Бесконечный мир. Роман. Книга 1

Восклицание уверяло в искренности. Жаклин забыла, что всего полчаса назад боялась саифна и не доверяла ему. Теперь страх прошёл, уступив место желанию услышать как можно больше интересного о Луазе и её жителях. По своей натуре Жаклин была пытлива. Она принялась рассматривать фотографию. Дальняя родственница инопланетянина ничем не отличалась от человека.

– И, к тому же, она могла бы быть моей прабабушкой, – вдруг неожиданно заключила Жаклин.

Лойз изобразил плохо сыгранное непонимание:

– Да? Почему это?

– Неужели вы не заметили, что я похожа на неё?

Саифн стушевался. Помолчав, он взял портрет из рук Жаклин и стал рассматривать с теплотой во взгляде.

– Конечно же я знал это. Скажу больше: ваше сходство с моими предками по женской линии стало второй причиной моего доверия к вам.

Жаклин от признания смутилась. Ей захотелось посмотреть фотографии других предков Лойза и особенно тех, что жили на Луазе до катастрофы. Пытаясь заполнить возникшую неловкую паузу, она спросила об этом. Лойз с радостью принялся объяснять, что в исторических архивах планеты имелись рисунки и фотографии даже самых первых саифнов. Они, как и люди, были удивительно похожи на своих предков обезьян.

– Простите, но теория возникновения человека от обезьяны до сих пор ещё не доказана, – позволила уточнить Жаклин.

Любой биолог, живущий сегодня на Земле, знал, что хотя Дарвин и обосновал эту гипотезу ещё в середине девятнадцатого века, до сих пор люди не имели достаточного количества доказательств, убеждающих в её достоверности. Было известно, что до появления человека на голубой планете уже имелось три вида человекоподобных обезьян: орангутанги, шимпанзе и гориллы, среди которых у шимпанзе строение генетических кодов клеток ДНК и последовательность их расположения в молекулах кислот на девяносто девять процентов совпадали с человеческими. Следовательно, оставалось всего лишь предполагать, что развитие нового типа, из которого потом, путём сложной эволюции в три миллиона лет, появился на Земле первый человек-неандерталец, обязано «ошибке природы» в тот самый один процент. Совершённая шесть миллионов лет тому назад, эта «ошибка» составляла сегодня единственную разницу в генетической программе человека и обезьяны.