Осиновый кол прилагается

– В таких роскошных я тоже не ездил. Ты приготовила котомку с травами?

– Да, учитель, – кивнула я, не отрывая глаз от приближающегося дормеза.

Кучер остановил карету в ста метрах от двери нашего дома. Дверца открылась и из неё бодро выпрыгнул немолодой господин в серой шляпе и тёмном плаще на двух завязках.

– Идут к нам, – возвестила я здравника.

– Отойди от двери, Алина, и не вздумай приглашать в дом.

Я вспомнила свой конфуз с «почтальоном» (ну, вернее со слугой, выполняющим почтовые поручения), который никак не мог понять что ему делать раз его не приглашают.

В дверь постучали.

– Я вас не приглашаю! – Возвестил Тилли.

– Учитель, а может не всем знакома такая форма ммм… приветствия. Может…

Я не успела закончить мысль. Гость был явно знаком со сторнуловской практикой «приглашать, не приглашая» и уже, открыв дверь, шагнув внутрь.

– Здравия, Грэг Тилли, давненько не виделись, – поприветствовал учителя незнакомец в плаще.

– Донсон Брауниг! Какими судьбами! – Обрадовался здравник и в несколько шагов оказался рядом со знакомцем.

Мужчины дружески обнялись, похлопывая друг друга по плечу.

Имя Донсона Браунига неоднократно звучало из уст мастера Тилли. Причём всегда в хвалебном ключе. Со слов учителя, я тоже сложила вполне лестное представление об этом человеке. Он первым опроверг расхожее мнение о том, что большую часть тепла женское тело теряет через голову и вытекающую из этого необходимость постоянного ношения головных уборов. Он первым заявил о бесполезности кровопускания как способа лечения. Именно от Донсона Браунига Грэг Тилли узнал о способах противостояния вампирам, он, собственно, и научил жителей Сторнула «приглашать, не приглашая». Проведя большую часть сознательной жизни в монастыре, отец Брауниг покинув святую обитель полностью погрузился в мирские дела. Но при этом он не переставал искать следы носферату, сделав это главной целью своего существования. Тилли рассказывал, что причиной тому была личная трагедия Браунига, в детали которой учитель меня так и не посвятил.

После приветствия, здравник представил другу меня:

– Мой ученик Тод, очень способный.

Я поклонилась:

– Очень рад личной встречи, отец Брауниг. Мастер много рассказывал о вас такого что вызывает искреннее восхищение.

Донсон Брауниг улыбнулся. Он мне чем-то напомнил профессора философии, которого я, кстати, очень уважала и с жадностью слушала каждую его лекцию.

Брауниг пробежался по мне внимательным взглядом. Похожим взглядом я окидывала наряженную новогоднюю ёлку, определяя в каком месте будет лучше смотреться ещё одно украшение.

– Значит Тод, – повторил отец Брауниг— тебе всегда нравилось это имя, да Грэг? А юной барышне по душе ли рядиться юношей?

Я открыла рот и вопросительно посмотрела на здравника. Тот поднял брови и пожал плечами: «Я не говорил – он сам догадался».

По мне пробежали мелкие мурашки, если Брауниг так быстро меня раскусил, так ведь и маркиз может догадаться и ой как это будет нехорошо. А отец Брауниг? Он же священник, так что же, разве не осуждает ношение женщиной мужской одежды? По взгляду не видно. Эмоциями Донсон Брауниг владел превосходно. Характер «нордический», что называется.

А вот Тилли напрягся, сразу видно.

– Донсон, люди бы осудили. Мужчина в одном доме с незамужней барышней. Понапридумывали бы такого, что…

Брауниг, сжалившись над другом изобразил на лице снисходительное понимание.

– К сожалению большинство людей проявляют терпимость и добродетельность к ближним только когда боятся Бога или чего-то от Него хотят. А повседневная природа человека такова, что, осуждая других он возвышает себя в собственных глазах и глазах таких же как он, – изрёк Донсон.

– Отец Брауниг, а как вы догадались? – не удержалась я. Он ведь единственный, который заподозрил, нет не заподозрил, а уверенно заявил, что я девушка и на догадку у него ушло меньше минуты.

– Физиология мужчины и женщины сильно отличается, – пояснил Брауниг, – даже если остричь волосы и надеть мужскую одежду, которая тебе, кстати, явно велика. А теперь, удовлетвори моё любопытство ты, юная барышня. Ты сбежала из дома, чтобы стать лекарем или стала лекарем, потому что сбежала из дома?

– Она пришла из мира с багровым небом, – ответил за меня Грэг Тилли.

– Что?! – Донсон Брауниг поменялся в лице, ясные серые глаза сузились, между бровей пролегли глубокие морщинки. – Присядем, девочка, расскажи подробнее. Ты видела его? Встречала его? Носферату?

Слово «носферату» отец Брауниг произнёс с особым омерзением, будто выплюнул.

– Да, – тихо созналась я и в голове всплыло ужасающее существо, от которого я чудом спаслась. – Я думала, что попала в ад, а этот монстр…

– сам дьявол, – продолжил за меня отец Брауниг. – Так и есть.

– Милсдари, прошу поторопиться, – раздалось с улицы: кучер забеспокоился нашим долгим отсутствием.

– Минуточку, любезный, – отозвался Донсон Брауниг, а потом обратился к нам. – Договорим в экипаже. Слуге на козлах слышно не будет если говорить негромко, а кроме нас троих в кузове никого не будет.

Мы вышли. Завидев нас, кучер запрыгнул на облучок. Внутри дормез оказался весьма удобным и вместительным. На длинных сиденьях с мягкой бежевой обивкой вполне можно было улечься.

Отец Брауниг сел на сидение рядом со мной, здравник – напротив нас. Лошади тронулись. Чтобы изложить суть произошедшего со мной ушло около часа. Донсон Брауниг внимательно слушал каждое моё слово, изредка задавая уточняющие вопросы.

– Отчего не написал мне тут же как только барышня попала к тебе?! – поднял на Грэга Тилли укоризненный взгляд отец Брауниг. – Но ты вместо этого разрядил её в свои шмотки и записал в мальчики-подмастерья.

– Донсон, надо было позаботится о бедном создании, – ответил здравник другу с уловимой обидой в голосе.

Я, как «бедное создание», о котором шла речь сидела молча, принимая отведённое мне амплуа.

– Ладно, Грэг, погорячился, – примиряюще вздохнул отец Брауниг. – Но ты же знаешь, когда речь о нём нельзя терять ни минуты.

– Думаете его можно поймать и убить? – Шёпотом спросила я Донсона Браунига.

Тот посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом и когда я решила, что он уже не ответит, произнёс:

– Тварь уязвима к божьему свету, символам Господним и осиновому древку. Его можно уничтожить.

А ещё не переносит чеснок и серебро, – добавила я. – Или переносит?

Отец Брауниг снова задумался:

– Возможно ты права.

Из дальнейшего разговора с отцом Браунигом мы узнали о цели визита. Дочь маркиза заболела странной болезнью и есть подозрения на сверхъестественную природу недуга. По этой причине послали за Донсоном Браунигом, а он уже сообщил маркизу, что ему понадобится помощь Грэга Тилли, здравника из Сторнула. Только теперь передо мной начало кое-что проясняться. Что ж, по крайней мере нам не грозит наказание, нас вызвали помочь. Кроме того, в случае удачи Тилли неплохо наградят, а значим, мы сможем себе позволить некоторое время хорошо питаться, а может, даже купим новую одежду.

Кони чуть замедлились, а карету начало потрясывать. Я выглянула в окошко: вдалеке синими очертаниями среди скал возвышался замок. Теперь я поняла, почему скалы назвали синими. Прекрасная оптическая иллюзия. Короткие синие волны света, окрасившие частицы пыли и влаги, создавали волнующий фэнтезийный образ.