня ищет, то не надо суетиться. Иначе мы точно никогда не найдемся.