Игра в Реальность. Всё по закону
В общем, осмотрелась я и решила пробраться поближе к хозяину заведения. Кому, как не ему, решать, в каком месте обороны требуется помощь, да и оружие мне бы не помешало, своего-то у меня нет. Обнаружить ставку командования не составило никакого труда, поскольку она находилась в самой гуще боя. В смысле, главнокомандующий и не подумал прятаться за спинами своих гвардейцев, он пёр на рожон, словно был бессмертным. Наблюдать за моим будущим учеником было одно удовольствие. Гвардейцы, разумеется, прикрывали его спину, но рисковал Кайден, на мой вкус, без всякой меры.
Я прокралась поближе к центру сражения как раз вовремя, чтобы увидеть, как парочка наглецов из противоположного лагеря выцеливает моего потенциального работодателя из лучевиков. Самое странное было то, что эти стрелки каким-то образом оказались за спинами защитников. То, что я сама оказалась там же, меня почему-то не смутило. Можно подумать, я единственная, кто сдал экзамен по трансгрессии. Да, в мире, где магия стала обыденным явлением, классическую войну пора списывать в утиль.
Позже, когда всё закончилось убедительной победой клана Заккари, выяснилось, что один из стрелков был братом Ираиды, той самой платиновой блондинки, которая изводила меня в мой первый визит в замок Кайдена. Так что не стоило удивляться тому, что парень имел высшее образование и, следовательно, умел трансгрессировать. Но в тот момент мне было не до того, чтобы разбираться с его родословной, я просто его вырубила каверзным таким приёмчиком из арсенала длинной руки. Его товарищ сгоряча попытался пристрелить меня, вместо Кайдена, но отправился вслед за своим высокородным подельником.
Только тут меня заметили гвардейцы Заккари. Кайден тоже заценил моё своевременное вмешательство, но только благодарно кивнул, не до сантиментов было. Впрочем, бой вскоре закончился, противник откатился от стен крепости и растворился в ближайшем лесу, а мы отправились зализывать раны и праздновать. На победной вечеринке меня наконец посвятили в причину переполоха. Оказывается, Ираида и всё её семейство пожаловались на неэтичное поведение Кайдена в Совет кланов, и благородное собрание, не подумав как следует, приняло решение приструнить зарвавшегося лорда. Они собрали человек триста бойцов со всех кланов, согласившихся поучаствовать в развлекухе, и попёрли на земли Заккари.
Поскольку Кайден не ждал такого откровенного наезда, никакой охраны на границах не было, так что поход до родового замка нарушителя клановых устоев показался нападавшим прогулкой по парку, зато в самом замке им всыпали по самое не балуйся. Похоже, никто из сборного горе-войска не рассчитывал встретить серьёзного сопротивления, им было трудно себе даже представить, что кто-то осмелится не подчиниться Совету. Видимо, нападавшие рассчитывали, что Кайден добровольно откроет им ворота замка и отдаст себя на суд правителей. Ан нет, просчитались. Мятежник и не подумал сдаваться, навалял им так, что этих вояк и след простыл, разумеется, кроме тех, кого взяли в плен.
Среди пленных оказались и те двое, что пытались пристрелить главу клана Заккари в спину. Ираидин братец как раз и поведал обществу всю историю бесславного похода в деталях. Сам всё рассказал, никто из него сведения не тянул. Возможно, он рассчитывал, что Кайден позволит своей несостоявшейся невесте выкупить непутёвого родственника, и та действительно поспешила прислать нарочного с предложением о выкупе. Увы, плохо же знала Ираида своего суженого. Наутро после праздника обоих покушавшихся повесили без особых сантиментов.
Знаешь, дневничок, мне ведь пришлось присутствовать на той казни. С одной стороны, я понимаю, что эти парни – враги, едва не погубившие Кайдена, и, наверное, заслужили свою участь, а с другой стороны, это же из-за меня их убили. Если бы я не вмешалась, они были бы живы. Да, наверное, тогда погиб бы Кайден. Непростой выбор, согласен? Но почему именно мне пришлось решать, кому жить, а кому умирать? Это несправедливо. У меня лично ведь нет врагов, вернее, не было до сих пор. Кто знает, как поступит со мной Совет, когда эта история станет известна? А она совершенно точно станет известна, гвардейцы поют про мой, так сказать, подвиг, что те соловьи, словно я в одиночку дралась с полчищами врагов, а не вырубила двух дилетантов. Тогда, в бою я действовала на уровне инстинктов, мне было не до рефлексий, а теперь мне тошно, что из-за меня убили двух молодых парней.
В общем, после казни я забурилась в свою комнату, выбрала подушку помягче и давай реветь как дитя малое, так мне было горько. Через пять минут, аккурат, когда первая стадия проклятий в адрес злодейки-судьбы миновала, и я уже просто заливала свой стресс слезами, дверь в мою комнату тихо открывается, и является хозяин замка собственной персоной. Наверное, если бы он пришёл на пару минут раньше, то я с отчаяния впечатала бы его самого в стенку, но Кайден выбрал правильное время, когда мне больше всего хотелось, чтобы меня пожалели, утешили, пообещали, что всё будет хорошо, ну ты знаешь, дневничок, чего нужно расстроенному ребёнку. И он меня утешил. Нет, ты не подумай чего-то неприличного. Просто обнял и стал объяснять, что иначе поступить не мог, что помилование убийц обязательно было бы расценено Советом кланов как слабость, и тогда нового нападения не избежать, а так они поостерегутся снова лезть на рожон.
Знаешь, дневничок, я тогда впервые увидела в этом вельможном повесе мудрого правителя. Нет, повеса мне тоже нравится, но в сочетании с мудростью это оказалось просто ядерной смесью. Кажется, я влюбилась по-настоящему. Или это просто очарование силой и мужественностью? Как бы мне разобраться? И нужно ли разбираться? Может быть, просто послушать своё сердце? Оно ведь врать не станет. Сердце всегда умнее, чем холодный рассудок. Ты ведь со мной согласен, дневничок? Вот и славно, а теперь пора спать, завтра у меня первый урок с Кайденом, и я просто обязана быть в форме. Спокойной ночи тебе, терпеливая моя тетрадка, спасибо, что не жалуешься на мои сопливые фрустрации, я это очень даже ценю. Прав всё-таки был Рыбий Глаз, нам, беззащитным девицам, без грамотных рефлексий не обойтись.
Глава 8
Город тонул в сиреневой дымке, лёгкий ветерок лениво колыхал разноцветные флаги на шпилях башен. Сумерки ещё не наступили, но долина уже погрузилась в тень, и шапки садовых деревьев, сливаясь в пышный тёмно-зелёный ковёр, казались с вершины холма морскими волнами. Антон с Вертером уютно расположились на давно облюбованной вершине холма в ожидании Сабина, однако Демиург, несмотря на договорённости, на встречу не спешил. Зато, вместо него, на холм решительно поднимался какой-то незнакомый парень. Впрочем, незнакомым он был только для Вертера, Антон, похоже, ничуть не удивился нежданному гостю, а скорее всего, просителю.
– Это ещё что за явление? – поинтересовался Защитник. – Обычно ангелочки проявляют гораздо больше тактичности.
Он был абсолютно прав, жители города отлично знали, кто регулярно устраивает пикники на вершине этого холма, и старались не лезть на глаза своему Создателю. Нет, они его вовсе не боялись, наоборот, испытывали к нему почтение и любовь, просто не хотели мешать. Но этот ангелочек был явно не из числа тактичных жителей города, да и одет он был как-то не по погоде, словно явился издалека. Длинный тёмный плащ, высокие сапоги, шляпа с широкими полями и…
– Это у него оружие, что ли? – Вертер даже привстал от удивления, Волк на всякий случай тоже поднялся и глухо зарычал. – Не нужно, серый, ангелочки совершенно безвредны,– бросил Защитник через плечо.
Волк ещё немного поворчал и снова улёгся под бок своему хозяину. Тем временем ангел наконец взобрался на вершину холма и остановился в нерешительности. Потом, словно приняв какое-то решение, он опустился перед Создателем на одно колено. Выглядело это несколько комично, тем более, что Антон продолжал лежать в траве и даже не повернулся в сторону просителя, вместо него среагировал Вертер.
– Эй, парень, ты чего это тут в рыцаря вздумал играться? – ухмыльнулся он. – Вот ведь молодёжь несмышлёная, наслушался, небось, Максовых баллад и вообразил себе невесть что. Иди сюда, присаживайся, коль пришёл.
Ангел сделал шаг вперёд, но тут же остановился, наткнувшись на изучающий взгляд Создателя.
– Зря ты это задумал, Алекс,– строго произнёс Антон,– ничего хорошего из твоей затеи не выйдет.
– Почему? – в голосе ангела совсем не слышалось никакой почтительности. – Отец, я ведь оказался здесь не по своей воле, моё место в другом мире.
– Что же ты тогда сбежал из этого мира? – иронично поинтересовался Создатель.
Алекс смущённо опустил глаза, видимо, возразить ему было совершенно нечего, но Вертер смолчать и не подумал.
– Тоха, это, что ли, тот парень, который спас Землю? – без обиняков спросил он друга. – Можно было бы и поласковей с ним. Заслужил.
– Вер, ты ведь не знаешь, зачем он сюда явился,– огрызнулся Антон. – Вот к чему ты встреваешь?
– Чего ж непонятного,– обиделся Защитник,– парень соскучился по дому, хочет обратно на Землю.
– Может быть, ты ещё объяснишь, зачем ему это понадобилось? – Антон насмешливо усмехнулся. – Нет? Ладно, я объясню. Алексу кажется, что девушка, ради которой он отдал свою жизнь в прошлом воплощении, сразу же бросится ему на шею, как только его увидит. Я прав? – обратился он к ангелу.
– Я просто хочу её увидеть,– пробурчал тот себе под нос.
– Это ты зря, Алекс,– Вертер покачал головой,– она же тебя не помнит, да и вообще, она сейчас совсем другой человек, у неё своя жизнь, новые знакомые. Может быть, она уже замужем, а тут ты заявишься такой красивый – любите меня, я всех тут спас. Глупо.
– Я не прощу себе, если не попробую,– упрямо заявил ангел. – Ты просто не знаешь, что было между нами, такое даже перевоплощение не затирает.
– Алекс, это ты помнишь, потому что ангелы легко восстанавливают свою память о предыдущих воплощениях,– Создатель устало прикрыл глаза,– а люди так не умеют. Той женщины, которую ты любил, уже нет.
– Так что же мне делать?! – голос Алекса сорвался на крик. – Я не могу её забыть. Пусть она уже другая, я просто хочу её увидеть.
Антон и Вертер переглянулись, они отлично понимали, что речь шла о Рэйен, в которую так неосмотрительно влюбился Сабин. Организовать собственными руками любовный треугольник с участием Демиурга Земли друзьям совсем не улыбалось, тем более, что время для этого было выбрано самое неподходящее, но и удерживать ангела на Райдо против его воли было нельзя. В конце концов, Алекс был совершенно прав, никто не спрашивал его желания, когда забирал с Земли, к тому же Антон ведь пообещал вернуть его, если на то будет ангельская воля. И вот она, воля, проявлена вполне однозначно и решительно.
– Алекс, тебе ведь хорошо на Райдо,– в голосе Антона не было вопросительных интонаций, ему было отлично известно, что ангелы на Земле не прижились, а здесь всё было устроено специально для них, так что жаловаться Алексу было не на что. – Тебе будет неуютно на Земле, сам знаешь. Давай лучше я заблокирую твои воспоминания о той девушке, чтобы ты мог жить спокойно.
Ангел молчал, глядя себе под ноги, его тело было напряжено как струна, того и гляди, зазвенит. Вертер посмотрел на друга и отрицательно покачал головой. Жест был весьма неоднозначный, и Антон не разобрал, то ли его друг не верит в результативность уговоров, то ли выражает сожаление по поводу лёгкой победы Создателя над влюблённым пареньком. Дальнейшие события показали, что правильной была первая версия. Ангел поднял на своего отца и Создателя грустные глаза.
– Отец, а ты бы отказался от своей любви ради комфортной жизни? – тихо произнёс он.
– Да, уел он тебя, Тоха,– рассмеялся Вертер. – Ладно, пусть прогуляется, убедится, что мы не врём, я за ним там присмотрю.
– Как знаешь, Вер,– Антон пожал плечами. – Вот только будет ли у тебя сейчас время для выгула ангела?
– Да, со временем засада,– нахмурился Вертер. – Давай немного отложим твой визит на родину, Алекс, скажем, на неделю. Идёт? Нам тут нужно провернуть одно дело на Земле, а потом я тебя доставлю к твоей милой под белы рученьки.
Алекс заулыбался, благодарно глядя на Вертера, он чувствовал, что если бы не его заступничество, то отец так просто не дал бы своего согласия. А неделя пролетит быстро, оглянуться не успеешь.
– Это ты из-за брата так упёрся? – спросил друга Защитник, когда ангел распрощался и отправился восвояси.
– Добром это не кончится,– отрешённо пробормотал Антон,– слишком большое напряжение пространства создаётся вокруг этой девчонки, словно око тайфуна.
– Ты уже видишь, что случится? – Вертер сразу напрягся. – И кого же накроет тем тайфуном?
– Пока вероятности неопределённые,– Антон вяло улыбнулся,– но в худшем случае накроет всех разом. Главное, Алекс проиграет при любом раскладе в этом таро судьбы, только на Райдо он сможет найти своё счастье, а Земля принесёт ему одни разочарования и потери.
– Так чего же ты молчал, когда я тут задарма демонстрировал своё великодушие? – возмутился Вертер. – Мог бы подать знак, чтобы я заткнулся.
– Ты всё правильно сделал,– Антон одобрительно похлопал друга по плечу. – У парня есть право определять свою судьбу, просто жалко его.
Друзья замолчали, Вертер наконец догадался, что его друг разыгрывал из себя строгого и непреклонного отца в надежде отговорить Алекса от шага, который сделает его несчастным. В принципе, решительность ангелочка пришлась им обоим по душе, и, если бы ни предчувствие Создателя, можно было бы отпустить его с лёгким сердцем. Хотя, кто знает, может быть, Алекс таки найдёт своё счастье рядом с Рэй, ведь свобода воли и предопределённость всегда находятся в балансе, и наши намерения как раз и являются теми нитями, из которых Игра в Реальность плетёт свои сети.
– Тоха, а на Райдо существует культ имени тебя,– задумчиво спросил Вертер,– в смысле, как Создателя?
– Пусть только попробуют,– проворчал Антон. – Я никаких культов в моём мире не потерплю.
– Но ангелочки же, наверное, тебе молятся? – Вертер перевернулся на живот и с любопытством уставился на друга.
– Вер, общение с Создателем в свободной форме ещё не создаёт религиозного эгрегора,– Антон неодобрительно покачал головой. – Ты ведь тоже можешь общаться с высшими силами, но от этого не становишься адептом какой-то религии, правда?
– А где находится та грань, что отделяет свободное общение от религиозного? – ехидно усмехнулся Вертер. – Перешагнёшь и не заметишь.
– Нет, дружище,– Антон потрепал друга по жёстким кудрям,– тут запутаться сложно. Религии, все без исключения, создаются искусственно, людьми, причём с целями, зачастую очень далёкими от идеалов веры. Знаешь, что нужно в первую очередь для создания религиозного эгрегора? Нужен объект поклонения.
– Ну так ангелочки тебе тоже поклоняются,– возразил Вертер.
– А вот и нет,– Антон самодовольно улыбнулся. – Не нужно путать уважительное отношение и благодарность за дарованную жизнь с поклонением. Если кто-то из моих творений, залюбовавшись рассветом, захочет искренне поблагодарить меня за красочное зрелище, это вовсе не означает, что он становится адептом веры в меня. Поклонение же требует безоговорочной веры во всемогущество и непогрешимость бога и всегда связано с формированием целой кучи ритуалов. Причём со временем ритуалы становятся всё замысловатей и сложнее в исполнении, нужно заучивать мудрёные тексты, исполнять специальные движения. Занятому выживанием человеку это довольно напряжно, вот и появляются, так сказать, специалисты по ритуалам в виде служителей культа. Рано или поздно они образуют иерархическую структуру, которой необходимо кушать, ежедневно и желательно вкусно. Вот вам и финансовая составляющая эгрегора, получите – распишитесь.
– Хочешь сказать, что ритуалы вообще не нужны? – удивился Вертер.
– Для общения с Создателем,– уточнил Антон,– а зачем? Неужели ты думаешь, что Создатели сплошь глухие и слабоумные? Или, может быть, они тщеславные зазнайки? Вся роскошь храмов нужна исключительно религиозным деятелям, чтобы привлечь паству, им же нужно как-то содержать себя и свои семьи. Это просто реклама, не более того.
– Нет, это ты зря,– Вертер возмущённо махнул рукой,– мне, например, даже нравится потусоваться в красивом храме: музыка, возвышенное настроение, люди молятся, общаются с Всевышним.
– Серьёзно? – Антон весело рассмеялся. – Может быть, ты тоже там молишься?
– Бывает, а что такого? – Вертер уже действительно был задет за живое.
– Ты действительно думаешь, что верующие в храмах общаются с тем богом, которому этот храм посвящён? – задал Создатель риторический вопрос, однако Вертеру этот вопрос таковым отнюдь не показался.
– А с кем же ещё? – фыркнул он.
– С эгрегором, конечно,– пояснил Антон. – Ты же не считаешь, что бог и созданный вокруг его персоны эгрегор – это одно и то же? Или думаешь? – видя, что Вертер молчит, он продолжил своё объяснение. – Эгрегор – это искусственная сущность, созданная совокупным сознанием верующих. Благодаря подпитке их энергией, эта сущность со временем может обрести независимое сознание и ум, речь, конечно, идёт только об очень сильных эгрегорах. Но к реальному богу его эгрегор имеет отношения не больше, чем портрет человека к самому́ человеку. Разумеется, сильный эгрегор может возомнить себя богом, и в чём-то он будет прав, ведь его могущество гораздо превосходит возможности каждого отдельно взятого верующего, но он вовсе не тот бог, чьё имя использовали для его формирования. Это понятно?
– Но ведь он такой же, разве нет? – не сдавался Вертер.
– Нет, конечно,– Антон скептически прищурился. – Нравственность и морально-этические качества эгрегора определяются вовсе не характеристиками соответствующего божества, а теми вибрациями, которыми накачивают его верующие. Если они относятся к своему божеству с любовью и бескорыстием, то именно этими качествами и будет обладать созданный ими эгрегор, а если преобладает прагматичное отношение, типа потребности в защите, удачи в сделках и победы над врагами, то выращенный на таких дрожжах эгрегор будет тем ещё подарочком. Ответь мне, защитник эгрегоров, много ли ты знаешь религий, где правят бал бескорыстие и любовь, где люди ходят в храмы только для того, чтобы поблагодарить божество за дарованную жизнь? Вот то-то.
– Какую-то мрачноватую картинку ты нарисовал,– вздохнул Защитник,– по-твоему получается, что практически все эгрегоры – это моральные уроды.
– Видишь, ты даже не споришь с тем, что верующие ходят в храмы с корыстными целями,– заметил Антон. – А тебя никогда не удивляло, почему во всех крупных религиях столько всяких течений, направлений и сект? Ты же понимаешь, что в таком важном деле случайностей быть не может.
– Это ты к чему? – Вертер нахмурился, явно не понимая куда клонит Создатель.
– Я к тому, что те, кто создаёт эгрегоры, заодно обеспечивает им грамотную конкуренцию,– Антон снисходительно улыбнулся,– чтобы ограничить их могущество. Они ведь уже однажды обожглись с одним эгрегором, который превратился в монстра, погубившего очень много народу, а ещё больше превратил в паразитов или рабов. Я говорю про эгрегор Яхве, если ты не понял. Его в конце концов всё-таки удалось урезонить, но не до конца, и сейчас он снова набирает силу.
– А эгрегоры разве бессмертны? – Вертер глянул на друга исподлобья. – Зачем нужно их ослаблять, если можно просто уничтожить?
– Без кармических последствий нельзя,– отрезал Антон. – А эти ребята, которые управляют эгрегорами, законов мироздания не нарушают, потому и живут так долго, хотя и паразитируют на целом мире.
– Но чисто технически это возможно? – Вертер состроил невинные глазки.
– Забудь,– Антон криво ухмыльнулся,– даже для Демиурга это задачка со многими неизвестными, зато с очень понятными и однозначными последствиями. Насильственный метод тут не сработает, единственный способ – это прекратить питать эгрегор, тогда он умрёт тихо и безболезненно для окружающих. Так уже случалось и не раз со многими древними религиями. Вот скажи, много ты знаешь адептов Астарты или Митры? А ведь было время, когда им поклонялось полмира Земли. То же случится и с теми эгрегорами, которые правят бал в наше время.
Вертер сидел молча, переваривая полученную информацию. Горячность друга была ему не совсем понятна. Ну религии, и что такого? Пусть люди верят во что хотят. Кому от этого вред?
– А что плохого в том, что я общаюсь с Всевышнем внутри какого-нибудь храма? – поинтересовался он.
– Ничего,– Антон пожал плечами,– разумеется, до тех пор, пока ты не стал адептом бога, которому посвящён этот храм. Тогда можешь забыть о Всевышнем, эгрегор создаёт как бы энергетический купол для всех своих верующих, который не пропускает их вибрации наружу.
– Ну ничего себе, подстава,– возмутился Защитник. – И как понять, стал ты уже адептом или пока нет? Если тебе просто нравится обстановка в храме – это показатель?
– Большинство религий имеют ритуал посвящения,– ответил Антон,– это и является отправной точкой.
– Просто какие-то слова? – Вертер удивлённо уставился на друга.
– Люди так привыкли считать себя одушевлёнными телами, что очень часто не придают значения словам,– Создатель грустно улыбнулся. – А слова – это те же вибрации, что и наши тела, только более тонкие, а значит, более мощные. Но дело тут не столько в конкретном тексте, сколько в намерении верующего отказаться от своей свободы и стать частью сообщества эгрегора, вот тогда и происходит подключение. После этого любая молитва уже будет обращена к эгрегору и начнёт питать его своей энергией.
– Так просто,– задумчиво проговорил Вертер,– такое вроде бы невинное действие, а последствия необратимы.
– С чего ты это взял? – удивился Антон. – Разумеется, обратимы. Осознанные существа в любой момент могут вернуть себе право распоряжаться своей жизнью, это право даровано им самим мирозданием. Никакой эгрегор не в силах этому помешать, хотя, как правило, всё-таки пытается. Вот только почему-то очень немногие из верующих пытаются освободиться, людям нравится быть частью чего-то большого и могущественного.
– Тоха, а когда ангелочки тебе молятся, ты же, наверное, можешь их слышать,– заинтересовался Вертер.
– Могу,– улыбнулся Создатель,– хотя случаи с молитвами на Райдо довольно редки, ангелочки предпочитают разбираться со своими проблемами самостоятельно.
– И как? Помогаешь по блату? – Вертер продолжал подкалывать друга.
– Вер, я ведь уже говорил, что это невозможно,– Антон сделался серьёзным,– ни Создатели, ни Демиурги не имеют права вмешиваться в личную жизнь обитателей своих миров. Манипулировать с неосознанными объектами – это пожалуйста, но жизнью Игроков управляют только законы Игры. Вмешательство может иметь очень тяжёлые последствия не только для правителя, но и для мира в целом.
– Значит, если я буду падать в яму, ты мне даже руки не протянешь,– возмутился Вертер.
– Протяну, не сомневайся,– заверил его Антон. – Я говорю о вмешательстве с использованием могущества Создателя, а как обычный человек, я вполне могу вмешаться, хотя грань тут довольно тонкая.
– Ты поэтому так перестраховываешься,– догадался Защитник,– опасаешься навредить, нечаянно перейдя эту грань?
– Вер, в идеале Создатель вообще не должен воплощаться в собственном мире,– Антон тяжко вздохнул,– но ни у меня, ни у Сабина так не получается.
– Я, если честно, так и не понял, с какого рожна бывший Демиург выбрал твоего братишку себе в преемники,– заявил Вертер. – У него, что ли, не нашлось кандидатов из собственного мира?
– Мне кажется, что я понял причину,– Антон задумчиво посмотрел в глаза другу. – Похоже, невмешательство – это тоже не панацея от всех бед, оно имеет свои побочные эффекты, например, невнимание к деталям, которые кажутся несущественными. И кое-кто отлично сумел воспользоваться этими эффектами, превратив два десятка Реальностей мира Земли в свою кормушку. Я думаю, прежний Демиург начал что-то подозревать, хотя, как и Сабин, не мог засечь агрессоров. Нужно быть очень вовлечённым в жизнь мира, чтобы почувствовать неладное под маской внешнего благополучия.
– Кто тут меня обсуждает? – раздался за спинами друзей голос Сабина. – Прошу прощения за опоздание и сразу за то, что не смогу задержаться. Вер, я пришёл за тобой,– Демиург повернулся к Защитнику,– мне срочно нужна твоя помощь.
***
Цепочка ревущих акселей растянулась вдоль лесной тропы подобно радужной змее. Лучи заходящего солнца то и дело выхватывали из однотонной зелёной массы придорожных деревьев яркие пятна расписанных рисунками цветных панелей и блестящих молдингов. С высоты казалось, что змея извивается в агонии. Сумерки уже погрузили лес в сизую мутную дымку, но кавалькада неслась по тропе с выключенными фарами, ежесекундно рискуя, что кто-нибудь из отчаянных гонщиков свернёт себе шею. С того места, где Сабин с Вертером наблюдали за передвижением отряда Кайдена, разглядеть детали было невозможно, но этого и не требовалось, ситуация и так была понятна.
