Глядя в кленовую проседь.
Просто укрыла туманом
Теплые синие реки.
А паутинки порвала —
Что же, они не на веки.
Вовсе она не глумилась,
Листья с деревьев срывая.
Просто она веселилась.
Рыжая и молодая.
Вовсе она и не злилась,
Если ворчала – немного.
То ли прощанья страшилась,
То ли шагала не в ногу.
Спрятала землю от неба,
Будто глаза завязала.
Пусть не грустит, улетая,
Эта последняя стая.
Мы были камни, глыбы, валуны
Мы были камни, глыбы, валуны.
Так не похожи формою и цветом.
Мы были беззаботны и вольны.
Мы спорили с дождем и вольным ветром.
Но беспощадный пенистый прибой
В безумной злобе с места нас сорвал.
И закружил и ввергнул воле волн
И над бессильем нашим хохотал.
И вот бросало нас, катало нас,
Ломало нам колючие бока.
И шлифовало друг о друга нас
Волною у подножья маяка.
Теперь мы просто камушки на дне.
Круглы, голы, похожи друг на друга.
И только по рисунку на спине
Узнаешь неотесанного друга.
И охватило землю зло
Когда же в нас оборвалась
Земная связь?
Мы поклонились силе зла,
Ступая в грязь.
Вокруг чумное воронье,
Дерьмо и вонь.
И смерть на жизнь из-за куска:
– Мое не тронь!
Не сберегли росток живой
И он поник.
Не стал великою рекой
Живой родник.
И охватило землю зло
В который раз.
И вот угас огонь живой