Бюро добрых дел

А вот в этом они были совершенно непохожи. Лика не замещала. Она в любви жила. Одна влюбленность заканчивалась, потому что наступала другая. Она не умела оглядываться назад, шла только вперед. У нее не было жалости к тому, кого разлюбила. Она не сомневалась в своей правоте. У каждого своя жизнь. Она отвечает за свою, почему ей еще навязывают жизнь кого-то другого? Она себя никому не навязывала.

– Пёселя надо пристроить на пару недель. Возьмешь? Он спокойный. Гулять с ним буду приезжать.

– Возьму. Почему не взять? Вон места полно. А что? Твоему он больше не нравится?

– Мой мне не нравится.

– Другой опять понравился? – Мать глубоко затянулась. Лика любила смотреть, как мать, прищурившись, выдыхала едкий дым. Мать даже курила как-то по-особенному. Ну надо же. Оказывается, она знала за Ликой особенность влюбляться.

– Понравилась наконец-то сама себе.

– О! Вот это правильно. Я все ждала этого часа. Когда же в тебе проснется собственное «я».

– Могла бы мне про это рассказать.

– Зачем? Ты бы не поверила.

– Может быть, я бы не сделала столько ошибок.

– Ерунда. Все ошибки мы совершаем независимо от советов и опыта.

– Я не умею быть одна. – Лика скорее говорила сама с собой.

– А вот это зря. Учись. Это самое интересное, что есть на свете. Подружиться с собой. И тогда тебе не страшно в этой жизни ничего.

Это был первый совет, который она получила от матери. В двадцать восемь лет. Потрясающе.

Мать опять не спросила ни кто, ни зачем, ни почему. И вообще, что произошло? Это были первые длинные отношения ее дочери. Пять лет – срок приличный. Более того, впервые в жизни Лика познакомила мать со своим мужчиной. Не то чтобы совсем уж официально, но пару раз за эти пять лет они виделись. И кстати, Лика заметила, с каким интересом ОН посмотрел на мать. Та только усмехнулась, но дала понять Лике, что увидела. Мол, вот тебе и ответ про все человеческие чувства. Не верь. Не доверяй душу. Лика не доверяла, душу она всегда оставляла при себе. Но момент влюбленности – это про другое. Это про полет, это не про душу.

ОН, кстати, тогда на ту ухмылку среагировал мгновенно.

– Вы удивительно похожи.

– Нет. Мы разные. Слава богу. С чего ей быть на меня похожей? Она сама себя воспитывала.

ОН пытался вечером как-то комментировать, но Лика не поддержала. Это ее мать, и это ее жизнь.

– А сама где жить собираешься? – Мать затянулась еще раз.

– Еще не придумала.

– Живи здесь. Комната твоя была и будет. – Она вытряхнула пепельницу и пошла спать.

Лика очень хорошо помнила, как увидела ЕГО в первый раз. Администратор салона куда-то убежала, и Лика вышла навстречу клиенту. Она считывала человека мгновенно. Ей нравилось определить по первому взгляду, что это за тип, а потом утвердиться в своей правоте. Как правило, интуиция ее не подводила. Про НЕГО поняла так. Обеспеченный, по уши в работе, не дурак. При этом порядочный. Ясное дело, женат, ясное дело, устал не только от бесконечной работы, но и от семейной жизни. Почему это сразу стало понятно? Взгляд потухший, плечи опущенные, походка не пружинистая.

Салон находился в полуподвальном помещении. Клиент открывал дверь и ему нужно было спуститься по лестнице. Лика любила смотреть, кто и как спускается. На женщин смотреть было не очень интересно. Что с них взять? Кто-то перевалился уткой, в обеих руках по пакету, кто-то, наоборот, изображал из себя королеву. Такая красотка шла, чуть касаясь рукой перил, взгляд в полуулыбке направлен немного вверх и вперед. Господи, можно подумать впереди ее ждет принц, а не Лика с ножницами.

Мужчины – это совсем другое дело. Легкая пробежка по лестнице – и вот он уже, расплывшись в улыбке, у ног мастеров.

Их салон был одним из лучших по окрашиванию, поэтому основные клиенты – это творческий бомонд или спортивная братия. Естественно, валом валила молодежь.

ОН был не их клиент по всему: спускался по лестнице быстро, но нервно и не бежал, хоть и торопился. Странный. Но было в нем что-то такое, что приковало Ликин взгляд. Она просто задохнулась от нахлынувших чувств. Почему-то она сразу поняла, что это ОН. Именно его она ждала столько лет. Искала, перебирала, ошибалась. А еще она почувствовала, что ОН это тоже понял. Все говорят про «химию». Для нее химия была только в краске. А тут она возникла наяву.

ОН потом ей пытался рассказать про жену и ребенка, что это проблема и нужно на что-то решаться. Лика откровенно не понимала, о чем речь? Кому нужна жена, если она не подходит? При чем здесь разговоры о ребенке? Он же никуда не девается.

Лика ценила свою жизнь. Она привыкла честно проживать каждый день. Честно и осмысленно. Она наконец-то встретила ЕГО, и нельзя терять ни минуты. Она не возражала, не изображала из себя недотрогу, не кривила душой по поводу того, что ей жалко его жену. Ей не жалко. Нельзя жить за себя и за того парня, ничем хорошим не закончится. Она умела жить только за себя. Она вообще первое время молчала. Наслаждалась ЕГО восхищенным взглядом и восхищалась сама. Удивлялась, насколько можно погрузиться друг в друга, насколько можно чувствовать одинаково. Разница в возрасте не значила ничего. Ей двадцать три, ему сорок один.

ОН менялся на глазах. И постоянно благодарил за нового себя Лику. Мол, если бы не она, ничего бы не было. Постоянно расхваливал Лику своим друзьям. Мол, наконец-то начал жить. Активно и интересно. По утрам пробежки, три раза в неделю спортзал, джаз-клуб, на который никогда не было времени, хорошие авторские фильмы, которые они с Ликой смотрели на огромном диване с бокалом вина. И эта прекрасная квартира. Пусть небольшая, но с сумасшедшим видом на «Москва-Сити». Раньше он жил в престижном сталинском доме, из окна которого открывался глухой колодец. Теперь он дышит полной грудью.

Лика жила в гармонии с собой год. Узнавала новое, исследовала свои ощущения. А потом она начала уставать. Она стала терять себя. Медленно, но верно она начала жить его прекрасной и насыщенной жизнью. Это было совсем не плохо. Ей нравилась и квартира, и фильмы с бокалом вина. Но… Какая-то неудовлетворенность, ощущение, что что-то происходит не так, потихоньку изнутри ее разъедала.

ОН ничего не замечал. ОН был абсолютно счастлив. На третий год ОН уже полностью изменил себя и начал менять ее. Ему захотелось помочь ей в выборе настоящей профессии, купить разных шмоток, посадить ее за руль своего автомобиля. Шмотки покупались, но она их не носила, ей не нравился его огромный джип, в нем она чувствовала себя запертой и связанной. Душная клетка. Чайка не может жить в клетке.

Лика сама не заметила, как начала по выходным опять заруливать к бывшим друзьям на мотокросс, а элитному вину предпочитала пиво.

Она сломалась на пятый год. Встал вопрос: зачем? Ответ пришел незамедлительно. Она подарила ему ЕГО. А что получила она в этой жизни? Ответ ее шокировал. Она потеряла пять лет жизни. Она за эти пять лет не получила ничего. Как это объяснить ему? Никак. Невозможно. Он не поймет. Не попрощаться она тоже не могла. Поэтому побросала в чемодан свои вещи. Их всегда было немного. Джинсы, куртки, кроссовки, шарфы, майки и фланелевые рубашки. Закрыла молнию на чемодане и впервые за эти пять лет испытала огромную радость. Можно даже сказать, счастье.

Глава 3

Жизнь после НЕЕ

Глеб пришел в себя после того, как хлопнула входная дверь. Хлопок раздался не только снаружи, но и внутри. Сначала он подумал: все, инфаркт. Попытался аккуратно вздохнуть. Вроде бы дышит. И то хлеб. Это все нервы, просто нервы.

Нервы… Он не помнил, сколько времени вот так стоял посреди комнаты. Стоял и успокаивал сам себя. Все в порядке. Это все нервы. Не понимал, про что он сам себе рассказывает, при чем тут нервы, но мозг уцепился за фразу, которая его успокаивала и убаюкивала. Просто нервы. Нервишки шалят. Все от нервов. Нервные клетки не восстанавливаются. Нужно просто перестать нервничать. И так дальше. Вариации на тему.

Пришел в себя, когда вспомнил, что надо бы погулять с Пёселем. Ах да, Пёселя тоже нет.

А потом он схватил телефон и лихорадочно начал набирать номер. Нет, не ЕЕ. Бывшей жены. Вовремя спохватился и дал отбой. Жена тут точно ни при чем. И потом, прошло пять лет. Он не знал, что он хотел услышать от Марины. Слова соболезнования? Сочувствия? А кому еще рассказывать? Стыдно… Боже, как стыдно. А Марина все же оставалась женой, хоть и бывшей. Лика замуж идти категорически отказывалась. Вернее, так. Она молча пожимала плечами и не поддерживала эту тему.

Глеб сразу понял, что это серьезно, что Лика не вернется. Более того, она так на него посмотрела перед уходом, что Глеб вообще не узнал ее. ОНА – такая родная, такая единственная, смотрела на него как на пустое ведро. Ни интереса, ни любопытства. Именно ведро. Прошла мимо, пнула ногой и даже не поморщилась, услышав звук ржавого металла. Мало ли что и кого бывает в жизни.

Как же так? Он все стоял, и ни одна мысль не приходила в пустую голову. Действительно, ведро…

А потом был страшный запой. И конечно, звонил Лике, и угрожал, и умолял. Она отвечала односложно и лениво. Но отвечала. Исполняла повинность. Не блокировала, не ругалась, но не жалела и не сочувствовала. Говорила с ним как с прохожим, которому надо объяснить, куда идти. Ну что делать? Раз не знает. Надоел ей, понятное дело, этот прохожий: уже немолодой, не очень-то интересный, вот только страсть какой назойливый. Но куда деваться? ОНА все ж нормально воспитана. Старшим надо помогать. Тимуровка, бл…

В итоге он сам понял, что нужно остановиться, хватит лезть в чужую жизнь. И вдруг пришло в голову… А что, собственно, он про нее знал? То, что она работает парикмахером? То, что есть мать, которая ею не интересуется и с ней на одно лицо? То, что животных любит, в дом пса привела? И все? Маловато будет.

Глебу некогда было вникать во внутренний мир Лики, он формировал свой. И делился. С ней делился! Делился всем, что узнавал, что было интересно. Но она же умный человек! И она улыбалась! Молчала, но улыбалась! Значит, ей тоже было интересно. Или нет? Почему тогда молчала? Возмущалась бы! Предлагала бы свои варианты! Он же не против! Он бы обязательно пошел навстречу.

Дни прозрения сменялись полной апатией. Не хотелось ничего. Жизнь резко покатилась с горы.

Через месяц приехала жена. Позвонила в дверь. Он вылез в чем был, перед дверью попытался пригладить волосы и открыть хотя бы один заплывший глаз.

Это было ни к чему, бывшая жена на него даже не посмотрела, сразу прошла в комнату. Выгрузила продукты из двух сумок, поставила варить суп, запустила стиральную машинку, предварительно закинув туда постельное белье. Все делала молча и по-хозяйски. Без обсуждений и нравоучений. Глеб виновато сидел на краешке дивана и поглядывал, вздыхая, на Марину. В голове все так же было пусто. Он не сравнивал, не мог сказать, что он рад приезду Марины. Как будто у него пропали рецепторы какой-либо эмпатии. Просто человек. Вон посуду моет. Это хорошо.

Перед уходом, заправив постель чистым и собрав пустые бутылки, которых собралось немало, жена дала наказ:

– Вот так поддерживай. Такой красоте нужно соответствовать.