Ритмы Тонких Миров

– Ты и его вытащила к свету. Без тебя он бы пропал в своей гордыне и с каждой жизнью падал бы все ниже и ниже. И я после активного пребывания в низшем слое уже не желала ничего другого, наслаждаясь тем злом, которое мне удавалось творить. Ты, кстати, помнишь, как ненавидели Родиона в первый год на каторге? Этому способствовала я, так как образовавшаяся между нами в результате его преступления связь позволила мне воздействовать на дурные стороны его характера. Но ты вырвала его у меня. Мощь твоей любви воспламенила огонек и в нем. А я в безумной ярости бросалась на тебя и получала мучительные ожоги.

Глаза девушки наполнились сочувствием.

– Вот в этом ты вся, – глаза и голос Алены Ивановны вновь потеплели. – Готова сочувствовать всем и каждому. Но я продолжу. Ожоги мои были болезненными, но и очищающими. Мне удалось подняться немного выше, в слои, чуть менее темные. И когда тебе пришло время перейти границу миров, ты спустилась в мою тьму, чтобы помочь мне. С тех пор я прихожу сюда уже в третий раз.

Синие глаза смотрели в зеленые с восхищением и любовью.

– И ты вновь не осуждаешь меня?

– Да за что же мне вас осуждать? Вы прошли такой трудный путь и остались при этом человеком.

– А ничего, что я пришла убивать твоего жениха?

– Вы бы не сделали этого. Я точно это знаю. В критический момент в вашей душе обязательно произошел бы нужный поворот.

Женщина исподлобья взглянула на Родиона. Он слушал очень внимательно, и концентрированная внутренняя сила шла потоком через его глаза.

Вдруг по телу Алены Ивановны прокатилась волна дрожи.

– Боже! – воскликнула она и неожиданно заплакала.

Усилием воли остановив судорогу душевной боли, она поднялась и поклонилась Родиону. В ее прояснившихся глазах не осталось ни единой тени.

– Прости меня, отец, за все горе, которое я тебе принесла. Никто в моей предыдущей жизни не любил меня так, как ты. Но я осознала это только тогда, когда ты преждевременно ушел, чтобы дать мне возможность жить дальше.

Алена Ивановна ушла, не сказав больше ни слова. Слов не было и у тех, кто остался сидеть за большим овальным столом.

Предание о Сойон

Ночной разговор

Простой гроб, обитый красной тканью, полностью соответствовал незамысловатой обстановке комнаты, в которой стоял на двух табуретках. Две немолодые женщины прилегли на раздвинутый диван. На стульях сидели светлоголовая девушка и черноволосый, с сильной проседью мужчина. В темноте горела свеча. Атмосфера была тихой и светлой – такой же, какой была бабушка, покинувшая этот мир в девяносто девять лет.

– Пусть отдохнут, – показал мужчина на уснувших женщин. – А мы с тобой посидим, покараулим.

– От кого мы будем их охранять, дядя Керре?

– Не их, Аленка, – бабушку. Мало ли кто тут крутится. Это, конечно, на всякий случай. Бабушка дожила до глубокой старости и наверняка ушла тут же, не задерживаясь. Да и свойства характера у нее были такие, что ее, по всей видимости, тут же взяли под защиту русские ангелы.

– А почему моего отца охраняло так много людей? Из-за того, что он ушел слишком рано?

– Он не был даже пожилым и не так быстро покинул свое тело. Но причина не только в этом. В нашем маленьком народе его знали и любили все, а потому хотели попрощаться и в последний раз побыть рядом.

– Но все-таки мне не понятно, дядя Керре, от кого надо защищаться. Сейчас бодрствуем только мы вдвоем. Кто тут может крутиться еще?

– Э-э-э, девочка. Тебе, наверное, никто не рассказывал о роде твоего отца. Впрочем, это и не удивительно. Твои родители выросли во времена атеизма и о многом предпочитали молчать.

– Но то, что мой дедушка был шаманом, я все же знаю.

– И не только дедушка – многие его предки были таковыми.

– А мой отец тоже унаследовал что-то необычное?

– Он, несомненно, был чутким к голосу природы. Но таких в нашем народе хватает. А вот одна особенность была характерна именно для него – он знал о некоторых событиях, которые произошли с его родственниками или близкими людьми, задолго до того, как весть о них приходила обычным способом.

– Вы первый, дядя Керре, кто сообщает мне такую подробность. А можете ли вы рассказать что-нибудь еще о роде моего отца? Ведь вы тоже принадлежите к этому роду. До рассвета у нас много времени, а там придут соседи – и будет уже не до разговоров.

Мужчина задумался.

– Ты права, Аленка. Сейчас самое подходящее время для такой беседы. Если хочешь, я расскажу тебе о твоей прапрабабке Сойон. Не знаю, правда, сколько еще таких «пра» надо добавить – так давно она жила.

– Расскажите, дядя Керре! Мне это очень интересно. Когда вы произнесли имя Сойон, у меня внутри даже все завибрировало.

– Это и понятно. До тебя докатилось ее воздействие.

Девушка затихла в ожидании.

– Сойон была очень сильной шаманкой – никого и ничего не боялась. Кстати, самые яркие шаманские свойства в нашем роду передавались по женской линии.

Мужчина вдруг тепло улыбнулся.

– Ты даже представить себе не можешь, какие вещи она вытворяла. Злые духи часто пытались запугать ее всякими способами. Иногда они разводили на ее ночном пути огромный костер, а сами кривлялись и паясничали, принимая самые страшные образины. Так она тут же пускала коня вскачь, влетала прямо в огонь и ударами плети разгоняла всю эту бесовщину. Удивительная была женщина! Послушай о ней, девочка.

Дар Неба

– Эне, – обратилась маленькая девочка к женщине средних лет, – почему ты называешь меня даром Бога Ульгеня и Богини Умай? Ведь меня нашли у подножия островерхого Чарогана. Может быть, именно этот светлый дух подарил меня тебе?

Женщина погладила детскую головку.

– Давай, балам, рассудим вместе, – предложила она. – Тебя ведь из кедрача принесла, ухватив пастью, серая собака с темными глазами?

– Да. Это и был Чароган. Ты сама говорила, что горный дух может предстать хоть человеком, хоть птицей, хоть зверем. Он сам решает, как ему показать себя людям.

– Это так, Сойон. А вот я еще спрошу у тебя. Ты знаешь, какого цвета у тебя волосы?

Девочка оттянула длинную прядь и скосила на нее глаза.

– Да, эне. Мои волосы похожи на сердцевинки ромашек, которые растут около нашего аила.

– А что ты скажешь о цвете своих глаз?

Ресницы тут же взметнулись вверх; затем голова повернулась сначала в одну сторону, потом в другую; и, наконец, девочка пожала плечами и ответила:

– Не знаю, эне. Я не могу на них посмотреть.

– Вода поможет тебе в этом деле, – пообещала женщина. – Когда-нибудь я возьму тебя с собой на большое горное озеро, и в нем ты увидишь свое полное отражение.

– Что это такое, эне?