Опекун

Даже щеку пришлось прикусить изнутри, чтобы ещё больше не расстроить Аристарха. Всё же, все мужчины – те ещё дети. И не важно сколько им лет и даже наличие щетины ничего не меняет.

– Сижу, не видно, чтоль, – буркнул Аристарх, заставляя улыбнуться.

– А меня позвать? – лаского поинтересовалась, присаживаясь рядом с ванной.

Лаского? Я? В моей тактике, выстроенной ранее, вообще не фигурировало прилагательное «Лаского» ! «Максимальная отстранённость» – вот что там было написано большими красными буквами, жирным шрифтом, да ещё подчёркнуто несколько раз!

Но, его нынешнее положение, которое мне виднелось сквозь призму небольшого количества виски, ничего кроме улыбки не вызывало.

Хотелось успокоить этого большого мальчика. Прижать к себе, зарыться руками в мокрые взъерошенные волосы, придавая им ещё больший беспорядок… хаос. Ощутить тепло горячего тела, обжигающее сквозь одежду… Жаркие губы, творящие невообразимое, заставляющие забыть обо всём на свете. Даже о дыхании.

От переизбытка чувств прикрыла глаза. Воображение не переставая подкидывало яркие образы в голове, заставляя кровь по венам разгонятся до невиданной скорости. Словно вспышки они возникали перед закрытыми глазами, всё сильне распаляя, но не позволяя найти выхода.

До того момента, пока тёплые, мягкие губы не коснулись моих, в лёгком, осторожном поцелуе. Приоткрыв губы, впустила Аристарха, позволяя перевести поцелуй в более глубокий и страстный.

Глава 55

Вся тактика, выстроенная мной ранее, полетела к чертям. Она таяла с каждым прикосновением требовательных губ.

По классике жанра, я должна была полностью забыться во времени, очнувшись лишь по окончании всего процесса. Тяжело дыша, смотреть в потолок и думать о глупости своего поступка. Так бы и было. Но, в связи с обстоятельствами, дальше поцелуя ничего не пошло.

Аристарх последний раз ласково коснулся моих губ, отстраняясь. Протестующе промычав, потянулась в след за ним, не желая лишаться желанных губ на своих губах. Мне было мало. Я не была готова идти на попятную. Не сейчас, когда уже сделала шаг в пропасть под названием « Аристарх».

Черные от страсти глаза смотрели на меня… с сожалением? Почему? Он же сам бегал за мной, даже купил это чёртово кольцо! Перегорел? Так быстро?

В голове не укладывалось это. Зачем тогда полез целоваться? Столько вопросов, но озвучивать их не собиралась. Не буду опускаться так низко и выклянчивать ответы.

Но, сейчас я была уверена, что правильно сделала, не ответив на его предложение. Было бы гораздо тяжелее, позволь я себе поверить его словам. Но, всё равно, больно.

Проклиная себя за слабость, поднялась на ноги. Даже не вериться, что я вновь и вновь пытаюсь поверить этому человеку, пытаюсь найти знак того, что в итоге будет счастливый конец. В глубине души, пусть и не собиралась признаваться в этом себе, я надеялась, что уход за ним – это всего лишь предлог.

Погрузившись в свои мысли, вышла из ванной. Голова слегка кружилась. И не понять, в чем именно причина: то ли дело в небольшой порции алкоголя, то ли в Аристархе. Даже чертыхания за спиной не остановили меня. Если он вновь умудрился приземлиться на пятую точку или на другую часть тела, мне уже по барабану было. На самом деле нет, но я заставила себя думать об обратном. Пошёл он… к чёрту!

На ватных ногах, добралась до своей комнаты. Той самой, в которой я жила чуть меньше года назад. Пошла в ванную, захватив с собой телефон. Включила музыку и встала под струи горячей воды. Кожа мгновенно поменяла цвет, приобретая розоватый оттенок . Но я не чувствовала боли.

Музыка, льющаяся из динамиков телефона, добивала окончательно. Тихонько сползла по стенке. Откинула голову назад, позволяя слезам затеряться в миллионах капель воды, барабанящих по моему лицу. Я не плакала навзрыд, криками выплескивая свою боль. Я плакала, забившись в угол ванной комнаты чужого дома, желая отгородиться от всего вокруг и искренне не понимая, чем я заслужила всё это. Я не была сторонником самобичевания. Но, именно сейчас, я и занималась этим – жалела себя.

С самого начало всё было не так. Я не желанный ребенком, а лишь результат ошибки малолеток, которые сразу отказались от меня. Отец ни разу не появился в моей жизни после ухода. Он забыл обо мне, как забывают о случайном прохожем. А мать? Она ещё лучше. Думаю, мало найдется матерей, готовых увести вашего парня и затащить его в постель к себе. Мало, но, к сожалению, такие имеют место быть. И мне посчастливилось попасть в это меньшинство.

И отношения не ладились. Ни с кем. Может, я сама во всём виновата? Неосознанно отталкиваю людей и даже не подозреваю об этом.

Дверь в ванную резко открылась, громко стукнувшись об кафель на стене. В дверном проёме появился хозяин дома. На нем были лишь спортивные штаны. Выглядел Аристарх запыхавшимся и бледным. А повязка приобретала алый оттенок.

Усталый вздох сорвался с губ. Отвернулась. Я была морально истощена. И сил разбираться с его кровоточащей раной у меня не было. Тем более, это уже не в моей компетенции. Пусть вызывает Гришу, а лучше сразу скорую.

Чувствовала на себе его взгляд, но молчала. Не было смысла тратить остатки сил на слова. Из-за шума воды и музыки он, скорее всего, ничего и не услышит. Но, понять должен, что я не хочу с ним разговаривать. Ещё не готова нацепить маску на лицо.

Вода перестала литься на моё лицо, как и музыка из динамика телефона.

– Что случилось? – голос Аристарха слишком громко прозвучал в образовавшейся тишине.

– У Вас швы отошли. Вызовите скорую, – хрипло проговорила, намеренно игнорируя его вопрос и переходя на “Вы”. Голову в его сторону так и не повернула.

Больше не позволю ему подобраться ко мне так близко. И эти вопросы, пропитанные, на первый взгляд, беспокойством, будто это так и есть, может засунуть себе куда захочет. И провоцировать меня больше не позволю ему.

– Да мне пофиг на них! Посмотри на меня! – потребовал хозяин дома, повышая голос, совершенно не заботясь о моих барабанных перепонках.

– Я, если Вы вдруг не заметили, Аристарх Сергеевич, сижу здесь совершенно голая.

– Заметил я одно – твоё странное поведение. Иветта, будь так добра, – обманчиво нежным голос продолжил, в то время, когда его взгляд говорил об обратном. Похоже, сейчас он был готов отшлепать меня. И это явно не в воспитательных целях. Или прибить. Чем то я его явно достала. – Какого хера у тебя настроение скачет так, будто ты на девятом месяце беременности?! То ты прогоняешь меня, словно самого черта, то с удовольствием принимаешь мои прикосновения и даже больше – просишь добавки?!

Ответ был близко. Он вертелся на самом краю моего сознания. Но я не могла добраться до него. Возможно, просто не хотела. Говорят, что тяжело признаться в своих слабостях другим. Но, я придерживаюсь другой точки. Признаться в слабостях другому не так уж и трудно. Ведь, самая большая слабость, которая и мешает нам жить полноценной жизнью, всегда останется с нами. Потому что, в ней тяжело признаться даже себе. Даже опытные психологи не всегда могут помочь в этом.

Но, похоже, настал тот день, когда пришло время, открыть себе глаза. Иначе, я всю жизнь буду кидаться из одной крайности в другую.

Дело было отнюдь не в Аристархе, а только во мне. А если точне – в моих родителях. Они явно этого не хотели, даже не думали об этом. Но, так или иначе, они нанесли мне тяжёлую психологическую травму. Понятие не имею, как это называется на профессиональном сленге, но я считаю, что я не заслуживаю любви. И не просто “не заслуживаю”, мне кажется, что рано или поздно все, кто будет рядом со мной покинут меня, выбрав что-то или кого-то другого. Я прекрасно понимаю, что расставания часть нашей жизни и этого не суждено не избежать никому. Но, если меня не смогли полюбить родители, то почему кто-то другой должен? Ведь родительская любовь она особенная, потому что ты любишь своё чадо лишь потому что оно есть. И им совершенно не важно хороший ты или плохой. Они любят тебя, потому что ты часть их. И как можно верить в то, что посторонний человек полюбит тебя настолько сильно, что не сможет даже представить другой жизни? И как я должна поверить в это, если мои собственные родители доказали мне обратное?

Как там говорят психологи? “Стоит признать наличие проблемы и станет легче?” Враньё. Стало лишь еще хуже.

– Мне нужно побыть одной, – едва шевеля губами, сипло попросила.

– Черта с два, – хмыкнул Аристарх, – Я не оставлю тебя в таком состоянии. На тебе лица нет. Того и гляди грохнешься в обморок.

– Молчал бы, – парировала в ответ, обводя взглядом ванную, ища полотенце, – Если кто-то и может упасть в обморок, так это ты. Звони Грише. Надо осмотреть твои швы. Я в этом не разбираюсь. И по пути кинь мне полотенце.

Аристарх, не смотря на мои сомнения, выполнил мою просьбу. Гриша примчался уже спустя пол часа.

А еще спустя пол часа мы сидели на кухне в полной тишине и пили чай. Я и Гриша. Аристарх заснул благодаря обезболивающим.

И, когда я уже подумала, что и Гриша пошёл по стопам Аристарха, он подал голос.

– Долго будешь его мучать? Или наконец уже разберёшься со своими тараканами в голове?

Его вопрос звучал без обвинений. Спокойный тон, но глаза выглядели напряжёнными, выжидающими.

– О чем ты? – непонимающе спросила его. И я не косила под дурочку или кого-то еще. Тараканов в моей голове много. Надо же узнать, про какие именно он говорит.

– Он не твои родители. Вы оба хороши. Быстро выходите из себя. И, порой, вам легче обидеться и уйти в себя, чем сесть спокойно и поговорить.

– Ой ли! А ты прям эталон здоровых отношений. Сам то хоть раз выяснял отношения подобным образом? И как оно? Как вести спокойный и здравый диалог в тот момент, когда состоишь на сто процентов из одних эмоций? При чем, они все далеки от положительных!

– Согласен, – кивнул, – Но я не нашёл еще ту, ради которой можно наплевать на свои обиды. А вы нашли. Поговори с ним.

На этих словах Гриша встал, направляясь к выходу.

– Почему я должна сделать первый шаг? Я не изменяла ему!

– Как и он тебе. – Гриша обернулся. – Мы все можем совершать ошибки. И ты не исключение. Ради разнообразия попытайся хоть. Он уже делал шаг и не один раз. Но натыкался на стену. Ослабь оборону и поговори с ним.