Три мужа для Кизи. Книга 3

– Давайте уже есть! – проворчал Мохан. – Брат, угощайся.

Кажется, они не топились у реки. Вот младший муж с чего-то к Сибасуру подобрел.

– И ты ешь, – почему-то сразу пригласил меня глава семьи.

Села между средним мужем и младшим, лист с самым малым количеством еды к себе придвинула. Мохан мне немного еды добавил со своего. Ещё бы положил – под взглядом Поллава хмурого – но я остановила его:

– Хватит, мой господин! Спасибо!

Мы какое-то время молча жевали.

– У кого что было интересного в последние дни? – с улыбкою осведомился Садхир.

– Да я так… ничего особенного, – сказал Сиб, – в храм только сходил. Там служитель был странный.

В храм?!

Лепёшка сползла с моих пальцев разжавшихся – в ладонь резко нагнувшегося вперёд Сиба – и снова, не касаясь моего тела, он вернул мне обратно еду на руку. На этот раз ничего не успело упасть.

– А я видел крокодила, болтающего с попугаем в лесу, – сказал Поллав задумчиво спустя время.

Теперь уже лепёшка выпала из моих рук окончательно. Но кшатрий опять её подхватил. Теперь уже верней частью ступни. И, покосившись на главу семьи и меня, забрал себе.

– Совсем, что ли, правда? – растерянно выдохнула я.

– Что? – заинтересованно повернулся ко мне Мохан.

А я растерянная сидела, забыв о еде. Просто… просто я крокодила у реки просила ко мне спасителя позвать. Тот будто бы мне говорил, что я ракшасу какому-то принадлежу. Да, может, просто перегрелась? Но… но даже если разговор с крокодилом и ответы мне примерещились от солнца жаркого или от нервных дней последних, то… то сама-то я точно кричала хариалу тому! Просила защитника ко мне привести! Через два дня Сибасур появился! Сиб ещё в час появления своего метнул кинжалом в попугая. Кажется, этого. Тот тоже имел синие перья. И вот… вот теперь Поллав сказал, что видел крокодила и попугая где-то в лесу! Как будто крокодил выполз из реки, в лес, там наткнулся на попугая и попросил того позвать Сиба, а попугай и слетал, нашёл, позвал!

– А… – голос мой дрожал. – А ты хариала видел? То есть, мой господин, вы в лесу видели именно хариала?

– Ну да, – растерянно ответил глава семьи. – Сидел себе на земле. А перед ним попугай сидел в двух шагах. Смотрели друг на друга, будто говорили. Я даже остановился, в стороне. Интересно стало, когда уже гад ползучий нападёт. И успеет ли тварь пернатая улететь? Но они долго сидели, смотрели друг на друга. Потом крокодил медленно развернулся – и в сторону реки пополз. Медленно, с трудом. Я вообще не понял, зачем он из воды высунулся?.. А попугай спокойно поднялся в небо – и улетел.

– Ты, что ли, с крокодилами дружишь? – ухмыльнулся Мохан, посмотрев на замершую птицу.

Та что-то проскрежетала сердито. А мне как будто послышалось:

– Вот ещщщё!

– Ну, если ты с крокодилами водишься, то этот парень тебе не страшен! – ухмыльнулся Поллав, смотря на странную птицу. – Вот по расцветке – прямо как тот.

А я взгляд потерянный перевела на Сиба, смотревшего на попугая сжавшегося мрачно.

Как будто хариал тот у реки сказал мне, что я – самка ракшаса. Мол, того ни с кем не спутаешь. Поллав точно видел хариала и сидевшего попугая перед ним – и житель глубины птицу живой отпустил. А ещё ко мне неожиданно явился Сиб. Но… разве Сибасур – ракшас?! Да не похож он совсем! И в имени полном его стоит «асур».

Асуры и ракшасы – существа разные. Да, те и те жестокие по природе, но ракшасы – это тьма невежества и грубости, природа тамаса, а асуры – страстная и властолюбивая природа раджаса. У раджаса есть возможность подняться к свету. Раджас одинаково увлечённо может следовать, как жестокости, так и красоте. Ведь недаром же гуру асуров был Шукрачарья, асур, ставший покровителем планеты Шукра!

Шукра, «сияющий», несущий мистический свет знаний, помогающий познать все тайные глубины жизни, получить знания, которые человек может использовать во благо. Шукра – дарующий богатство и удобство, помогающий строить отношения супругов, дарующий или отбирающий наслаждение, в зависимости от своего состояния в данный период или в астрологической карте во время рождения человека. Без поддержки планеты Шукра не будет устойчивых отношений и брака, как у мужчин, так и у женщин. Детей не будет здоровых и успешных в будущем. Телесная жизнь человека особенно сильно связана со влиянием планеты Шукра. Шукра даёт способность понимать и творить прекрасное и красивое – планета, важная для мастеров и людей искусства.

Более того, именно учитель асуров Шукрачарья получил от самого бога Шивы благословение – способность воскрешать мёртвых. Потому что откликнулся помочь богам в Пахтании океана, своих последователей-асуров уговорил дэвам помочь. За тот великий день, когда и суры, и асуры объединились в деле, которого прежде не бывало: когда они слаженно трудились вместе, упорно взбивая прасад благословений в море, пестом из скалы, обвязанной самим царём змей Шешей, поддерживаемой из-под воды на спине самим великим Вишной, ради помощи принявшим тогда облик огромной черепахи. Хотя дэвы потом опять выдумали, будто асуры отхватили что-то не своё, хотя дары за великий обряд служения выбирали себе по очереди – и асуры, как обычно, сочли себя обиженными и обобранными – и грянула великая битва дэвов и демонов, ужаснейшая схватка между сурами и асурами, очередная их битва. И царь богов Индра хитростью и воинской доблестью изничтожил народ асуров. На что Махадэв разгневался: в мироздании должно было быть две равных силы, гармонии ради, так задумала и создала их сама Триада. И, хотя дэвам достался напиток бессмертия – плод аскез Пахтания океана и желанный плод, ради которого оба народа в Пахтание океана и ввязались – однако же Шукрачарья получил возможность самому пригубить амриту, да, более того, благословение получить способность воскрешать мёртвых.

И, с тех пор, какими бы коварными или благородно жестокими не были бы полубоги в очередных схватках с демонами, однако же учитель асуров мог вновь воскресить своих павших воинов – и снова воинств великих и могущественных становилось двое, снова две великие силы мирозданья вставали в полный рост, ради общей гармонии, ради продолжения движения в жизни.

Да, справедливым будет заметить, что именно Шукра имеет сиддхи воскрешать мёртвых – и даже люди обращаются к нему за помощью – и временами достойные помощь получают, обретают продление жизни и исцеление.

Да, надо бы ещё уточнить, что известно и сколько-то историй о благородных асурах, совершавших немыслимые аскезы Махадэву – и получавших в награду за верность и усердие от великого Шивы благословения. Хотя грустны истории о том, как те асуры, возомнив о себе невесть что, потом восставали против своих, против людей и богов. Сами же приближали конец свой. Но всё-таки надо заметить, что были асуры, получавшие благодаря аскезам тяжёлым благословения от великой Триады.

А что до ракшасов… истории о них были куда более печальны. Когда великий Вишну вновь пришёл в мир в аватаре Рамы, то тогдашний царь ракшасов умыкнул у него невесту. И долго они потом бились, чтобы наглый, властолюбивый и сластолюбивый демон и без того гарем жён и наложниц огромный имевший, вернул похищенную её избраннику.

Да много ещё было грустных историй о ракшасах. Не только внешне ужасные, но и жутко жестокие они были. Насиловали женщин человеческих или миг выбирали, когда можно было схватить и выпить из её груди материнское молоко, а детей несчастных спокойно ели.

Словом, истории про ракшасов и асуров ходили всякие. Но про асуров добра говорили заметно больше. Хотя и те, и те – из племени демонов.

Но Сиб же возмущался, когда его при мне Мохан обозвал ракшасом!

И как бы… но не спрашивать же у названного брата прямо: «Сиб, скажи, а ты – ракшас?». Тем более, что про тех демонов говорят, что внешне они очень уродливые. Да и… детей едят. Насилуют женщин. Страшно жестокие. А Сибасур даже едва живой был – и охотиться стал от голода на крокодила, а не на нас с Моханом, уснувших на берегу. Хотя… ел он того несчастного хариала сразу так, сырым. Берег был в чешуе, лицо Сиба – окровавленное. Я его испугалась в тот миг, увидев, а он смущённо останки зверя растерзанного спрятать пытался за себя. Но ведь нас же не съел! Тем более, почему в имени его именно «асур»? Не Сибаракшас, а Сибасур!

– Сестра, у тебя что-то болит? – спросил юноша странный взволнованно, поднялся – попугай свалился с ноги Садхира и юркнул тому прятаться за спину – нахмурился, сдвигая густые брови, чуть неровные, покосился свирепо на Поллава. – Этот мерзавец тебе что-то отшиб, когда бил тебя?

Но… почему он только старшего мужа подозревает в том, что бил меня?

Кшатрий взглянул мрачно за бок среднего мужа, откуда глаз любопытный высунул попугай.

Тут меня осенило: как мы ругались с Поллавом у реки и как он груб был со мной, могли видеть хариалы из реки! Или слышать! Потом я в отчаянии, в забытьи кричала на выплывшего ко мне крокодила, молила, чтобы хоть кто-то на помощь пришёл ко мне, да хоть бы крокодил кого-то притащил! Ещё Поллав упомянул, что в ближайшее время видел хариала в лесу, а перед ним попугая сидящего, которого хищник так и не съел, даже не пытался поймать. Да и… вот Поллав предложил еды побольше до возвращения Сиба и бинкара съесть, а попугай сине-жёлтый такой на дереве как раз близко от нас сидел, улетел к реке – и скоро названный брат и муж мой младший явились уже.

– Я не прррриччём! – проскрежетал попугай под взглядом мрачным асура.

А мог бы и попугай ему послание хариала передать, хотя бы потому, что тот не съел его, да и наябедничать, что есть решили без них.

Но Поллав и Мохан на птицу спокойно посмотрели, как будто попугай просто что-то кричал. Как обычно. Но… если демон речь животных понимает – это вроде бы нормально? Да вдруг они могут?.. Но… а как могла разобрать речь попугая и хариала того с реки я?.. Кто я?..

Это всё с обещания, Ванадой данного мне, началось?.. Или я невольно украла у асура Ванады какой-то его дар, может, даже его благословение? Вдруг он в аскезах страдал и был необычайно верным Махадэву, а я… украла его дар?! Но Как?! И… что будет со мной, когда Ванадасур заметит, что дара у него не хватает? Или что такой же дар, как у него, или половину его дара забрала себе обычная человеческая женщина? Та, на которую он своё внимание обратил, да даже обещал сделать своею женой, старшей женой, а она взяла – и стала женщиной сразу троим, мужчинам человеческим! Стыд и позор! И… боюсь не столько за себя – я-то как-то виновна и причастна – но и за пылкого Мохана и терпеливого Садхира, искренних, заботливых в общем-то моих мужей.

Но не понимаю я… к чему Сибасур рассказал о ракшасе Бриджеше, который насиловал множество женщин и множество внебрачных своих детей бросил без заботы, на растерзание судьбе и ненависти опороченных? Ведь мы просили Сибасура рассказать, кто был тот Сохэйл, которым он так восхищается и в честь которого кто-то дал ему второе его имя?.. Или, всё-таки, тот воин Сохэйл и Бриджешаракшас как-то связаны между собой? Поллав не вовремя пришёл, рассказ брата моего оборвав! Хотя… странный то был рассказ. Живописал молодой воин жуткую историю грехов и жестокости Бриджеша с какою-то дерзкою ухмылкою! Да разве можно о чьих-то тяготах и страданий – а крови и слёз из-за того Бриджеша пролито было море – так весело другим говорить? Да не о ракшасе просили мы рассказать его!

Поллав первым вздрогнул. Первым обернулся в сторону от костра потухшего.

– Мой господин! – вскричала женщина незнакомая, чуть полная и уж начавшая седеть, заплаканная и с одеждою пыльною, местами ободранной. – О, мой господин! Беда!

Мужчина вскочил, нахмурившись. И грустно поджидал, пока несчастная приблизится.

– Моя дочурка… моя Сати… – тут она на колени рухнула и разрыдалась, совсем уже лишилась сил.

– Она… – голос моего старшего мужа дрогнул. – Да что же с ней?

– Она… – женщина захлёбывалась от рыданий. – Она…

– Ты другую жену завёл? – проворчал поднявшийся, разгневанный Мохан.