– Да, что с тобой? Ты вернулся из лесов другим. Стал замкнутым. Не смеешься, не радуешься…Всё не так, – взволнованно взывали к разуму вожака друзья. Ты наш вождь!
– Вот ваш вождь! – и указал пальцем на новоиспеченного Князя Ника, который содрогнулся от волнения и даже оскорбился.
– Ник ещё молод, ему надо время! – стали защищать Князя Советники. – Ты ведь сам его привёл…
– Я сделал верно! Теперь я здесь ни к чему!
– Тахир, опомнись!
– Кто как ни ты самый лучший воевода?
– Я? Не-е-е-ет! Я разрушил весь город, только из-за того, что был послушным сыном, как оказывается, своего… – и он смолк, оборвав фразу.
– Не делай глупых выводов, это не так!
В каком-то необъяснимом порыве пребывал сейчас Тахир, и сам не мог с собой справиться, да и не хотел. Пусть посчитают его слишком вспыльчивым и раздраженным человеком, внезапно проявившим свои скрытые гневные чувства. Он сам вряд ли понимает, откуда в нём столько ярости. Он желал поймать того посланника и…
Он мог бы сейчас заставить всех осевших в своих жилищах людей, кто ещё помнит сложные времена переходов. И уйти. Куда глаза глядят. Когда-то они были свободными. И только Духи земли, воды и воздуха могли заставить их подчинить себе. А с людьми можно было всегда договориться.
Только здесь, в желанных некогда степях Тиды он познал силу человеческого предательства.
Здесь он окончательно потерял своё сердце.
Он вышел из места сбора Совета общины и стал собираться в поход.
Ночь была тревожной для всех друзей.
А на утро Тахир уже шёл по степи на север.
Он очень надеялся, что успеет до смыкания вод на перешейке.
– Что с ним? – думали друзья.
– Трудно ему с собой бороться. Узнать, что твой отец колдун, который стал причиной крысиной возни как в Оторе, таки между Царями. Подставить сына, практически уничтожив его и общину… Это знаете, трудно пережить, – сказал Ник качая головой и с сожалением глядя вдаль, куда ушёл его друг.
– М-да.
Друзьям осталось только с горечью вздохнуть.
– Ты веришь в чудеса? – спросил Ярс Ника.
– Верю. Я жил среди чудес…
– Я бы хотел, чтобы произошло чудо!
Пасущиеся лошади рядом с лежащими на траве друзьями Тахира, вздрогнули. Один из товарищей поднял голову. По холмам со стороны захода солнца шёл кто-то.
– К нам, гости.
– Кто там? Может наши потихоньку возвращаются?
– Ну, пусть возвращаются, это хорошо.
К раскинувшимся на траве мужчинам подошёл, нет, подкрался старичок.
– Воды тебе, старец? – спросили один.
– У меня есть, – прошамкал старичок.
На этого старичка без слез не посмотришь. Худой маленький человечек, борода до земли, одежда хилая, вся истончилась от времени, шляпа соломенная в дырах. Сам чёрный от солнца.
– Так иди куда шел, – вяло проговорил Ярс.
А другой спросил:
– Ты куда путь держишь, старик? – сочувственно спросил один из пастухов.
– Да, к вам и направлен.
– А, ну давай следуй, как шёл, прямо! Там сразу за холмом город, – резко выдал другой.
– Нет, я к вам направлен.
– Кем это?
Старик промолчали, игриво глянул из-под шляпы.
И он понёс какую-то чепуху:
– Намедни, тучи найдут. Хлынет дождь из-за Гнилого озера, да так хлынет, что затопит всю округу. Прольётся из туч не дождь, а цветы красные – по четыре листа в каждом, голова в том цветке чёрная, а у других светлая. И будут лежать те и другие пока не поглотит их земля. Во-о-от. А в тех тучах есть стрелы голодные, бьют оземь и страх наводят. Тучи точно не дойдут туда, – и направил клюку свою, откуда пришел. – Смекайте.
И подумав, продолжил.
–Тучу никто не сможет остановить, она будет лить и лить. Пока не закроет собой весь остров и тогда не останется ни одного красного цветка со светлой головой. Но прилетит птица. Той птице нужно будет ещё найти четыре силы и одна сама придёт. Без этой силы птице тучи не разогнать. Смекайте.
Он поднял перст к небу, как будто учитель ученикам наказ дал и пошёл дальше.
– На, отдай птичке! – и старичок протянул округлый камень Нику. – Потерялся.
Друзья переглянулись:
– Что сказал – я не понял. Какой птичке?
– Я тоже ничего не понял.
– Что это вообще было?
– Что за бред!