Елена Ивановна Рерих. Письма. Том I (1919–1933 гг.)

Помимо нашего плотного мира Живая Этика рассматривает миры иного состояния материи – Мир Тонкий и Мир Огненный, тесно связанные друг с другом и с плотным миром нашей планеты. Человек, сочетая в себе материю данных видов, находится в непрерывном взаимодействии с этими мирами, характер которого определятся уровнем его сознания и степенью расширения последнего. В силу этого в Учении делался большой акцент на этических категориях и их практическом воплощении – высоких нравственных ориентирах, любви, сострадании, чувстве ответственности перед ближними и перед всей космической эволюцией, сделавшей на нас «ставку». «Человек должен осознать свою ответственность перед мирозданием, – писали создатели Живой Этики. – Человек возвысился помыслом – и тем самым кому-то оказал существенное благодеяние. Человек пал духом – и тем самым, может быть, умертвил кого-то»[19]. «Понятие ответственности должно быть развито до бесконечности. Дух человеческий, как создатель, несет ответственность за все, содеянное им. Не убоимся осознать явление ответственности. Мы ответственны не только перед самими собою, но и перед Космосом»[20].

Впервые книги Учения были изданы на русском языке в 1924–1937 годах в Париже и Риге и уже при жизни Елены Ивановны переводились и публиковались на разных европейских языках[21].

В Индии Елена Ивановна приняла участие в необычном космическом эксперименте, который проводили Великие Учителя в связи с теми задачами, которые космическая эволюция поставила перед плотным миром земной материи. Поскольку любое эволюционное продвижение начинается с изменения уровня энергетики и появления новых видов энергий, необходим первопроходец, овладевающим энергиями, которые станут уделом человечества будущих тысячелетий. Он также является посредником, который гармонизирует высокие космические энергии с энергиями планеты и закладывает необходимые основы для дальнейшего расширения сознания человечества. Взяв на себя роль такого посредника и первопроходца, Елена Ивановна получила возможность воспринимать и ассимилировать высокие космические энергии и ощущать все пространственные токи среди обычных земных условий, путем открытия и огненной трансмутации своих энергетических центров. Прохождение этой трансмутации она назвала Огненным Опытом и запечатлела энергетические процессы, происходящие в ее организме, на страницах дневников начиная с 1924 года.[22]

Говоря о литературно-философских трудах Елены Рерих, необходимо упомянуть о других работах, вышедших из-под ее пера. В 1929 году в Париже под псевдонимом Жозефина Сент-Илер был издан ее труд «Криптограммы Востока», имевший тот же самый источник, что и книги Учения, и тесно связанный с ними. Эти «Криптограммы» (или апокрифы) описывали легендарные и исторические события прошлого, повествуя о неизвестных сторонах жизни Великих Учителей человечества – Будды, Христа, Аполлония Тианского, Сергия Радонежского, Акбара Великого.

Большой очерк «Преподобный Сергий Радонежский» Елена Ивановна посвятила жизни одного из самых почитаемых на Руси святых и подвижников. Этот материал, написанный под псевдонимом Наталия Яровская, вошел в составленный ею сборник «Знамя Преподобного Сергия Радонежского» (Рига, 1934) вместе со статьями В. О. Ключевского и Н. К. Рериха. Работа Елены Ивановны стала прообразом биографических исследований будущего, которые будут рассматривать жизненный путь личности как целостное явление, охватывающее земную и надземную стороны и включенное в более широкий контекст метаистории, основной движущей силой которой является эволюционная деятельность Великих Учителей.

Елена Ивановна была превосходным переводчиком. В 1925 году в Нью-Йорке под псевдонимом Искандер Ханум вышел ее перевод избранных писем Мыслителей Востока к деятелям теософского движения (книга «Чаша Востока. Письма Махатмы»). В 1931–1933 годах она проделала гигантскую работу с текстом «Тайной Доктрины» – фундаментального труда основательницы Теософского общества Елены Петровны Блаватской. Этот перевод увидел свет в 1937 году в Риге при содействии членов Латвийского общества Рериха. В Отделе рукописей МЦР находится ее перевод книги «Учение Храма» (сборник наставлений Учителя Иллариона), выполненный в первой половине 1940-х годов.

С 1933 года Е. И. Рерих публиковала заметки под собственным именем и псевдонимом Т. П. Сундри в журнале «Оккультизм и Йога» – печатном органе русских эмигрантов, издававшемся сначала в Югославии, а затем в Южной Америке врачом А. М. Асеевым, который состоял с ней в многолетней переписке. Это были фрагменты ее писем, адаптированные под задачи издания и размещенные в разделах «Свободная трибуна» и «Почтовый ящик». «Жизнь становится от раннего утра и до вечера истинно трудовой, – писал Николай Константинович о ее “индийском периоде”, – все на пользу человечества. Ведется обширнейшая корреспонденция, пишутся книги, переводятся многотомные труды, и все это в удивительной неутомимости духа»[23].

Эту неутомимость не сокрушило даже личное горе – утрата мужа, любимого друга и сподвижника. 17 января 1948 года, вскоре после смерти Николая Константиновича, Елена Ивановна вместе со старшим сыном покинула долину Кулу в надежде вернуться на Родину и хотя бы несколько лет поработать для Страны Лучшей – так она называла Россию. Период с 24 января по апрель 1948 года она провела в Дели, затем в связи с ухудшением здоровья переехала в Кхандалу, местечко рядом с Бомбеем. Ее первое заявление о возвращении на Родину, поданное в Советское Посольство в феврале 1948 года, осталось без ответа. Такая же судьба постигла и последующие письма и прошения в адрес правительства. 12 февраля 1949 года она уехала из Кхандалы и в марте того же года поселилась в небольшом курортном городке Калимпонге на склонах Восточных Гималаев, где провела последние шесть лет своей жизни – необычайно насыщенных и плодотворных.

Живя в Калимпонге, Елена Ивановна регулярно переписывалась с американскими и харбинскими учениками, консультировала по вопросам, связанным с переводом книг Живой Этики на английский язык, принимала участие в работе нью-йоркского Комитета Пакта Рериха и Знамени Мира, возобновившего свою деятельность в 1946 году. Осенью 1949 года усилиями ее американских учеников и сотрудников (К.Кэмпбелл-Стиббе, Б.Боллинга и супругов Фосдик) в Нью-Йорке открылся Музей Рериха в новом здании и с новым составом Правления.

Большую часть времени она уделяла систематизации и приведению в порядок дневников, переписала ряд тетрадей с записями Огненного Опыта и параграфов Учения, пострадавших от муссонных дождей в Бомбее. В 1940-е годы начался новый этап ее сотрудничества со своим Учителем, фигурирующий в письмах последних лет под названием Космическое Сотрудничество и Строительство. Явление «Космического Сотрудничества» настолько превышает сознание обычного человека, что судить о сущности этого процесса нам, на данном эволюционном этапе, невозможно. В письмах Елены Ивановны содержатся лишь отдельные свидетельства Учителя о ее работе в тонких и огненных сферах – тушении подземного огня, ликвидации последствий испытаний водородных и атомных бомб, вызвавших разрушение многих слоев Тонкого Мира, отклонении от Земли угрожающих болидов. Эти необычные, почти фантастические сведения невольно вызывают чувство благоговения и восхищения, но мало кто знает или задумывается о том, что за всем этим стояли невыносимые страдания и мужество. Ее сердце, распятое между высокими вибрациями Космоса, разрушительными для физического организма, и тяжелыми излучениями Земли, испытывало чудовищное напряжение.

«Может быть, через сто лет человечество поймет, как неземно трудно получать Сообщения Высшие, не будучи медиумом и оставаясь в земных условиях среди не всегда гармоничных людей, – писала Елена Ивановна своей ближайшей сподвижнице Зинаиде Григорьевне Фосдик. – Я легко утомляюсь, и каждое чрезмерное напряжение опасно. Должна признаться – мне трудно, порой очень, очень трудно от напряжения не только тяжких смешанных космических и земных токов, но и от участия в Космическом Сотрудничестве, которое возможно только при достижении известных степеней духовного продвижения, и потому оно крайне редко доступно, и участников в таком сотрудничестве у Великого Владыки немного. Работы же – бесконечность, и бывают фазы ее крайне неотложные, и тогда происходит двойное и тройное напряжение всех центров организма»[24]. «Люди не могут представить себе, какая страшно напряженная грандиозная работа происходит в Космических Сферах, затрагивающих всю нашу планету и даже Солнечную систему и, конечно, все человечество»[25].

В последние годы жизни в своем творчестве Елена Ивановна часто обращалась к теме грядущих перемен, которые произойдут в сознании людей, когда наука обратится к изучению тонких энергий и иных состояний материи и установит взаимную связь человека и Космоса. В небольшом очерке о науке будущего «Изучение свойств человека», впервые опубликованном в расширенном издании книги «У порога Нового Мира»[26] и являющимся бесценным методологическим пособием для непредубежденного и духовно развитого ученого, она дает подробный план направлений новой науки и говорит о синтезе всех наук (как естественных, так и гуманитарных), объединенных в одну грандиозную науку о строении Космоса. Некоторые направления Новой науки, по ее мнению, получат свое развитие только в будущем, другие станут дополнением уже существующих дисциплин – геологии, биологии, психологии, медицины, астрономии, которые, в свою очередь, претерпят существенные изменения, в корне пересмотрев старые понятия. Новая наука о Космосе будет неразрывно связана с наукой о человеке, являющемся главным инструментом эволюции. «Без уявления Института Изучения скрытых сил и свойств человека и взаимодействия и взаимосвязи Микрокосма от Макрокосма, не осуществится Новая Эра. Новая наука о силах и свойствах человека должна войти в жизнь»[27]. Елена Ивановна прекрасно понимала, что новое мировоззрение, изложенное в Учении Живой Этики, встретит на своем пути немало трудностей, осуждение и открытое противодействие со стороны носителей старого сознания, и пройдет немало времени, прежде чем это Учение войдет в научный оборот и «ляжет основанием воспитания и появления нового человечества». Именно поэтому большинство ее дневников имеют жестко установленные сроки публикации. На сегодняшний день говорить о полноте понимания всего корпуса текстов, оставленных Еленой Ивановной, явно преждевременно.

Отделенная от Родины огромным расстоянием, она до самого последнего дня думала и писала о России. Ей, знающей истинные причины глобальных процессов, происходивших на нашей планете в жестоком и безумном XX веке, так хотелось, чтобы люди поняли свершающиеся события без возмущения и ненависти. «…Воздержитесь от всякого осуждения нашей страны, – не уставала повторять она своим корреспондентам. – Поймите сердцем тяжкое время нарождения нового расширенного сознания и вместите все кажущиеся противоречия <…>. Явите глаз добрый! Страна новая, страна страдающая, станет самой прекрасной, и Силы Света покроют ее своим Щитом»[28]. Она любила свой народ за его огромную нравственную силу и устремление к знанию и верила в его будущее. «Русский народ сохранил свою душу и, пройдя через горнило тяжких испытаний, он, закаленный, восстанет и построит небывалую державу…»[29]. «Много светлых исканий живет в самых недрах сердца, и всякие гонения лишь напрягли и укрепили силы духовные»[30]. Она не теряла надежды увидеть родную землю и была полна планов. «Главное – отвезти сокровища искусства и ценный Архив нашего Светлого и Любимого Пасиньки! – пишет она жене брата Николая Константиновича. – Все помыслы его всегда были около страны чудесной, он верил в великую судьбу ее народа! И, конечно, именно этой стране должно принадлежать его художественное наследство. Вот и ждем радостного для нас часа зова на Родину. Когда-то он придет?»[31] Еще строки, написанные четыре года спустя, адресат тот же: «Конечно, наше желание вернуться на Родину и потрудиться на пользу страны осталось неизменным, а сейчас оно даже усилилось… Ярая любовь к Родине глубоко живет в наших сердцах. Если можно было бы ускорить наше возвращение, была бы большая радость. Ведь мои годы велики – 75-й год, и так хотелось бы увидеть творения моего мужа на стенах Музеев его страны! Физические силы мои тоже уходят, но духом я бодра, ибо, как и Вы, верю в небывалый расцвет нашей Родины… Космическая Справедливость восторжествует, и наша страна выявит полностью свое Значение!»[32].

Мечта вернуться и передать плоды многолетних трудов своей семьи Родине, для которой и во имя которой они создавались, осуществилась уже после ее ухода из жизни. В 1989 году по инициативе ее младшего сына Святослава Николаевича Рериха в Москве был создан Советский Фонд Рерихов, а в 1993 году открылся Музей имени Н. К. Рериха.

Сегодня имеющиеся в нашем распоряжении работы Елены Рерих становятся путеводной звездой для многих, ибо в них подробно расписан тот практический путь, с помощью которого мы реализуем эволюционные задачи, и содержится великий магнит личного примера. Ведь жизнь этой неординарной женщины воплощала в себе одно из краеугольных положений Живой Этики – «по Земле нужно дойти до Нас». Именно пройдя по Земле, не уходя от жизни и ее трудностей, Елена Ивановна сумела не только полностью реализовать свой огромный творческий потенциал, но и выполнить сужденное ей космической эволюцией.

Огромное эпистолярное наследие Елены Рерих является уникальным комментарием к книгам Живой Этики, а также ценнейшим источником, помогающим воссоздать событийно-фактическую канву ее жизни и понять ее эволюционную миссию. Двухтомник ее избранных писем увидел свет в 1940 году благодаря усилиям сотрудников Латвийского общества Рериха. В 1999–2009 годах Международный Центр-Музей имени Н. К. Рериха опубликовал полное собрание ее писем, хранящихся в Отделе рукописей музея. Это письма за 1919–1955 годы на русском, английском и французском языках, составившие девять больших томов (всего 1843 письма); большинство из них ранее не публиковались. Некоторая нерегулярность в переписке (отсутствуют 1922–1923 и 1927 годы, а 1924, 1925, 1926 годы представлены одним письмом, 1928-й – двумя), объясняется тем, что период 1922–1923 годов Елена Ивановна проводит в тесном общении со своими американскими (и пока единственными) учениками, а затем участвует в Центрально-Азиатской экспедиции, условия которой едва ли позволяли «запасаться» вторыми экземплярами писем. По всей видимости, ее корреспонденция тех лет существует в единственном экземпляре и рассеяна по всему свету. Так, на сайте Музея Николая Рериха в Нью-Йорке представлены письма того периода, адресованные американским сотрудникам и сыновьям, знакомство с которыми будет небезынтересно для исследователей.

Работоспособность Елены Ивановны, воистину, поражает. «Вот уж не думала, что придется так много писать! – сообщала она мужу и старшему сыну, уехавшим в Маньчжурскую экспедицию. – Потому что я так не любила всякое писательство, теперь это моя карма»[33]. Как бы то ни было, свою карму Елена Ивановна отработала честно, переписываясь со ста сорока корреспондентами, – и это не считая неустановленных. Люди со всего света – различного социального положения, возраста и профессий – делились с ней своими размышлениями, просили совета, рассказывали о своей нелегкой судьбе. Великий магнит ее сердца притягивал к ней души, ищущие Света. Многие видели в ней своего духовного наставника. (В числе их – президент США Ф. Д. Рузвельт, министр земледелия США Г. Э. Уоллес, известный индийский ученый и государственный деятель Ш. С. Бхатнагар, писатель русского зарубежья Г. Д. Гребенщиков, секретарь Л. Н. Толстого В. Ф. Булгаков, американский писатель Дж. Уид.) Большинство из них она знала заочно. К числу основных ее корреспондентов в первую очередь относится группа американских сотрудников (так называемый Круг: Зинаида Григорьевна Лихтман (с 1939 года Фосдик), Морис Лихтман, Франсис Грант, Софья Шафран, а до второй половины 1935 года – печально известные Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман); американские сотрудники, сыгравшие значительную роль в восстановлении Музея Николая Рериха в Нью-Йорке – Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизела Ингеборг Фричи, Балтазар Боллинг и Джозеф Уид; члены Латвийского общества Рериха (Феликс Денисович и Гаральд Феликсович Лукины, Рихард Яковлевич Рудзитис, Александр Иванович Клизовский, Карл Иванович Стурэ, Федор Антонович Буцен, Евгений Александрович Зильберсдорф, Екатерина Яковлевна Драудзинь), секретарь Европейского Центра при Музее Рериха Георгий Гаврилович Шклявер, врач и издатель журнала «Оккультизм и йога» Александр Михайлович Асеев, председательница Литовского Общества Рериха Надежда Серафинина, члены Харбинской группы по изучению Живой Этики Борис Николаевич и Нина Ивановна Абрамовы и Екатерина Петровна Инге, а также Валентина Леонидовна Дутко – переводчица двухтомника писем Е. И. Рерих на английский язык. Обширно представлена переписка с членами семьи: Николаем Константиновичем (1929–1930, 1934–1935 гг.), Юрием Николаевичем (1920–1921, 1929–1930, 1934–1935 гг.) и Святославом Николаевичем (1940–1950-е гг.) Рерихами, Девикой Рани Рерих (1940–1950-е гг.), а также двоюродной сестрой Ксенией Николаевной Муромцевой и ее мужем Ильей Эммануиловичем. Елена Ивановна также поддерживает контакт с другой своей двоюродной сестрой – Софьей Павловной Потоцкой и ее дочерью Мариной, двоюродным братом Иваном Ивановичем Голенищевым-Кутузовым. Следует отметить и письма британскому полковнику А. Э. Махону и его супруге Ф. А. Махон – соседям Рерихов в Наггаре.

Внимательный читатель, должно быть, задаст вопрос: откуда в личном архиве Рерихов столько писем, если письма посылаются по всему свету. Дело в том, что все Рерихи строго соблюдали одно правило: письма печатались в нескольких (как правило, в двух, реже в трех) экземплярах, с тем, чтобы второй остался в архиве – для того, чтобы в случае необходимости проследить историю переписки, поднять затронутые в ней вопросы и события. При их огромной загруженности и взаимосвязи дел это себя оправдывало. Большинство писем Елены Ивановны – это машинопись с рукописной правкой, в основном под копирку – черную или фиолетовую.

Несмотря на постоянное присутствие в доме И. М. Богдановой (помогавшей перепечатывать перевод «Тайной Доктрины» и материалы для издания книг Учения), а также В. А. Шибаева, секретаря Н. К. Рериха, в работе над письмами Елена Ивановна прибегала к их помощи крайне редко, только в тех случаях, когда плохое самочувствие не позволяло ей самой сесть за машинку. «…Я не знаю, что делала бы я без своей машинки, – пишет она Георгию Шкляверу, секретарю Европейского Центра при Музеее имени Рериха. – Ведь так ужасно зависеть от секретарей. Кроме того, в наше время не уметь писать на машинке – все равно что быть неграмотным. Ведь это спасает столько времени! Причем Вы всегда имеете прекрасные копии, что при письме рукой почти невозможно»[34]. Живя в Кулу, Елена Ивановна пользовалась американской машинкой фирмы «Ремингтон», в письмах последних лет она вспоминает о ней с благодарностью. В Калимпонге она печатает на машинке швейцарского производства, сетуя на ее плохое качество – западающие клавиши, грязную ленту, тяжелый ход. В 1954 году Кэтрин Кэмпбелл дарит ей новую машинку.

Ряд писем (в основном, созданные в 1950-е годы и адресованные К.Кэмпбелл, Г. И. Фричи, Дж. Уиду, Б.Боллингу и Д.Рани Рерих) написан от руки, чернилами или карандашом. Чем это можно объяснить? Все эти корреспонденты Елены Ивановны – англоязычные, а английский язык она не любила, считая его невыразительным и бедным с точки зрения словообразования и поиска нужных лексических эквивалентов (в особенности когда речь шла о духовно-философских вопросах), и по ее признанию, очень много времени уходило на обдумывание английских оборотов. То есть в данном случае это черновые версии, которые впоследствии переписывались начисто, скорее всего, с существенными изменениями и дополнениями. В особенности это касается писем Кэтрин Кэмпбелл и Гизеле Ингеборг Фричи 1950-х годов, последние страницы которых нередко написаны размашистым и настолько неразборчивым почерком, что расшифровать их полностью не представляется возможным – этим и объясняются многочисленные редакторские примечания «окончание письма неразборчиво» или «далее несколько неразборчивых фраз», присутствующие на страницах IX тома. Тем не менее, учитывая духовную близость этих сотрудниц к Елене Ивановне и необычайно интересный круг вопросов, затронутых в письмах, мы сочли нужным их опубликовать.

В настоящем издании читатель встретит хорошо знакомые по рижскому двухтомнику письма, но в полном варианте. Дело в том, что в подготовке прижизненного издания принимала участие сама Елена Ивановна: она отбирала письма для публикации, просматривала корректуру, делала сокращения, и порой значительные. Не были указаны имена корреспондентов. Николай Константинович Рерих писал об этом – не без сожаления – следующее: «…Изданные письма представляют лишь фрагменты, ибо столько по разным обстоятельствам должно было быть опущено. Жаль подумать, что разные житейские соображения заставляют безжалостно срезывать иногда самые яркие места. Пройдут годы, и покажется странным, почему именно эти места должны были быть отброшены… Жалко, что и письма Е[лены] И[вановны], вошедшие в два тома, даны не полностью. Сколько прекраснейших и нужнейших мыслей было изъято! Между тем сами мировые обстоятельства показывают, насколько сказанное было своевременно»[35]. Спустя 70 лет мы имеем возможность убедиться в актуальности этих писем, ибо они – не о преходящем, а о Вечном.

В своей статье «Сотрудница Космических Сил» Л. В. Шапошникова высказала справедливую мысль о том, что письма Елены Ивановны невозможно подвергать какому-либо критическому анализу, «потому что мы имеем дело с уникальным материалом и с уникальным автором, перед которым стояла задача космического масштаба»[36]. С ее словами трудно не согласиться, ибо для того, чтобы осознать истинное величие личности Елены Рерих и дать правильную оценку ее трудам, нужно обладать таким же уровнем сознания, как она сама. Поэтому не будем брать на себя непосильную и некорректную роль толкователя первоисточников, а выделим несколько, на наш взгляд, важных моментов.

Прежде всего, эпистолярное наследие Елены Рерих непосредственно связано с книгами Живой Этики и является прекрасным подспорьем для изучающего эти книги. Елена Ивановна придавала огромное значение разбору вопросов, задаваемых корреспондентами, ибо они не только выявляли спектр проблем, которые являлись для них на данный момент актуальными, но и способствовали прояснению непонятных мест в Учении, тем самым уберегая его от искажения. «Как ужасно, что люди подходят, читают Учение и абсолютно не понимают его! Сколько нагромождений и искажений накопилось уже вокруг Учения, данного Великой Иерархией. Вл[адыка] все время говорит о необходимости огненного очищения Учения. Потому я всегда так прошу спрашивать меня все непонятное»[37].

В 1934 году Великий Владыка указывает Елене Ивановне на то, что желает видеть ее письма собранными и изданными отдельной книгой. «Ты пишешь для мира»[38], – говорит Он. Сама Елена Ивановна объясняет это поручение своего Наставника чудовищной профанацией и невежественными толкованиями Сокровенного Знания, все больше и больше отдаляющими человека от Истины. «Столько пишется о Великих Учителях, столько фантастической и подчас убогой чепухи, но и порой вредных искажений нагромоздилось вокруг этих Великих Обликов, так же как и на всех Учениях, что, истинно, наступило время очищения»[39]. «Даже не подозреваешь, как твои писания будут исцелять тех, кто искал и забрел в темноту, – говорил Учитель о ее эпистолярном творчестве. – Я вижу чудесный том и тысячи духов, изучающих твои письма. Все твои мысли дадут огненный посев»[40]. «На твоих посланиях будут учиться молодые ищущие и старые заблудившиеся. Когда пишешь, имей в виду легионы, ибо твои послания коснутся их»[41]. «Твои послания… останутся в истории как чудесные послания сердца и духа»[42].

Просто, убедительно и доступно, ориентируясь на уровень сознания собеседника, она умела разъяснять сложнейшие вопросы о комических законах, о смысле человеческого существования, о нелегком пути ученичества, о Великих Учителях и Их жертвенном труде во имя будущего нашей планеты. Тема преданности и доверия Учителю, или, как говорит Елена Ивановна, Руке Ведущей, проходит через все ее творчество. Ни в одном из многочисленных трудов XX столетия, посвященных вопросам духовного водительства и ученичества, этот ведущий принцип космической эволюции не нашел более глубокого, всестороннего и доступного изложения, чем в трудах Елены Рерих. Природа сокровенной связи Учителя и ученика, нерушимость Иерархической цепи, реалии пути ученичества и, конечно же, проблемы распознавания, с которыми сталкивается каждый, кто вступил на нелегкий путь самосовершенствования, так или иначе были ею рассмотрены. Создателями нашего сознания называла она высоких существ, закончивших цикл своих земных воплощений и добровольно возвращающихся на Землю, чтобы искрой своего духа начать новый виток эволюции. «…Все философии, все религии исходили из Единого Источника, – писала она, – и те же Великие Умы, принесшие Свет и давшие импульс к зарождению мысли на заре нашего человечества, продолжали приносить его и на всем протяжении медленного процесса эволюции человеческого сознания. <…> Семеро [Великих Духов] и среди них Наивысший, принявший Дозор Мира, появлялись на всех поворотных пунктах истории нашей планеты. Именно Их сознание напитывало сознание человечества Единой Истиной, приносимой Ими в одеяниях разных философий и религий, соответствовавших времени»[43].