Ещё не вечер, господа!

– Эй, а закурить у тебя есть? – мужик изображал каждение жестами.

– М-м-м, – замычал Сергей.

– Ладно, пойдем, а то еще припадочным окажется!

В то самое время Неустроев и его приятель беседовали с управляющим.

– Николай Егорович в отъезде, – посетовал гладко выбритый, хорошо одетый мужичок.

Герман Георгиевич видимо хотел не согласиться и сказать, что хозяин уже года три из имения носа не высовывал, но вовремя поперхнулся. Кронид Нифонтович хватился и разговор взял на себя.

– Собственно, любезный, Николай Егорович нам и не нужен. Коллекция у хозяина имеется на продажу – фарфоровые статуэтки. Я бы купил одну-две.

Глаза управляющего забегали, видать денежки сильно любил и приворовывал изрядно.

– Давай, показывай, – без обиняков приказал Неустроев.

Прошли в переднюю залу и глаза Германа Георгиевича почти вывалились из орбит, его поразили голые стены, отсутствие мебели и примитивные светильники. Кронид Нифонтович легко толкнул его в бок и чуть качнул головой.

– Вот, тут статуэточки, в стеклянном шкафчике, – сказал управляющий.

Пять изящных изваяний стояли в шкафу на некотором удалении друг от друга.

– Именно такую я искал, – Неустроев взял в руки сидящую девушку с книгой на коленях и откинутой головой, – известная «читательница», верно?

– Верно-верно, – затараторил управляющий.

На Германа Георгиевича смотреть было больно.

– Какова цена, – не отступал Неустроев.

– Сто рублей, – сказал, как выдохнул управляющий.

– Они идут по пятьдесят, – Неустроев вернул статуэтку на полку.

– Ладно, черт с вами, семьдесят пять.

– Шестьдесят, моя последняя цена.

– Давай, – махнул рукой управляющий и превратился в обычного барыгу.

– Нам пора! По возвращении кланяйся Николаю Егоровичу, – Неустроев направился на выход.

Всю дорогу пассажиры молчали, понятно было только, что предположения Кронида подтвердились.

Сергей мигом сдал на конюшню лошадь, коляску и вотолу, устремился в контору. Кронид Нифонтович что-то чертил на бумаге.

– Слушай меня внимательно, – обратился он к Очкасову, – помнишь, я тебе заявил про везение? Похоже так оно и есть. Мецената Добродеева скорее всего убили, его имение оказалось в руках злоумышленников. Из дюжины статуэток, что значились в коллекции, осталось пять, да и то пятую я выкупил. Но какая связь Добродеева с «Добровольным обществом», я пока не знаю. Это и предстоит нам выяснить.

– Осмелюсь доложить, что, оказавшись возле особняка после вашего ухода, я подвергся допросу со стороны двух личностей бандитской наружности.

– Расскажи подробно, – заинтересовался Неустроев.

– Рассказывать нечего, я претворился убогим, глухонемым. Они думали, что я легавый и таких же легавых привез. Но мое притворство сослужило добрую службу. Они отстали. Почему полицейских зовут легавые?

– В полиции служат сыскари – спецы по розыску преступников. Каждый имеет специальный жетон, который свидетельствует об их принадлежности к полиции. Жетоны прикрепляют с внутренней стороны лацкана пиджака. А чтобы его не потерять, с лицевой стороны вещают значок, как правило охотничий, и два знака между собой скрепляют. Получается, наружу он охотник, а на самом деле полицейский. А охота всегда с легавыми собаками.

– Никогда не слышал.

– Жду от тебя предложений, что будем делать дальше. Как искать связь Добродеева с «Добровольным обществом».

Очкасов предложил организовать наблюдательный пункт в одном из трех домов напротив общества. В течение нескольких дней вести круглосуточное наблюдение. По результатам решить вопрос о дальнейших действиях.

Небольшое рыжее насекомое, именуемое тараканом, пробежало по полу и нырнуло в щель под плинтусом. Сергея осенило.

– Ежели с помощью наблюдения мы выясним, что в обществе отсутствует ночной сторож, то следует найти специалиста по замкам и проникнуть во внутрь заведения.

– Зачем? – заулыбался наставник.

– Просмотреть документы, а главное выявить по анкетам всех членов общества.

– Из тебя станется толк, запомни мои слова.

В вечернее время Сергей пошел на Торговую улицу определить, какой из домов, что стоит супротив «Общества», больше всего подходит под наблюдательный пункт. Он понимал, что напрямки соваться к жильцам не следует. Легенду придумал на ходу, благо, что ипостась приказчика годилась на все случаи жизни.

Женщина возвращалась домой с покупками, несла два узелка. В одном, судя по очертаниям, лежала рыбина. Сергей поздоровался и с ходу поведал, что прибыл из Твери торговать обушкой, но обоз задерживался, стало быть, надобно искать комнату для ночлега на три-четыре дня, а может и на неделю.

– Хороша обушка-то? – спросила женщина.

– Полсапожки жонкины, юфтевые.

– Чай, в Твери бабы босиком ходить стали?

– Заказ был из столицы, – отмахнулся Сергей, – как водится, надобность в последний момент отпала. Они же там, – Сергей указательный палец поднял наверх, – что хотят, то и творят.

– Поди, они предоплату сделали? – удивилась женщина.

– На то и клюнули, но деньги ныне возвращать требуют. Вот и вышла заминка.

– Верно говоришь, что хотят, то и творят! Угла у меня, а уж комнаты тем более нет. Спроси у бабки Евдокии. Она теперь хоромы занимает. Сын с женой от нее ушли, жить невозможно.

– Скандалит?

– Придирается к невестке.

– Мне для спанья комната нужна, весь день на рынке пропадать стану.

– Хочешь, иди ищи в другом месте. Рядом с рынком домов полно.