Пьедестал для карлика. Развлекательный детектив

3. Перепутье

Рабочий день подходил к концу. Было без четверти три. Юрий посмотрел на часы. Надо было закончить писать эпикриз на стационарного больного Семищекина. Он находился в клинике на обследовании, его самочувствие заметно улучшилось.

Юрию был антипатичен этот странный больной. Во время беседы с ним хирург Преображенский выяснил, что в клинику тот попал совершенно случайно, когда появились боли в желудке.

…И вдруг неожиданный приступ! В ходе обследования был установлен совершенно другой диагноз. Подобные случаи в его двухгодичной практике встречались, и прописать лечение было просто.

Сам пациент был хорошо осведомлен о своем заболевании, так как некоторое время сам здесь работал и был знаком со всем медперсоналом.

Врач нервничал, когда писал эпикриз, вспомнил вчерашнее убийство Жакина. Казалось, что сделаны правильные шаги для обнаружения виновника преступления.

«Вероятно, у Коли сложилась бы жизнь иначе, если бы он продал эту злосчастную картину. Осталась висеть на стене, ее грабители, а, возможно, и убийцы не тронули», – Юрий глубоко заблуждался.

Он точно знал, что существует другая картина, продолжение первой: «Мракобес и проститутка», где на месте маэстро находился человек с головой волка. Голова волка лежала на плече женщины. Остальная часть картины не изменена.

Вторая часть находилась где-то в Америке или ее перевезли еще куда-то, где она утоляла предвзятые вкусы любителей живописи.

Об этом ему говорил сам Жакин, когда приглашал к себе в гости и показывал каталог художественной выставки в Берлине, куда свозились на обозрение полотна из частных коллекций.

На вернисаже всегда было очень много дел с регистрацией, арендой помещения и охраной.

Он посмотрел в окно и наслаждался видом. Стал накрапывать дождь. Постепенно усилился. Крупные капли стучали по асфальту, перерастая в ручьи текущие по дороге и тротуару, преграждая путь пешеходам и транспорту. С неба посыпались маленькие градинки.

«Дождь в июне нужен для скорейшего созревания урожая», – неожиданно для себя подумал Юрий.

Почему-то ему представилось, что в тропиках в сезон дождей идут точно такие же ливни с градом.

Мыслями он опять перенесся в квартиру Коли, где вчера обнаружил труп.

«Все талисманы, которые постоянно в течение жизни приобретал тот, не сохранили ему жизнь», – пришел он к выводу.

Юрий стал заполнять истории болезни своих пациентов из шестнадцатой палаты, вспомнил молодого парня с желудочным кровотечением.

Он предложил родственникам делать операцию, те дали отказ: «Лечите, резать не дадим».

Он снял с себя всякую ответственность за исход болезни. К его столу подошла бывшая сокурсница, врач из его отделения – Лиля Мамедова – яркая брюнетка с броским макияжем, маленького роста и крепкого телосложением.

Она заметно симпатизировала Юрию, и они иногда собирались вместе в ординаторской с Жакиным и обсуждали текущие проблемы.

У Лили был сильный характер и родственники, которые постоянно ее контролировали, боясь, что у этой привлекательной женщины станет меньше поклонников. Она флиртовала с кем угодно и когда угодно и, не смотря на это, нашла перспективную работу.

– Слышала, что ты вызвал в квартиру Жакина полицию, – она стояла около стола, где сидел Юрий, внимательно смотрела на него, налила в чашку с пакетиком чая кипяток, изящно присела рядом на стул и склонилась над ай-падом, чтобы изучить почту.

– Что мне оставалось делать, – ответил Юрий.

Ее томный взгляд вызвал у него ответное чувство досады и желание остаться с ней наедине, но не в стенах больницы.

– Сейчас один мой пациент был в таком тяжелом состоянии, но пришел в сознание. Молодой организм поборол смерть. Жаль, если парень умрет, – сказал он и, глядя пристально ей в глаза, продолжил, – давай после работы сходим, посидим где-нибудь? Сдам документы дежурной сестре. Придется ждать…

– Отличная идея, – Лиля улыбнулась. – Больной соглашается на тяжелую операцию только при полном доверии к врачу, – пояснила она. – Как его завоевать, Юра, ты знаешь? Тот здоровья не знает, кто болен, не бывает, гласит русская пословица.

– Наши пациенты доверяют медсестрам благодаря их неусыпной заботе, профессиональным знаниям и вниманию, – он закончил писать в планшете, вышел из-за стола, подошел к шкафу, снял и повесил халат. – Все проверил. Поехали домой. Не возражаешь, если провожу тебя, я на машине.

Глаза парня мутные от боли и воспаленные от повышенной температуры всплыли у него в памяти.

Юрий глубоко сочувствовал своему пациенту и подумал: «Наверно у него есть жена, возможно, дети, а мне опять придется сегодня выяснять обстоятельства этого страшного убийства в полиции».

– Конечно, нет. Сестры и дежурный хирург нас заменят ночью, – Лиля допила чай, поставила чашку в шкафчик, сняла халат. – Идем.

– Зонта нет. Не предполагал, что будет дождь, утро было такое ясное. Надо обязательно позвонить часов в двенадцать, узнаю о самочувствии моих пациентов.

– Сегодня дежурит Лариса Гордеева, – Лиля, как обычно, отлично знала расписание всех дежурантов. – Кстати, Лара – умный и способный хирург, ей доверяли сложные операции.

– Отлично.

Юрий сложил планшет в дорожную сумку, посмотрел на дорогие швейцарские часы из своей коллекции и сказал:

– Через какое-то время предложат поступать в аспирантуру.

– Вижу Лару во главе вашего отделения, – съязвила она в ответ. – Понял?

– Как это верно! – нашелся Юрий, взял Лилю за руку, приблизил к себе и бесцеремонно поцеловал в губы, перевел дыхание и спросил: – Ты ревнуешь?

– Теперь нет, – сердце у Лили учащенно забилось. – Ты же знаешь, что я очень злая.

– Знаю! Твоя красота для меня дар судьбы. Ты не веришь? Жаль!

– Согласна поверить хоть сейчас.

– Говорят, что любовь безраздельна. Один любит, а другой терпит.

Они вышли из корпуса, направились в сторону парковки, сели в спортивную модель «Феррари» и выехали из ворот клинического городка. Дождь перестал, и появилось солнце. Все яблоневые, вишневые и абрикосовые деревья цвели. Каштаны поражали своей роскошью. Их свежий аромат проникал в открытые окна палат. На клумбах красовались пионы, петуньи, герань, бархотки и лилии.

– Коля зря увлекался живописью. Привело к трагическому концу, – Юрий взглянул на себя в зеркало заднего вида: на него смотрело молодое, самоуверенное лицо его двойника, под глазами тени от переутомления.

– Ты так считаешь? По-моему живопись доставляла ему массу удовольствия, – Лиля стала развивать тему. – Я мельком видела, как он долго разговаривал с одним из своих выздоравливающих пациентов в коридоре, и больной что-то записывал, а потом искал в ай-паде и показывал то ли картины, то ли семейные фотографии. Они вообще-то виделись ежедневно во время обхода, а внеплановое общение у нас с разрешения начальника отделения.

– Как ты везде успеваешь? – иронично улыбнулся Юрий. – Стояла рядом со стойкой и искала истории курируемой палаты?

– В тот момент, да! – ответила она живо, наслаждаясь поездкой с коллегой по чистому городу.

Юрий нравился ей давно, но она боялась пойти на более тесный контакт и тем самым потерять его навсегда.

– Кроме живописи у Коли были и другие увлечения. Например, он копил на машину, а деньги на картину свалились на него совершенно случайно, – он решил выдать ей все, что знал о погибшем друге. – Коля продал предыдущую серию из восьми картин с детьми в карнавальных костюмах и на этом прилично заработал, – после длительной паузы Юрий вздохнул и добавил:

– Он мне сам об этом говорил. Лиля, заедем на пять минут в полицию. Следователь собирал свидетельские показания об этом деле, – Юрий бросить взгляд на нее, когда разворачивался и переключал скорость. – Подождешь? Потом съездим куда-нибудь и посидим? Есть отличный суши-бар. Как? Пожалуйста.

– Почему бы и нет, – сознание выполненной работы приносило ей удовлетворение. – Бесценный дар природы – жизнь и здоровье, остальное мелочи, но понимаем это слишком поздно, – она нервно закурила и стала смотреть на дорогу, чтобы скрыть эмоции, что вызывал в ней Юрий и информация о смерти ведущего хирурга клиники.