Непобедимый. Право на семью

– Нет, Тихомиров. Я просто пришла в себя…

– Пришла в себя? – не давая закончить, хватается за эту фразу. – Что же с тобой было до этого момента?

– Я была необъективна. Ты вскружил мне голову вчера, признаюсь…

– Принцесса, – выдыхает Миша как-то тяжело. Его голос горячей, увесистой волной ложится мне на плечи. Вновь я вся покрываюсь мурашками. – Будь покорной.

Отчего-то это требование звучит удивительно интимно. Меня неудержимо бросает в жар. Да так, что нервные волокна будто током простреливает.

– Не буду, – отражаю незамедлительно. Плевать, что задушенным тоном свое волнение выдаю. – Ты же знаешь, что не буду… Я за тобой везде пойду, если буду чувствовать, что ты тоже…

– Полина, – уже сквозь зубы. Со стороны бесконечно спокойного Непобедимого – нечто невообразимое. – Ты уже обещала.

– Обещала. Не отказываюсь. Но сейчас мне важно получить что-то от тебя… Я же тебе не дурочка какая-то. У меня, между прочим, порода! И… Ты же говорил, что тебе нравятся мои искренность и откровенность, – напоминаю спешно, пока хватает смелости и сил. – Ты хочешь семью. Я хочу свадьбу. Настоящую, Тихомиров! Сказочную! Шикарную! Я заслуживаю. Миша… – голос срывается. Но я пытаюсь выдерживать его взгляд. – Я уступаю тебе. Ты – мне.

Он долго молчит. Подавляет меня визуально. Едва дышу, но не отворачиваюсь.

– Только пока ты Аравина, – звучит, как предупреждение.

И я отчетливо понимаю: Саульский был прав. Наш союз легким не будет.

7

Полина

– Боксеры все отбитые, – изрекает Мира деловито и фыркает.

– Сказала дочь и сестра чемпионов, – лениво отзываюсь я.

Стрельнув взглядами в сторону ринга, на котором в этот момент спаррингуется Миша, не сговариваясь, перекатываемся с животов на спины. Скользим по мату, пока не оказываемся плечом к плечу. Все движения неосознанные, отработанные годами и синхронные. Замираем, когда волосы – ее светлые и мои темные – смешиваются.

– Говорю, как есть, – тем же тоном продолжает подруга. Сплетая под грудью пальцы, умудряется ими жестикулировать. – Вот я бы ни за что не связала свою жизнь с кем-то из этой системы.

– Но ты же сама любишь бокс, – возмущаюсь, не повышая голоса.

– Бокс. Но не боксеров, – акцентирует Мира.

– Как можно их не любить? Не восхищаться? Это же… Такая сила! Такая мощь! Такая энергия! – тем же шепотом выдаю все нужные интонации, чтобы отразить свой восторг.

Мечтательно вздыхаю. Перед глазами, конечно же, только Тихомиров стоит. Сдерживаюсь, чтобы не приподняться и в ту же секунду не найти его взглядом.

– Это все, конечно, круто, – соглашается Мира. Заполняя паузу, какой-то четкий снисходительный звук издает. – Но они же… – взмах рукой по воздуху. – Запаянные.

– Мой папа – нет.

На первых секундах протеста именно он всплывает в мыслях.

– Это сейчас. Ты просто не знала его молодым, – выдает Мира тоном признанного эксперта. – Вот взять хотя бы моего… Из-за чертового бокса он четыре года даже не знал о существовании Миши! – шепчет выразительно, слегка повернув ко мне лицо. – Ты же читала «Птичку для чемпиона»? – вопрос риторический, потому как подруга знает, что читала. Но я все равно машинально киваю. – Бабуля уверяет, что все, как есть, описала. Без прикрас. Там все правда.

Это я тоже знаю. Но… Там обстоятельства!

– Ну, Медведь же ее любил! – болею, как за любимых персонажей, а не как за реальных людей. – Просто… Так сложились обстоятельства! А твоя мама… Она слишком робкая. Если бы она позвонила, написала, сообщила о сыне… Хоть что-то сделала! Все было бы иначе!

– Да при чем здесь сын? Он в принципе не должен был ее бросать! А ведь бросил! Ради этого долбаного бокса.

Не первый раз поднимаем эту тему. Не первый раз спорим. Как умеем только мы с Мирой – шепотом, но с яркими интонациями.

– Это ей не надо было его отпускать! Он прощался, а она что? Стояла и удачи желала! Вот я бы… – на эмоциях дыхания не хватает. – Я не такая! Я своего добьюсь! Еще до свадьбы! Вот увидишь, Мирочка.

– «Своего» – это ты о чем?

– О любви, конечно!

– Хочешь, чтобы Миша в тебя втрескался?

– Ну да…

– Не обижайся, но ты как-то слишком легко ему досталась, – заключает подруга, как всегда, откровенно. – Зачем сразу соглашалась? Явился, сделал предложение, а ты и сдалась со всеми потрохами! – очень редко она меня ругает. А тут прямо-таки проходится по моей гордости. И не возразить ведь! Так и выглядит. – Надо было заставить его побегать! Добиваться! – шипит Мира выразительно.

– Хм… – тяжело выдаю я. В голове безумно крутятся шестеренки. Идей столько генерируется, что какую-то одну сложно ухватить. – Время еще есть. Думаешь, следует заставить его понервничать?

– Непременно! А то такое чувство, что он на тебе женится только потому, что ему время пришло, а ты – подходящая партия.

Я морщусь и бросаю в ее сторону хмурый взгляд.

– Говорю, как есть, – привычно разводит руками.

– Знаю, – киваю, не скрывая огорчения. – Он заявил, что после свадьбы… все будет, как он пожелает.

– А ты что?

Пожимаю плечами, мол, что я могла ответить.

– Сказала, что в таком случае будем воевать.

– Ой-ё… Принцесса Аравина выходит на тропу войны!

– Именно.

– Жалко Мишу… – вздыхает Мира и тут же смеется. – Хотя… Ничего ему не будет! Как бы ты уцелела, м?

Наши взгляды встречаются, на долгое мгновение замирают. Знать бы самой… Я, конечно, как говорится, не лыком шита. Голова работает и сил хватает. Но, стоит мне оказаться рядом с Тихомировым, я не то что все навыки теряю, а как будто саму себя. Становлюсь подвластной ему. И самое опасное, меня саму завораживает это состояние.

«Хочу, чтоб он меня любил», – упрямо напоминаю себе.

А когда я не добивалась того, чего хочу?

Приподнимаясь на локти, задумчиво смотрю на Тихомирова. Едва он поворачивается, по коже уже знакомая дрожь рассыпается. Между нами словно нить электричества прокладывается. Неужели бьет только меня? Как проверить?