Песня моей души

– До этого что-нибудь похожее происходило?

Качаю головой. Он садится на землю.

– Выходит, кто-то из них тебе не соврал. Какая-то сила у тебя есть. Или, быть может, никакой силы у тебя нет, и то на самом деле было магией. Чьей-то чужой магией. И чего этим пням припёрло устроить такой спектакль с нашей с тобой встречей и с волками?!

– Почему бы тебе просто не поверить?

Он проворчал:

– Я разучился верить кому-либо за свои двадцать с чем-то лет. Магам же ничего не стоит заморочить кому-то голову.

Пока его не переубедить. Придётся подождать. Вдруг случится чего-нибудь ещё? Что же до той женщины… не то, чтобы я стала полностью ей доверять, но сомневаться в её силах стала меньше.

Поев, мы двинулись дальше. Натолкнувшись на деревню, продали в ближайших домах около половины собранных ягод. По пути опять обнаружили полянку с земляникой, снова собирали приятные ягодки. Заодно позавтракали.

К полудню дошли до столицы. Городские стены, сложенные из тёмных больших камней, взмывали вверх, заканчиваясь полукругами. Кое-где, словно заплатки на поношенном платье, выделялись непонятные фигуры, сложенные из мелких светлых камешков.

– Взгляни в другую сторону. Там когда-то разрушили кусок стены.

Огромная заплата темнела на стене в том направлении, куда он указал. В дыру на месте заплатки могли бы одновременно пройти пять человек!

– Её тоже проделали чернореченские алхимики?

– Ага, – воин поёжился, – прямо на моих глазах. Моё сердце всего лишь три раза ударило, а кусок стены уже осыпался под ноги врагов. Все остальные дыры тоже из-за них. В последние двадцать лет воины Черноречья постоянно носят с собой всякие кристаллы и смеси, сделанные их алхимиками. Обычно от трудов алхимиков дырки не больше чем с колесо телеги. Ещё из-за их смесей наши воины получали весьма болезненные ожоги. К счастью, со временем кожа у них выздоравливала, и каких-либо значительных последствий ожог не приносил. Мгновенно действующий яд алхимики пока не использовали.

Вздохнула и радостно сказала:

– Как здорово, что в Новодалье нет алхимиков!

– Ничего хорошего, – мрачно возразил Роман. – У них сильные воины. И…

– И Вадимир, – опять вздыхаю, вспомнив про главного новодальского интригана.

Брат мрачно взъерошил свои волосы, проворчал:

– Я даже не знаю, кто хуже: Мстислав с его воинами и алхимиками или один-единственный Вадимир! Если Мстислав использует оружие сразу и идёт прямо, то Вадимир предпочитает внезапность и ловушки. Он по болоту проползёт со своим войском, чтобы только подкрасться к тебе сзади, нагрянет, словно гром среди ясного неба.

– Не будь у Мстислава алхимии…

– Мстислав и без алхимии серьёзный враг. А, впрочем, чего это я с девицей такие вещи обсуждаю? Ты – не мужчина, тебе не понять ничего в битвах и оружии.

И всё же я кое-что понимаю. Если алхимики Черноречья будут и дальше продолжать совершенствоваться, то когда-нибудь их смеси, кристаллы и порошки станут опаснее многих заклинаний. И даже те страны, в которых свои магические школы и много магов, не смогут с ними справиться. И Светополье, где нет ни магов, ни алхимиков, проиграет. А хрупкая девушка из простонародья ничего не сможет изменить.

Заплатив медную монету, мы прошли через большие новые ворота, сделанные взамен прежних ворот, так же испорченных алхимиками.

Я не рассказала брату, но памятное дерево с просьбою о здоровье Кана я всё-таки посадила: пристроила маленький дубок в старой дубовой аллее. Приходила к нему иногда, полить и поговорить, когда на улицах было малолюдно. Памятную рощу близ Дубового города, увы, враги сожгли, покуда приходили в прошлый раз. Новую посадить у местных руки пока не дошли. Или боялись, что вороги новую тоже сожгут, чтобы ослабить боевой дух наших воинов. Мерзавцы! В Памятной роще чья-то кровь и чьи-то слёзы! Там чьё-то сердце закопано и надеждою, мечтами прорастает к небесам, тянется души найти ушедших и заслонить пока живых! Хотя, увы, я слышала, что наши воины также поступили, узнав, где роща новодальцев была.

К середине второй недели по столице поползли слухи о приближающейся битве с Черноречьем. Я испугалась за брата. Романа обязательно заставят участвовать в битве, либо он сам этого захочет. Его могут отправить за Грань. Эх, была бы такая сила, которая не допустила бы битву! Увы, такой силы у меня нет.

На пятнадцатый день моего пребывания в столице, в дождливое и тоскливое утро кто-то неожиданно постучал в дверь. Брат так рано вернуться не мог. Или он бы громко попросил меня открыть. Ох, ставни кухонного окна не закрыты. Будь у дома несколько людей, они вполне могут залезть через окно.

Глаза поспешно скользнули вокруг и уткнулись в тяжёлый ухват. С ухватом в руках я долго пряталась у окна, однако ни через окно, ни через дверь никто в дом проникнуть не попытался. За дверью постоянно кашляли, то ли нисколько не скрываясь, то ли издеваясь надо мной.

Через некоторое время напряжённого ожидания кто-то глубоко вздохнул, тихо высморкался и пошлёпал по лужам от двери. Похоже, незваный гость был сильно болен. Пребывание под дождём его здоровье точно не улучшит.

Неожиданно мне стало жаль несчастного. Забыв об осторожности, открыла дверь. Вымокший до нитки путник медленно брёл по улице.

– Подождите!

Мужчина обернулся. В тот же миг я вспомнила об опасности. Ладно, дверь запереть в случае чего успею быстрее, чем он добежит до меня.

– Чего вы хотели?

– Мне бы попить водички горячей и немного согреться.

С одной стороны, я всего лишь девушка и больше никого дома нет. С другой стороны, он болен. Вряд ли кто-то пустит его на порог. Скорее всего, ему придётся идти в трактир. Поблизости трактиров нет. Да и у нашей двери мужчина порядочно простоял под дождём.

Милосердие взяло верх над осторожностью.

– Можете посидеть в моём доме немного. Я согрею для вас воду.

– Огромное вам спасибо! – на усталом лице появилась широкая улыбка.

– Только мой брат вот-вот вернётся, а он не любит чужаков. Возможно, он заглянул по дороге в трактир вместе с друзьями. День такой, что эти негодяи обязательно напьются, а напившись, они частенько лезут в драку. Сколько раз с соседками ругалась из-за него! Вы не представляете, какой сильный этот грубиян! Мужья моих соседок так пострадали! Да и мой муж… они как два сапога пара.

Маленькая девичья хитрость будто бы показалась ему правдой.

– Не беспокойтесь, сразу же исчезну, когда вы их увидите из окна, – серьёзно пообещал незнакомец.

Разогревая ему воду, заодно разогревала «борщ для мужа». Борщ был удобным прикрытием для того, чтобы находиться рядом с ухватом. К тому же, на лавочке у печки стояли пять горшочков. Думаю, брат не будет сильно ругаться, если разобью их об кого-то, кто распускал руки.

Незнакомец попросил разрешенья погреться у печки. С улыбкой вежливой, но измученной хозяйки, позволила ему пересесть ближе, сама отправилась протирать несуществующую пыль с полок и кухонного шкафчика, поближе к венику и чистым тарелкам.

В какой-то миг обнаружила: его одежда сохнет подозрительно быстро.

– Муж вас часто бьёт? – неожиданно спросил незнакомец.

Впервые взглянула на него подольше.

Молодой, сероглазый, светловолосый мужчина. Возможно, он слишком серьёзный, но вроде бы не злой. Одежда дорожная, как будто не в нашей стране сшитая. Но тоже из Белого края: вышивка у ворота и по краям рукавов красная. Да и нашивки на предплечья, в форме прямоугольников с краями закруглёнными, покрытые красной вышивкой. Причём узоры такие, которые в разных странах Белого края используют.

– Да, что вы, какой я им противник? Они меня не трогают, но вот победа над другими мужиками…

Незнакомец снова закашлялся.

– Вам не кажется, вода немного перекипела? – вежливо намекнул он, когда приступ кашля прошёл.

Бегу вынимать горшок с кипящей водой. Отливаю немного в кружку, доливаю холодной воды из ведра, затем ставлю кружку перед ним и вновь возвращаюсь к протиранию пыли. Глаз не поднимаю.