Туман над Фудзи

– Как это не наше? Мы тут теперь все в одной связке. Если с кем-то что-то не так, то отвечаем вместе. Ты ж вечером к нему в номер стучала! Да чего ты краснеешь? Я в соседнем проживаю, тут слышимость… Как в наших хрущевках.

– Господи, какая все же беспардонная баба, – тихо проговорил Вадим,

– И не говорите, – подтвердил Саша.

Саша с Кирой опять заняли в автобусе места перед Вадимом и Лизой, что давало возможность легко общаться. Мужчины явно понравились друг другу. Уже за завтраком тепло пожали руки. Да, они были из одной категории, оба молчуны, но оба нуждались в легком и неявном общении.

– Идет! Вон он!

Матвей несся от дверей гостиницы. Пробежав мимо Маргариты «номер два», он слегка кивнул в ее сторону. Не более того. Что там между ними стряслось? Лизе мальчик нравился. Да что говорить, ей все мальчики нравились, она их всех сравнивала с их Темычем и всегда была на стороне парней.

– Все в автобусе? Господи, ну взрослые же люди. Все, вы в Японии, а тут порядок и организованность. Пожалуйста, не подводите ни себя, ни группу.

– Ну прямо как в Германии, – отозвался кто-то из американцев.

– Нет, у нас хуже! Или лучше. Не знаю, как сказать.

Народ рассмеялся. Не до смеху было, наверное, только Матвею и Маргарите «номер два». Лиза отметила, что сели они, как и раньше, на разные ряды. Какое все же злое у девушки выражение лица! Вот тебе и две Маргариты. А папина Рита сегодня была сама радость. В свитере цвета бордо и такого же цвета кепи, она смотрелась очень живописно. И бесконечно радовался перемене настроения ее папа. И опять Лиза подумала: все же хорошо, что у них мальчик. Сидит себе Матвей, смотрит в окно… И все с него как с гуся вода. Ну поспал на час дольше, ну проспал… И что дальше? А девица вон как переживает, прям позеленела вся. А с другой стороны, кто виноват? Она же в номер стучалась? О господи, это же все Инессины придумки, хотя похоже на правду.

Светлана взяла в руки микрофон.

– Итак, программа на сегодня. Наш осмотр Токио начнется с посещения фешенебельного района Роппонги. Мы с вами поднимемся на смотровую площадку небоскреба «Мори-тауэр», чтобы вы смогли увидеть весь город как на ладони. Далее отправимся в другой район Токио Сибуя. Визитной карточкой Сибуя является статуя верному псу Хатико. Она появилась в Токио после выхода голливудской картины с Ричардом Гиром «Хатико: самый верный друг». Рядом со статуей находится еще один современный символ Токио – знаменитый перекресток, где пешеходы пересекают улицу не только крест-накрест, но и наискосок. Этот перекресток – самый многолюдный в мире! Его еще называют «Токийский Таймс-сквер». После этого обед. И едем к самому главному синтоистскому храму Токио – Мэйдзи. Очень важное место для каждого японца.

– Как из учебника. Тебе так не кажется? Души в ней нет.

– Ты придираешься.

Вот так у них всегда. Для Лизы важнее были эмоции, а для Вадима – суть.

– Спасибо тебе, что так благосклонно принимаешь мой подарок. Со всеми его недостатками.

– Да расслабься уже! Ну много народу в группе, но мы их и не видим. Сидим себе в автобусе, смотрим в окно. Два человека… Или двадцать. Какая разница? На улице все равно мы находимся среди толпы, а гид говорит в микрофон.

– Да, с микрофоном, но бубнит-бубнит. Как-то мне не откликается. Ты уж запоминай все, я у тебя потом спрошу.

Светлана как будто услышала их разговор:

– Про коллективную культуру немного еще хотела рассказать. Это, к слову, про ваше вчерашнее заселение. Из группы были вопросы и претензии. Просто примите как данность. Японцы – другие. Можно сказать, инопланетяне. Никто и никогда не знает, что у них в голове. У каждого японца есть их внутренняя зона: куда относится семья. Дальше идет средняя – это друзья. И внешняя. Никогда человека из внешней зоны не допустят во внутреннюю. Я живу здесь уже двадцать лет и в гостях бывала не так часто. И то по праздникам. И всегда существует строгая рассадка: кто и где должен сидеть. Все очень регламентированно. Никогда японец в коллективе не выскажет, допустим, на собрании какую-то свою новую идею. Он лучше в кулуарах заручится мнением каждого, а потом уже скажет при всех. Поэтому ваши вопросы в отеле относительно заселения застали их врасплох. Нужно было нарушить правила. Это тоже очень по-японски. Но они вам не откажут, потому что вы можете расстроиться.

А дальше Светлана опять начала сыпать датами и цифрами, и Лиза задремала с мыслями о Ритах. Имя одно, а девочки разные. И надо же! В первый день двинула к парню в номер. Сколько же ей лет? Двадцать? И что в этом номере произошло? Господи, Темычу пятнадцать. И пока он еще гадкий утенок с пробивающимися усиками. Не по годам высокий, с длинными руками и ногами, узкими плечами. Да, толком не похож ни на нее, ни на Вадима. Как считает свекровь: вылитый отец мужа. И то хорошо! Странное дело, что у нее моментально сложились прекрасные отношения со свекровью. Она хорошо запомнила тот цепкий взгляд. И было в нем все: недоверие, холод, проверка по всем пунктам. И как итог: какая-то мягкость. Своим взглядом она как бы спрашивала: «Ну что, договоримся? Ты мне будешь другом?» И Лиза тогда ответила. Взглядом. «Я очень люблю вашего сына. И я все для него сделаю». И она поняла ответ: «Верю тебе, по рукам».

Тот молчаливый разговор длился всего пару секунд. Почему Белла ей тогда поверила, не засомневалась и тут же начала помогать?

У них совсем недавно состоялся разговор на эту тему.

– Сама посуди, парню моему уже хорошо за сорок было. Завидный жених. Работа, квартира… И сам из себя ничего вроде. Но ему удобнее было иметь ничего не значащие отношения. А я хотела для него семью. А тут сразу еще и внук. Но дело даже не в этом. Я знаю своего сына. И про положительное, и про отрицательное. И про слабохарактерность. А ты можешь повести за собой. Где-то поддержать, где-то подтолкнуть. Тебе не все равно, что с ним станется. Я сразу поняла, ты сможешь сделать все возможное и для семьи, и для него.

– А для ребенка?

– Это десятый вопрос. Ребенок – наблюдатель. Впитывает, как живут родители, смотрит, запоминает. Главное, что должны делать родители как воспитатели, на мой взгляд. Любить друг друга и его. Естественно. И я в тебе не ошиблась ни разу. У тебя есть и любовь, и мудрость, и холодная голова, где-то расчет, где-то амбиции.

Лиза тогда вздохнула незаметно. «Хорошо, что ты не все знаешь». И опять Белла все считала.

– И про ссоры знаю, и про то, что уйти собиралась. Даже про этого твоего завотделом. И что? Вы же вместе. И это главное. Я же говорю. Есть в тебе стержень. А жизнь – она длинная.

Вот это да! Лиза постаралась проглотить информацию и не заикаться при дальнейшем разговоре.

– И у Вадьки роман был по молодости, думала, не выкарабкается. А сейчас? Небось, встретит – не узнает! Только тебя и видит.

– А что за роман?

– Старею. Проговорилась. Сам все тебе расскажет.

Лиза не стала спрашивать. Не захотела знать. С каких-то пор интерес к подобного рода историям исчез. Хотя и порезы на руке мужа видела. Неужели все было так серьезно? Нет, она не хотела знать. Она стала себя беречь. Себя, их отношения. К чему? Захочет, расскажет. Но напоминать самой? Не нужно этого.

Но как Белла узнала про ее роман? Ах, ну да. Ее подруга. Господи, вот ведь бабы! Что-то увидела, что-то додумала. Спасибо Белле. Ничего не приняла всерьез. Да, собственно, всерьез ничего и не было. Как там у Высоцкого? То была не интрижка? А в ее случае как раз интрижка. Захотелось попробовать, а как это? Сходить на сторону? И даже пошла. Но в последний момент опомнилась. Просчитала дальнейшие шаги и ужаснулась. Зачем ей эти проблемы? Она не влюблена, у нее и времени-то на всю эту канитель нет. Просто, чтоб было что внукам рассказать? Так ведь можно рассказывать про крепкую семью. Тоже, между прочим, тема. Неизбитая на сегодняшний день.

– Для меня наша семья – это все! – Лиза собралась с духом.

– А я знаю. – Белла слегка пожала ее руку. – И для него тоже.

Небоскреб «Мори-тауэр»

Город с высоты огромного небоскреба. Она помнила рассказ Вадима о такой же экскурсии. Гид их поднял на лифте соседней высотки. Чуть ниже, но зато ни одного туриста. Вадим рассказывал о широте, размахе. И Лиза ждала чего-то подобного и слегка расстроилась, что ожидания ее не оправдались. Все достаточно обычно. Она боялась высоты. Ей были непонятны заоблачные цены за квартиры двадцать пятого этажа. «А как же вид? Это же космос!» – наперебой восторгались риелторы. Но ей не хотелось жить в космосе. Она была за тихий московский дворик. С дубами, липами, тополиным пухом. Да, и обязательно с дворником. Зимой – скрип лопаты, убирающей снег, летом – метла. И колеса мусорного бака. И совсем даже не мешает. Ну да, разбудил, но есть ощущение, что жизнь продолжается. И все у тебя хорошо! Разве это может помешать? Для Лизы это всегда – мера стабильности.

Иногда ей казалось, что это она старше мужа на двадцать лет, а не наоборот. Возможно, именно за это ее так ценит свекровь? За ее стабильность и надежность? Вадим по жизни пофигист, это точно.

Из-за яркого утреннего солнца город смотрелся слишком размыто. Экскурсия, о которой рассказывал Вадим, проходила после обеда, и очертания зданий были по его впечатлениям четкими и ясными, а сегодня город терялся в общей дымке. Яркое солнце не давало той картины характерной структуры Токио. Да и была ли она, структура? Лизе вдруг пришло в голову сравнение с нагромождением разнокалиберных коробок. Как будто-то люди собрались переезжать, но не было у них времени или денег заказать коробки в одной компании. Вот и собрали по соседям и по овощным магазинам. Смешно, но Токио сверху выглядел именно так. Нагромождения коробок разных величин: из-за солнечной дымки не разобрать их цвета. Серо-бледный. И чем там восторгался Вадим? Он-то рассказывал про парки, про небывалую зелень. Яркую и сочную.

– Ничего не поняла. Или с того, другого, небоскреба другой обзор?

– Обзор тот же. Да, сегодня слегка по-другому. Но это просто физика. Мешает яркий солнечный свет. Ну ты же химик!

Вадим снял очки, по привычке протер их салфеткой, которая в обязательном порядке лежала в кармане джинсов. У очкариков всегда только так. Сколько же туристов! И как понять, где их группа, а где – нет? Хорошо, есть Лиза, можно не думать о мелочах, она все расставит по полочкам, потеряться ему не даст, и уж автобус без них точно не уедет. И путь их не пугает гид Светлана. Вот ведь! Каждую поездку начинает со слов, что автобус их ждать не будет.

Прямо напротив себя он заметил пару туристов. Да, вроде из их группы. Американцы. Судя по всему, муж и жена. Он все время с фотоаппаратом. С хорошим, с мощным объективом. Видимо, у американцев так принято, хотя к чему? Айфоны сегодня ничуть не хуже. Его жену он все время видел со спины, удивляясь тяжелой походке и нелепой шапочке. Возраст. Наверное, они старше. Лет эдак на десять. Но мужик все время вприпрыжку, всех обгоняя, опережая, и она не торопится. Да, походка. С возрастом важно сохранить легкую походку. И не забывать о ней. Ходить легкой и красивой походкой вполне даже можно в любом возрасте.

А вот и еще одна дама. Полная, холеная. Да, кстати, это ведь вроде она в фиолетовом костюме? Лиза утверждала, что она на него как-то смотрит особенно. И вдруг холодок пополз по телу, неожиданно стало жарко, а потом бросило в пот. Господи, так ведь удар можно получить! С чего это мысли всякие дурацкие в голову приходят? Ведь не для того же жена его в Японию привезла, чтобы он окунулся в свои воспоминания? Бред. И он, с одной стороны, начал эти странные мысли выгонять из головы, а с другой – подивился все же превратностям судьбы и погрешностям на случайные встречи. И даже пожалел, что нет с собой листа бумаги, можно было бы сейчас в автобусе произвести расчеты. То есть он только на долю секунды предположил возможность такой встречи, а потом тут же начал высчитывать ее реальность и не думать о самой сути. И в этом тоже был весь он. Зачем думать заранее? Ему что-то показалось. И все же, неужели такое возможно?

Сибуя

Перекресток действительно впечатлил. Люди шли навстречу друг к другу с трех сторон. Толпа на толпу двигалась быстро и весело, не толкаясь и не пересекаясь. Их группа смотрела на перекресток со стороны тротуара. Как будто на тигров в зоопарке. А люди просто шли, они так живут. Они тут ходят каждый день. На работу, на обед, по своим делам. И им невдомек, что есть в этом что-то особенное. Лиза все больше удивлялась самой концепции экскурсии. Посмотреть на других людей. Вот если японцы, к примеру, приедут в Москву? Их поведут смотреть Красную площадь. А здесь их привезли смотреть на то, как люди просто переходят улицу.

А перед этим они два часа по пробкам сюда ехали. Да еще им памятник собачки показали с трогательной историей, как она любила своего хозяина. И опять Лизе показалось: не то. Что-то не то. Не главное. Она ехала сюда совсем не за тем. Или все же усталость? Перемена времени? Она все никак не могла прийти в себя.

Рита с папой сегодня явно повеселели. Правда, девочка надела на лицо черную маску. Наверное, какую-то особо модную.

– Зачем это, как думаешь? – Лиза по привычке дернула мужа.