Планета чудовищ

Этот илльфийский задавака и рек-то никогда не видел, а туда же, спорить!

Денис прищурился. Зонд будет опускаться не меньше часа.

Севиш положил найденный утром осколок керамики с рисунками на стол и задумался. Возраст находки превышал шестьдесят пять миллионов лет. Это были данные как земных ученых, так и его собственные выводы.

И это было невероятно!

Шестьдесят пять миллионов лет назад на этой планете не было тех, кто мог бы сделать чашку, нарисовать на ней орнамент и раскрасить его.

Значит либо данные о возрасте осколка не верны, либо история Земли нуждается в уточнении.

В дверь постучали.

– Входи, Селет, – сказал Севиш. – Как твои дела?

Мальчик переступил через порог. Дверь сзади закрылась, Селет довольно улыбнулся – в лаборатории у Севиша было тепло. По утрам в степи так холодно, что и выходить не хочется из своей комнаты. Были дни, когда в воздухе стоял настолько плотный туман, что ничего не было видно дальше трех метров, и только днем солнце прогревало землю так, что илльфи было тепло.

– Хорошо, – ответил Селет. – Дела хорошо.

– Понравилась поездка?

– Да.

Селет подошел к столу, за которым работал ученый. Несколько глиняных черепков, почти целая чаша. Все это он видел и раньше.

– А верблюды? Не испугался? – спросил Севиш.

– Они плохо пахнут, – пожаловался Селет. – И глупые какие-то.

Севиш встал из-за стола, тронул мальчика за плечо.

Селет тут же обхватил его руку.

– Соскучился по маме?

– Немного. Она вчера вызывала меня. Мы поговорили. Она не приедет.

– Да, но мы с тобой об этом знали, когда летели на Землю. Верно?

Селет не ответил. Севиш – друг его мамы. Он хороший, но мама-то лучше! Жаль, что она занята все лето. Но он все равно был рад тому, что прилетел на Землю. Очень уж ему хотелось увидеть своих друзей, с которыми он познакомился почти год назад. Теперь они все вместе проводили летние каникулы на земной палеонтологической базе «Пустынник». Трей и Денис заодно проходили здесь свою обязательную летнюю практику, помогая на раскопках.

– У меня есть новый артефакт, – сказал Севиш. – Нашли вчера. Хочешь посмотреть? Это очень интересная находка, я уже ее проверил.

– Считали информацию?

Севиш кивнул.

– У меня тоже получалось считывать информацию с предметов, – сообщил Селет.

– Да? Давай проверим.

Севиш посмотрел на свой стол.

– Попробуй вот с этим, – он протянул мальчику черепок.

– Что это?

– Ты мне скажи.

Селет взял в руки глиняный осколок. Не очень большой, грубо обработанный, с неровными краями. На нем были изображены существа, чем-то напоминавшие илльфийскую ящерицу вериго. Селет перевернул черепок. Есть выступ, следы грубого обжига.

– Похоже на часть горшка, – сказал Селет.

– Скорее чаши, – поправил его Севиш. – Обрати внимание на кривизну. Это была плоская тарелка. Что-нибудь еще?

Селет несколько раз глубоко вздохнул, концентрируя внимание. Закрыл глаза, сжал осколок в руке.

«Кто ты?»

Информационный поток непрерывен, идет от начала времен и до их конца. Тот, кто знает как, кто умеет, может спросить и получить ответ.

«Кто ты? Откуда?»

Энергия собирается у черепка, обволакивает его и невидимой ниточкой начинает раскручиваться вдаль, вглубь веков, очень далеко от того места, где стоит Селет. Сложно уследить за нитью, отличить ее от триллионов других таких же нитей, следов, впечатлений. Селет усиливает нажим, укрепляя связь, и бездна распахивается у его ног. Он видит бело-голубой шар, спускается ниже – материки сдвинулись в кучу, мелькает пышная зелень, и то существо, что он видел на осколке, заглядывает ему в глаза. Селет не понимает, есть ли в его глазах разум, зато широкая пасть с зубами прекрасно видна. Мальчик чуть отстраняется, чтобы охватить картину целиком, и видит, что в руках у существа чаша. Ее только что достали из костра, где обжигали. Селет успевает заметить плоский камень, на котором разложены тонкие палочки и плошечки с разноцветными порошками, он хочет все рассмотреть, но тут чудовище издает гортанный крик, Селет пугается, и контакт рвется.

Он осознает, что стоит в кабинете Севиша и глубоко дышит. Видение из чужого мира растаяло, как утренний туман, что иногда бывает на Илль вместо дождя.

Селет поднял глаза на Севиша. Взрослый илльфи смотрел на него с уважением. «Прекрасные данные», – успел понять Селет из того, что думал Севиш, пока сознание взрослого не закрыла стена. Ментальный блок.

– Итак? – спросил Севиш. – Что скажешь?

Селет еще раз осмотрел черепок.

– Тут был цветной рисунок, – сообщил он. – Когда штучку сделали, то этих животных, – Селет указал на рисунок, – покрасили зеленой и красной краской. Я видел, как та ящерица, что ее делала, собралась раскрасить тарелку.

– Молодец!

Селет постарался улыбнуться как можно сдержаннее.

– А что видели вы? – спросил он.

– Я видел, как создавали чашу с самого начала. Как мялась глина и лепилась чаша, как выцарапывались на ней рисунки и чаша обжигалась в огне, как ее красили, причем сам процесс покраски был приятен существу, это был элемент творчества, чашу делали с радостью и любовью. Затем ею пользовались некоторое время и в конце концов разбили. Много веков спустя ее нашли здесь, на раскопках. Ты считал самое яркое и приятное, что было в существовании этой чаши.

– И сколько ей лет?

– Шестьдесят пять миллионов.

– Ух, ты! Так давно! А илльфи тогда уже были?