Наказанные прошлым

Но, как ни странно, это не отразилось на дальнейшей дипломатической карьере Пьетро Шабера.

Теперь перейдем к сыну Гульельмо де Лудольфа Костантину. Закончив престижный колледж в Вене, побывав в России в составе иностранной делегации по Потемкинским деревням, оставив уникальные исторические воспоминания об этом периоде, он позже займет место своего отца, став послом неаполитанского королевства. Граф Константин де Лудольф был лично знаком с самой русской императрицей Екатериной Великой, впоследствии сотрудничая с ней. Он говорил и переписывался с Екатериной на немецком, но также сносно говорил и по-русски.

Весеннее южное солнце пробивалось сквозь толстые бархатные шторы в спальню неаполитанского посла.

– Пора вставать, ваше сиятельство. А то на службу опоздаете. Вам, как мне сообщил ваш секретарь, сегодня напряженный день предстоит, – итальянский слуга раздвинул потихоньку тяжелые шторы, и лицо графа озарил яркий луч света.

Александр Михайлович Дейгрош, проснувшись в совсем не своей квартире и даже не в своем городе и стране, с ужасом понял, что на нем одета какая-то странная длинная ночная рубашка, вместо его любимой пижамы, а на голове ночной чепец из старины глубокой.

– О, Боже! Все же это произошло! Я что, в Турции?? – не обращая никакого внимания на слугу, он выпрыгнул из кровати, отдернул полностью тяжелые оконные шторы и посмотрел на улицу. «Так и есть! Полно турок! Мечеть видна издалека! И век совпадает! Кошмар какой-то! Ну ладно, предположим, я здесь, в Османской Империи, но кто я? Как меня зовут и на какую службу мне пора??» – задавался бесконечными вопросами бывший чиновник-взяточник городской управы Александр.

Итальянский слуга продолжал стоять перед ним, бережно держа руками в белых перчатках дипломатический мундир графа с орденами.

– Ваше сиятельство, давайте уже одеваться потихонечку и идти завтракать, вас уже в столовой дожидается ваша супруга, графиня Элеонора.

– «Как интересно! Я, оказывается, граф и дипломат! Мне начинает все это нравиться! И женат к тому же! Будем надеяться, что не на уродине! Хи-хи!» – размышлял Дейгрош, в то время как тщательно умывался и брился с помощью своего слуги.

– Давай, голубчик, я сейчас оденусь попроще, а мундир дипломатический – попозже. Приготовь мне все необходимое! – постепенно входя в роль, приказал ему граф де Лудольф-Дейгрош.

– Будет сделано, ваше сиятельство!

Легко сказать – «одеться»! Это в XXI веке надел на себя рубашку, заправил в брюки, нацепил галстук, закрыл все это пиджаком и вперед чесать на работу, а тут целый ритуал!

Начали с прически. Волосы мужчины в старину зачесывали назад и стягивали на затылке в пучок, перевязывая черной лентой.

– Ой, больно-то как! Ты там поаккуратней! – бурчал на слугу Александр, граф де Лудольф.

– Извините, ваше сиятельство, впредь буду поосторожней, – безропотно ответил слуга. – Потерпите, пожалуйста, еще немножко: осталось пряди над висками завить и уложить их в параллельные валики. И все это попудрить. Парик будем надевать? Я вас спрашиваю об этом, так как в последний раз вы мне сказали, что парики уже выходят из моды.

– Ну, раз я так сказал, что тогда спрашивать?! Конечно, нет.

Когда прическа была завершена, Дейгрош посмотрел на себя в зеркало и содрогнулся: «Ужас какой-то! На кого я похож! И это мне предстоит проделывать каждый божий день!»

– Теперь давайте одеваться, ваше сиятельство – слуга принялся натягивать на него узкие кюлоты, потом надел под них полосатые шерстяные чулки. Наверх надели белоснежную рубаху с узкими манжетами и небольшим жабо, на нее – короткий жилет, а затем слуга помог графу надеть шикарный сюртук из полосатого сукна.

– Готово! Можете идти завтракать, ваше сиятельство – и он низко поклонился своему господину.

Жена неаполитанского дипломата Элеонора фон Вайроттер из известной австрийской династии, самым ярким представителем которой был генерал Франц фон Вайроттер, принявший с русским генералом Михаилом Кутузовым участие в Аустерлицком сражении и, увы, потерпевшим поражение от войск Наполеона, родила графу де Лудольфу троих детей:

Сыновей Франсуа и Джузеппе и дочь Каролину. Графиня представляла собой типичную даму высшего света того времени и, как говорится, ее основными заботами в жизни были три «К»: KircheKuchen-Kinder, что по-русски означает: церковь, кухня, дети.

С присущим ей терпением она ожидала своего любимого супруга за столом, накрытым к завтраку, чтобы пожелать ему доброго утра и хорошего дня.

Пока новоиспеченный граф-дипломат Дейгрош-де Лудольф, одетый по последней моде того времени спускался по большой лестнице вниз в парадную столовую, в его голове послышался голос, настоятельно советовавший ему как можно лучше служить своему отечеству (в данном случае – Неаполитанскому Королевству), а также не забывать оказывать важные услуги и России в лице ее императрицы Екатерины Великой, поскольку именно от этого зависит, сколько он еще пробудет в этом веке.

– Постарайся, дружочек, взяток не брать и не давать! И не жульничать! Хи-хи, – была последняя фраза, услышанная каким-то внутренним его разумом.

Александр, конечно же, принял к сведению прогремевшие в его голове ценные указания, и, пообещав самому себе сделать все возможное и невозможное, чтобы как можно быстрее вернуться в свой век, улыбаясь своей дежурной улыбкой, к которой он всегда прибегал, идя на деловые встречи, поздоровался со своей женой, элегантно поцеловав ей ручку.

Почему-то такой жест со стороны ее супруга очень изумил графиню де Лудольф.

– Граф, вы сегодня хорошо спали, вы как себя чувствуете? – осведомилась Элеонора.

– Дорогая, я чувствую себя просто великолепно! А что такое? – сев за стол, граф де Лудольф начал накладывать себе в тарелку всего понемногу: проголодался сильно. Ничего не ел, понимаете ли, с двадцать первого века! А дамочка ничего себе так, не красавица, конечно, но очень симпатичная и обаятельная. Манеры, жесты – сразу видно, что из высшего общества.

– Да так, ничего особенного, – перешла на свой родной немецкий язык Элеонора. – Просто вы обычно утром целуете меня в щеку.

– «Вот и первый прокол, ничего, переживет, зато я буду знать на будущее. Занятно, я, оказывается, свободно говорю по-итальянски и по-немецки!»

Супруга продолжала смотреть с недоумением на своего мужа, и, чтобы прервать это тяжелое молчание, Александр, он же граф де Лудольф, решил осведомиться о своих детях, но так осторожно, чтобы понять, есть ли они вообще у него или нет.

– Кстати, дорогая, я хотел у тебя… то есть у вас… – поправил сам себя де Лудольф, – «по-моему, в то время супруги обращались друг к другу на „вы“», – …спросить, а где наши дети и как обстоят у них дела? – «Судя по выражению ее лица, я опять ляпнул что-то не то!»

– Ваше сиятельство, вы точно себя хорошо чувствуете? Может, все-таки, лекаря позвать? – начала не на шутку беспокоиться графиня Элеонора.

– Да нет, не стоит, дорогая! Так, чуть-чуть голова побаливает. – «Нужно как-то выходить из этой ситуации, главное, ни у кого не спросишь, не соберешь информацию о моей нынешней жизни, так бы я подготовился ко встрече с собственной женой», – бывший чиновник привык всегда владеть необходимой информацией.

– А… если только голова болит, то это ничего страшного. Бывает. Настойку вам дам и все как рукой снимет. Что касается наших детей, то у них все хорошо. Ваши сыновья, Франсуа и Джузеппе, под присмотром аббата Руфина успешно продолжают свое обучение в венском колледже. А ваша дочь Каролина, наверное, еще и не проснулась. Скоро спустится. Нет, я ошиблась… вот и она!

Все по той же лестнице медленно, как бы вымеряя каждый свой шаг, постоянно наступая себе на подол длинного платья, спускалась худенькая фигура молодой девушки.

«Черт, не навернуться бы тут! И как они в этих платьях только ходят!»

Видя, как неуверенно спускается ее дочь, графиня Элеонора де Лудольф заключила про себя, что, все-таки, какое странное сегодня утро.

Каролина де Лудольф, одетая в утреннее платье «полонез», состоящее из юбки и лифа, поверх которого надевалось распашное платье, учтиво поздоровалась со своими родителями.

– Какая ты у меня красавица, доченька! – сказал Александр-граф де Лудольф, изучая внимательно свое чадо. И только при очень пристальном рассмотрении, практически наклонившись над ее лицом, бывший чиновник узнал в ней одну из тех двух девиц, что пришли к ним на ту московскую квартиру. Кажется, ее звали Дарья.

– Это ты, что ли?? – тихо на ухо спросил ее граф, пока в этот момент графиня Элеонора давала ценные указания прислуге.

– Да, я это, я! – ответила шепотом Дарья.