Фэйк

Я и Патрик переглянулись.

– Кто там розами кого засыпал? Я слышала, что это был мужчина.

Патрик побледнел. Консервативная миссис Стивенс найдет способ его уволить, если правда откроется. Нет, внешне все будет выглядеть прилично, что-то типа сокращения нашего и без того крошечного штата.

– Речь обо мне – я пожала плечами – Это мы обсуждали выходные. Мои. Разумеется, если там был мужчина.

– Ох, Вирджиния! – миссис Стивенс вмиг стала похожей на добрую тетушку или фею-крестную. Она уселась на наш узкий диванчик и чинно сложила руки на коленях, приготовившись слушать.

– Ну, рассказывай, как его зовут, где вы познакомились.

Патрик тоже весь обратился в слух. Я вздохнула…и начала свою историю.

Спустя два часа, трех чашек чая и печений, которые откуда-то извлекла жена моего босса, об истории моих отношений с Раулем знала вся редакция «Сада и огорода». Врать клубу это одно, а лгать коллегам – это уже совершенно другое. Это уже более тяжкое преступление.

– Наконец-то ты нашла себе стоящего мужчину, девочка – миссис Стивенс взяла поднос – Я так рада за тебя, ну работай-работай. Да и можешь сегодня уйти пораньше, ведь по четвергам вы ужинаете в ресторане, а сегодня как-раз четверг.

За ней захлопнулась дверь, и я перевела дух. Ясно одно, теперь в лице миссис Стивенс я заимела еще одного благодарного слушателя.

Патрик всплеснул руками.

– Обалдеть

Ну, да выкрутились, но какой ценной!

– Джинни-детка, ты вытащила золотой билет! А он точно натурал, а?

Врать Патрику я не хотела. Да и была уверена, что уж он-то ни за что не поверит в мою историю. Отчего же друг с надеждой смотрит в глаза? Все просто – ему, как и всем хочется верить в сказку, про Золушку и ее принца-спасителя, убийцу всех драконов. Я могла сказать Патрику, что мой роман – неправда, я уже открыла рот и остановилась, и вместо этого сказала:

– Будь уверен, он гетеро, на сто процентов, что доказывает каждую ночь.

– Детка – Патрик присвистнул и присел за свой стол – Но мне нужны все подробности, даже грязные. Честно, я искренне рад за тебя, а то уже начал сомневаться, что в мире остались классные ребята, которые были бы тебя достойны.

– Конечно, всех хороших вы разобрали – я показала язык.

Теперь у меня было целых два новых слушателя.

Вот так я и спасала день за счет маффинов и бьюти-процедур. Решив предоставить Тине последний шанс одуматься, я взяла последний кекс и постучала к подруге в комнату.

Тина сушила волосы и попутно подпевала cd – проигрывателю.

– Это последний! – гордо провозгласила я, кивая на маффин – и если ты меня не остановишь, то его постигнет весьма печальная участь быть съеденным, как и четырех его собратьев.

Тина улыбнулась.

– Спасибо, но не хочу

– Чтож, у тебя был шанс спастись, малыш – провозгласила я кексу и откусила от него большой кусок.

В последнее время Тина активно трудилась и наша большая банка с кодовой надписью «Мексика» стремительно пополнялась. Ближайший отпуск вдохновлял ее больше всего, хотя, пожалуй, не только он.

– Это что, Чарли поет?

Надрывный вокал моего братца разносился по комнате.

– Что? Нет – Тина покраснела, подбежала к проигрывателю, пытаясь выключить звук, но перепутала кнопки, и вместо этого он стал еще сильнее, вдобавок она уронила себе на ногу фен.

– Блин!

– Полегче!

Теперь уже было бесполезно отрицать, что голос принадлежал не Чарли. Брат перепевал Hallelujah Леонарда Коэна.

– Да, я нашла диск…он ведь вечно разбрасывал их здесь, словно спам какой-то…просто песня красивая – сказала Тина словно в оправдание.

Я кивнула.

– Это папина любимая, Чарли записал ее ему на день рождения, вместо часов, которые хотела подарить я. Мы вместе сложились, он пошел в магазин, но вернулся с новой бас-гитарой.

Тина наконец-то одолела проигрыватель, одним пальцем извлекла оттуда диск и бросила в мусорное ведро.

– Я предпочитаю классику

Но готова поклясться, что уже лежа в постели, я слышала доносящееся из комнаты пронзительное Hallelujah… Hallelujah, но просто не могла поверить, что Тина полезла в мусорное ведро за диском. Или нет?

Я была так озадачена этими мыслями, что не заметила, как заснула. А разбудил меня телефонный звонок. «Мардж» высветилось на дисплее. Я автоматически перевела взгляд на часы под кодовым названием «Цапля в болоте», сделанные Тиной. Они показывали два часа ночи. И мне сразу стало тревожно.

– Вирджиния? – голос подруги звучал заплаканным и грустным.

– Мардж, что случилось? Что-нибудь с ребенком?

– Нет…я просто не знала кому еще позвонить, извини, если разбудила.

Я села на кровати. Марджери никогда не унывала. Она была жизнерадостной, может я и считала ее несколько приземленной, но, безусловно, светлой, как радуга. Однако, ее голос был таким, что…будто у ребенка, который понял, что Санта-Клауса не существует – то был голос человека, расставшегося с иллюзиями.

– Не говори ерунды, я сейчас приеду – я уже натягивала тапочки – Только скажи, что случилось!

– Дэвид меня бросил.

Глава 9

Совесть. Совесть и чувство вины всегда с нами, они сидят где-то глубоко-глубоко, до того глубоко, что порой мы сами сомневаемся в их существовании. И даже на время о них забываем. Но не тут-то было. Они всегда наготове, чтобы вынырнуть с самого дна с приветственным плакатом «Не ждали?».

У меня совесть ассоциировалась лишь со сверчком из мультика про Пиноккио, который время от времени давал деревянному мальчику наставления и говорил, что хорошо, а что плохо. Думаю, каждому из нас не помешала бы такая карманная Совесть, которую можно носить, ну скажем в сумочке и которая бы в виде сверчка выпрыгивала в нужное время, чтобы остановить нас от принятия неправильных решений и совершения идиотских поступков.

Всю дорогу до дома Марджери в такси я думала, что как же так получилось, что Дэвид оказался сволочью. Ни одной причины, по которой можно бросить женщину с тремя детьми, да к тому же еще ждущей ребенка я не находила. Зато нашла кучу отговорок, которые расскажу при встрече родителям, если они хоть заикнуться о внуках. Но Дэвид! Дэвид, которого я знаю еще со школы. Милый Дэвид, надежный и привычный, он помогал нам с Тиной устанавливать стеллажи в квартире, ремонтировал взбесившийся душ и прорвавшиеся трубы, жарил вкусные стейки во время барбекю и никогда не кричал на детей.

Впервые я увидела Дэвида, еще до встречи с Клубом, на школьном футбольном матче, который посетила сразу после переезда из Огайо. Он был нападающим, и наша команда тогда выиграла лишь благодаря его победному броску на последних секундах. Ликующие футболисты носили Дэвида по стадиону на руках и все-все, в том числе и я были в него тогда влюблены. К счастью, моя влюбленность продлилась ровно до тех самых пор, пока не вышел новый альбом Backstreet Boys, а у Марджери длилась вот уже тринадцатый год, из них девять в браке.