Не злите ведьму. Сказочная работёнка
– Тоже не было.
– А тогда зачем ты обмен-то этот сделала?
– А вы на моём месте не сделали бы? Антон мне чужой человек. Он взрослый мужик. А Владик…
– Да поняла я, поняла, – махнула она рукой. – Своя рубаха к телу ближе. Ешь оладьи, пока не остыли. И помалкивай, пока Люська есть будет. Не надо ей ничего этого знать, мала ещё.
Клавдия Никитична поставила на стол передо мной пиалу с клубничным вареньем и ушла звать правнучку за стол. Я слышала, как они спорят – Люська вредничала, а старушка спокойно объясняла ей, что даже обиженные феи так некрасиво себя не ведут. На переговоры ушло минут пять, после чего девочка всё-таки изволила сесть за стол, но при этом она такие взгляды в меня метала, что я подсознательно на всякий случай выстроила защитное поле.
– Ешь, заноза, – поставила Клавдия Никитична варенье и перед ней тоже. – Спать уже давно пора, а ты никак капризничать не перестанешь. Скорее бы уже мама твоя приехала, а то сил никаких не осталось.
Люся в ответ на эти слова упрямо выпятила нижнюю губу, скрестила руки на груди и отвернулась от стола.
– Ну и сиди голодная, – устало махнула прабабка на неё рукой. – Уговаривать больше не буду. У тебя десять минут. Если не поешь, до завтра ничего не получишь.
– Ну и не надо! – бросила ей Люська, слезла с табуретки и снова скрылась в комнате.
– Вот так вот у нас, Эля, – грустно улыбнулась мне старушка. – У тебя свои беды, а у меня, как видишь… И поплакаться тоже некому. Ладно, проехали. Я чего сказать-то хотела… А, вспомнила! Не сказать, а спросить. Что ты там про посредника говорила, который злыдне этой нужен?
– Ведьма или колдун с полным или хотя бы частичным доступом к природной магии, – напомнила я. – Такой дар не очень часто встречается, обычно просто колдовская сила есть, но в вашем роду он был. Марии надо найти такого человека, склонить к сотрудничеству и обучить по необходимости.
– А это сложно?
– Что именно? – уточнила я. – Настроить передачу магии?
– Ну да, – кивнула она. – Я такое смогу?
– А вам-то это зачем? – удивилась я.
– А есть у меня одна знакомая ведьма, – усмехнулась Клавдия Никитична. – У ней дар вроде моего, только посильнее. И мы родственницы, но очень дальние. А других с природной силой у нас в роду точно нет. Всех, кого мизгирёвские ведьмы посчитать забыли, Шабаш давно учёл. Я их поимённо знаю.
– То есть Мария в первую очередь на эту вашу родственницу попытается выйти, – догадалась я, к чему она клонит.
– Угу, – подтвердила старушка. – Надо, чтобы именно на неё и вышла. Антон в рубашке родился, его трогать нельзя. Совсем никак нельзя, никаким колдовством. За такие дела Шабаш очень сурово наказывает, а эта моя родственница там не последний человек.
– Но Серафима же тоже пользовалась через него природной силой, – вспомнила я предыдущую владелицу артефакта, найденного мной в подполе дома Лопатиных.
– Даже если и пользовалась, с упокоенных ведьм спроса уже нет. А с неупокоенных есть. Только факт колдовства сначала подтвердить надо. Законов у Шабаша хоть и не очень много, но бюрократия там та ещё. Вот если бы Мария эта кого надо на свою сторону сманить попыталась и сделку заключила, тогда ей точно не отвертеться было бы, будь она хоть трижды чёрная и четырежды могущественная.
Я задумалась, пытаясь выудить из собственных знаний всё, что знаю о Шабаше. Это общее, но добровольное собрание ведьм и колдунов. Проводится четыре раза в год в первую неделю сезона – в марте, июне, сентябре и декабре. Иногда бывают внеочередные сборы, но только по каким-либо особенным поводам. Есть организатор, который отвечает за все мероприятия – должность выборная, замещается путём открытого голосования. Есть суд – судей всегда шесть, и они назначаются жеребьёвкой. Суды созываются только при наличии жалоб, они не регулярные. Есть Совет – тоже избирательный орган, куда можно обратиться с вопросом или просьбой. По сути Совет решает всё – там назначаются и упраздняются разные временные должности, регистрируются новые участники Шабашей и ведётся учёт всего, что только можно учитывать. Тайной информации ни для кого нет, всё предельно доступно и открыто. Вот, пожалуй, и всё, что мне было об этом известно. Совсем мало.
– А можно как-то ознакомиться с законами Шабаша? – спросила я у собеседницы. – Я просто юрист по образованию, это моя тема. Интересно.
– А кто их когда скрывал? – удивилась Клавдия Никитична. – Я, правда, дословно не помню, стара уже. Да и не была там давно. Если что изменилось, то я и не знаю даже.
– А почему не были?
– Да дорого это очень, – огорошила она меня неожиданным ответом. – Там же как? Утром сбор, трёп и хвастовство, днём суд, а вечером попойка. И так всю неделю. Проезд за свой счёт, гостиница из своего кошелька, за еду плати, за выпивку отстёгивай… Мне на одну такую неделю полгода пенсию надо копить. А ежели приехал, то до последнего дня оставаться должен. Раньше уехать нельзя.
– Почему?
– А это за неуважение будет считаться. Во-первых, другие потом заплюют при встрече, а во-вторых, ни в Совет, ни в суд уже не попасть будет. Жребий тянуть не разрешат просто. И смысл туда ездить, когда так?
Я усмехнулась своим мыслям по данному поводу и поинтересовалась:
– А где Шабаши проводятся?
– То на Кудыкиной горе, то на Лысой, – пожала старушка плечами. – Но это образное название. Как метафора. Места всегда разные. За месяц участникам приглашение приходит, и там указано, куда ехать надобно. Я в последний раз аж в Сочи каталась лет десять назад. Приехала, на цены в гостинице посмотрела, развернулась и уехала. Меня с тех пор и не зовут больше. Только деньги на поезд зря потратила. И ведь с пересадкой ещё, с переплатой…
– Я бы съездила, – призналась я. – Вот честно. Просто посмотреть, что это такое, раз уж меня это коснётся так или иначе. Это ведь через две недели получается?
Клавдия Никитична спросила, какое сегодня число, закатила глаза, подсчитала в уме даты и подтвердила:
– Ну да. Через понедельник. Чуть меньше двух недель получается. С родственницей я насчёт Антошки переговорю непременно, а заодно приглашение для тебя попросить могу. И свод Законов, если надо.
– Надо, – уверенно кивнула я. – Но насчёт Антона не говорите пока ничего. Просто скажите, что я хотела бы принять участие. Я дальше сама разберусь.
– Сама, сама… – проворчала она в ответ. – Ты сама вон чего уже наделать успела. Ведьмой без году неделю ходишь, а врагов нажила таких, что и во сне назад оглядываться надо. Нет уж, милая моя. Про Антона я сама всё скажу и объясню, откуда ты такая на нашу голову свалилась. Только после этого сведу вас, а дальше уж ты и правда сама справляться будешь. И ответ за ошибки сама держать станешь, и проблемы свои решать. Но у меня встречная просьба есть, это не задаром тебе обойдётся.
– Всё, что угодно, – с готовностью ответила я.
Она только головой сокрушённо покачала.
– Вот ведь торопыга-то! Ещё не выслушала, о чём речь, а уже соглашается. Отсюда и беды все твои.
– Я в курсе, – поморщилась я. – Ничего не могу с этим поделать, характер у меня такой. Бегу, спотыкаюсь, падаю, набиваю шишки, клянусь не бегать и снова бегу. Так что за просьба?
– Дед мой на даче ногу подвернул. Мне б съездить к нему, полечить, а Люська капризничает. Возьми её к себе на несколько дней, а? У тебя дом большой, простор, домовой с кикиморой… Может, помиритесь заодно. Волшебству какому простенькому и доброму её научишь. А я спокойно к деду съезжу. Только за ней глаз да глаз нужен, а то такого нафеячит, что не разгребёшь.
– Серьёзно? – не поверила я своим ушам. – Вы же сами только что про моих врагов вспоминали. Куда мне Люську?
– А ты за неё не бойся, она себя в обиду не даст, – уверенно заявила старушка. – Это от неё твоих врагов спасать придётся, ежели чего. Ты мультики эти новые про Машеньку и медведя смотрела? Ну вот Машенька эта Люське моей и в подмётки не годится. Она не со зла хулиганит, по незнанию и непосредственности детской, но так, что и у меня порой волосы дыбом встают. Надо будет наставника ей поискать толкового, а то я не справляюсь. Уж очень рано дар у ней пробудился. Пять лет! Ума нет ещё, а фантазию в нужное русло направить некому. Ну так что? Поможешь?
– Ведьма ведьме сделку предлагает, – улыбнулась я. – Добром это редко заканчивается. А если мы гулять пойдём и с Антоном встретимся? Я как ему это объяснять буду?
– А никак, – пожала Клавдия Никитична плечами. – Это не его ума дело. Он Люсю побаивается, хоть и не признаётся. Отнимать её у тебя точно не станет.
– М-да… – поморщилась я. – Осталось придумать, как я объясню это всё своему мужу. Ладно, по рукам. Мне прямо сейчас её забрать?
Старушка обрадовалась моему согласию и попыталась уговорить Люську отправиться ко мне в гости, но девочка упрямо твердила, что я злая. Они даже немножко поссорились. Пришлось вмешаться и пообещать будущей гостье, что в моём доме я разрешу ей немного поиграть с анчуткой. И с домовым. И с кикиморой. Представила, как на это отреагирует Нефёд, ужаснулась, но раз уж дала ребёнку обещание, придётся его выполнять. Детей нельзя обманывать, особенно таких необычных. Они очень чувствительные к обману. Ведьмы вообще ко всему чувствительные – я это по себе знаю.
– Ну? Идёшь? – заговорщицки подмигнула пятилетней ведьмочке.
– Пешком? – скептически скривилась она. – Ночью?
– Магией, – улыбнулась я в ответ и в целях демонстрации того, как это работает, мгновенно переместилась от двери комнаты в дальний угол к балкону. – Вот так.
– Ва-а-ау… – восторженно выдохнула Люська. – А меня так научишь?
– Вот уж нет! – нервно возразила Клавдия Никитична. – Эля, только не это! Пусть лучше комнатные растения оживляет и чертей плодит.
– Не волнуйтесь, ничему опасному мы учиться не будем, – пообещала я и протянула Люське руку.
Через пару мгновений мы с ней материализовались в спальне дома в Мухино. Люська взвизгнула от восторга, начала прыгать и хлопать в ладоши. Власова и Владика мой магический приказ отправил в спячку до утра, поэтому шум их не разбудил. А я ведь тоже прошлой ночью практически не спала, мне завидно. Вывела гостью из спальни и в надежде на хотя бы несколько часов сна поставила её в известность:
– В моём доме есть правила, Людмила Алексеевна. Во-первых, здесь живёт маленький ребёнок, и поэтому ночью все спят.
– Ага, – кивнула она и снова подпрыгнула, распираемая эмоциями. – А где чертёнок? Можно мне сейчас с ним поиграть? Я тихо-о-онечко. Ой, смотри! Это кто?
– Это кикимора, – ответила я, закатив глаза.
– А кикиморы тоже ночью спят?
Фрося попала. Было свинством с моей стороны взваливать на неё заботу о неугомонной ведьмочке, но я устала. Мне нужно было поспать. Люська немедленно начала выяснять, что умеют делать кикиморы, и я понадеялась, что Фрося не допустит никаких магических безобразий в доме. Это было рискованно, но кикимору очень сильно расстраивало недоверие, возникшее между нами после недавних событий – я решила, что эта ночь будет отличным испытанием. Справится с Люськой – начну доверять. А если не справится… Ну тогда утро у меня будет на редкость весёлым. И у Власова тоже. У него в особенности, потому что двух чокнутых ведьм под одной крышей он точно морально не выдержит.
Глава 7. Поиграли
Меня разбудили непривычные звуки, среди которых явственно слышались голос моей юной гостьи и поросячье повизгивание. Судя по ясному голубому небу за окном, утро уже давно наступило. Власова рядом со мной в постели не было, и Владик из кроватки тоже куда-то испарился. Подозревая худшее, я встала с кровати, накинула халат, сунула ноги в домашние тапочки и пошла выяснять обстановку. Проходя мимо зеркала, обратила внимание на стандартное воронье гнездо на своей голове и магией привела волосы в порядок, чтобы никого не напугать своей обычной утренней внешностью.
По дому в невероятном количестве были разбросаны фантики от конфет и шоколадок, разнокалиберные мягкие игрушки и куклы. «Блюдо стащили», – догадалась я. На журнальном столике в гостиной высился разноцветный стеклянный замок, а на самой высокой башне этого замка с гордым видом восседал, расправив свои недоразвитые крылья, анчутка.
– Фрол! – воскликнула я и попыталась его схватить, но бесёнок показал мне раздвоенный язык и упорхнул в мансарду, откуда, собственно, и доносился непонятный шум.
Бездонная сумка валялась на полу, и банку с консервированной Беленой я в ней тоже не обнаружила. «Финиш», – подумала обречённо и зашагала вверх по лестнице. Магией перемещений пользоваться не рискнула, чтобы поберечь свои собственные нервы. Власов с растерянным выражением лица стоял на верхней ступеньке и держал на руках Владика, которому происходящее явно нравилось – мой сыночек улыбался.
– Доброе утро, – неуверенно поздоровалась я с мужем и остановилась на полпути, хотя с этой точки не было видно, что творится в верхних помещениях.
Толя повернулся ко мне и удивлённо приподнял одну бровь.
– Да? Точно доброе? Ты ничего не путаешь?
Я всё-таки поднялась повыше и пришла в ужас.
Планировку в мансарде нашего мухинского дома делали ещё прежние хозяева. Слева от лестницы расположены две маленькие комнаты, а справа – большой застеклённый балкон. Это даже не балкон, а ещё одна недоделанная комната. Мы с Власовым хотели поставить там ещё одну перегородку, и тогда получилась бы просторная спальня с выходом на узкий балкончик. Не успели, потому что решили переехать. В итоге помещение осталось таким, каким было раньше – площадью примерно четыре на пять метров, пустое и светлое. Вот как раз в этом помещении и происходило шумное действо, радующее моего сына и приводящее в растерянность мужа.
Вдоль одной из стен стояли три… Даже не знаю, как это правильно назвать. Одно сооружение выглядело как перекошенный соломенный шалаш. Второе внешне очень сильно напоминало первое, но было собрано из веток. Ну и третье – из камней разного размера, которые ничем не были между собой скреплены и могли в любой момент обрушиться на голову тому, кто заползёт внутрь шаткой конструкции, прикрытой сверху двумя кусками шифера. У окна в конце помещения стояли четыре стула, на трёх из которых сидели зрители – расстроенная Фрося, Нефёд в обнимку с волшебным блюдом и хмуро-мрачный призрак Белены. Четвёртый стул, судя по всему, предназначался Власову, но я бы на его месте тоже не рискнула пересечь помещение, по которому бегают, истерично повизгивая, три чудовища размером со стаффтерьера. Они и были похожи не столько на свиней, сколько на гибриды собак, чертей и немножко варанов, хотя хрюкали вполне по-свински. Но самое ужасное заключалось в том, что морды у этих монстров были почти человеческие.
– Матерь Божья! А это ещё что за зверь?! – отскочила я в сторону, когда одно из чудовищ с визгом ринулось в мою сторону.
– Это Страхопукла, – пояснила Люся с довольной улыбкой и указала волшебной палочкой на два других чудовища. – А это её друзья Крокозябра и Злопупындра. Мы репетируем спектакль про трёх поросят. Волка только не хватает. Хочешь быть волком? А то никто не соглашается.
– Я что-то как-то с ролевыми играми не особенно… – неуверенно ответила я, внимательно разглядывая участников репетиции.
Один из них очень сильно смахивал на Артура Карпунина. Крокозябра, кажется. Или Злопупындра.
– Коты предусмотрительно смылись через форточку, – поставил меня в известность Власов и спросил: – Можно тебя на пару слов?
– Я сейчас вернусь, – многозначительным тоном пообещала я весёлой компании и спустилась на первый этаж вслед за мужем.
Ну да, ситуация явно требовала объяснений. Любой другой на месте Власова уже тоже смылся бы в форточку вслед за котами, но супруг у меня, к счастью, морально устойчивый.
– Ты это имела в виду, когда говорила, что я в обозримом будущем должен буду собрать всю свою волю в кулак и терпеть твои выходки? – уточнил он, отдавая мне сына.
– Не совсем, – поморщилась я. – Толь, прости, я не думала, что Люська настолько гиперактивна. Меня присмотреть за ней попросили несколько дней, а я её на Фросю оставила. Не надо было. Ты не переживай, я сейчас с этим разберусь.
– Да я не переживаю, неожиданно просто, – ответил он. – Проснулся утром, а в доме хаос и чужие дети. Это ведь племянница твоего любовника, да?
Ну вот. Началось. Но этого и следовало ожидать. Власов прямолинейный, он в себе обиду долго держать не будет.
– Двоюродная или что-то вроде того, – уточнила я, прекрасно понимая, что пропустить мимо ушей замечание насчёт Антона не получится. – Толь, я звонила ему вчера. Спрашивала, какого чёрта он забыл в Вырвинске. Он из-за Марии здесь, понимаешь? Она через Карпуниных сюда его заманила. Ему и служебное жильё в Мухино дали. У меня такое чувство, что она специально это делает, чтобы мне побольше личных проблем создать. Слушай, давай прошедший месяц просто оставим в прошлом, а? Ты мне изменял, а я – тебе. Нам теперь либо как-то жить с этим придётся, либо расходиться, потому что ревность ни к чему хорошему не приведёт.
Сверху донёсся грохот – кажется, каменное сооружение всё-таки развалилось.
– Мы ведь не собираемся разводиться прямо сейчас? – спросила я у Власова.
– Вроде нет, – пожал он плечами, но уверенности в его голосе я не услышала.
– Отлично! Значит, сначала я решу срочную проблему, а потом будем разбираться с остальными.
Вернула ему Владика и снова поднялась в мансарду. Оказывается, там не только каменная хибара рухнула – две другие тоже рассыпались. Непокорные чудовища с визгом носились кругами, пытаясь увернуться от магических залпов, которые рассерженная Люська стряхивала с кончика волшебной палочки.
– Они меня не слушаются! – пожаловалась она мне.
– Сидеть! – рявкнула я на свино-ящеро-псов, и все трое послушно приземлились на пятые точки. – Вот так-то лучше. А теперь, многоуважаемая публика, я объявляю антракт и разбор полётов. Люся, дай сюда палочку.
– Она моя! – возразила девочка.
– Да неужели? – скривилась я скептически.
Телепортировалась к Люське, выхватила из её руки волшебный артефакт и практически за шиворот усадила хулиганку на свободный стул рядом со «зрителями». Все четверо смотрели на меня по-разному. Фрося – виновато, потому что ей было поручено следить за гостьей. Нефёд тоже выглядел сконфуженно – наверняка негодник принимал непосредственное участие в организации этого маленького домашнего цирка с не поддающимися дрессировке крокозябрами и страхопуклами. «Крокозябры или кракозябры?» – подумала я и перевела взгляд на Белену. Водянисто-прозрачные глаза призрака выражали нечто среднее между мольбой, обидой и насмешкой. Странное сочетание, но мне в тот момент было не до Белены. Люська – вот кто меня беспокоил. В её взгляде явственно читались вызов и непокорность. Зато отвратительные хрюканы все трое, кажется, обрадовались моему вмешательству – они смотрели на меня чуть ли не с обожанием и благодарно повиливали уродливыми куцыми хвостиками.
– Итак… – начала я, уперев кулаки в бока. – Вопрос первый. Кто взял без спроса мою сумку?
Допрос длился долго, потому что вина обнаружилась за каждым. А дело было так. Ночью Люсенька, распираемая любопытством, не хотела спать. Вместо того, чтобы нашептать ей сон, Фрося придумывала разные тихие игры. Например, она приволокла с кухни всю стеклянную посуду, осторожно составила её на журнальном столике горкой и попросила гостью превратить эту груду стекла в волшебный дворец – просто потому, что Люська много хвасталась. Так у меня в гостиной появился стеклянный замок. А Нефёд знал о Люсеньке много интересного от Добромила, поэтому предпочёл оставаться невидимым. Но он проголодался, блюдо с голубой каёмочкой лежало в бездонной сумке, а сумку я забрала в спальню, когда уходила спать. Мотивируя кражу сумки отмазкой «чтобы не греметь», домовой понёс рюкзак в мансарду, где одну комнату облюбовал под своё логово. О своей невидимости позаботился, а ношу спрятать забыл. Люська увидела, как вверх по лестнице ползёт рюкзачок, и очень сильно удивилась. Она хоть и маленькая, но ловкая и шустрая. И всё-таки ведьма. В общем, у Нефёда не было шансов выстоять против такого противника. Домовой проявился, когда Люська сцапала рюкзак. Началась нешуточная борьба за артефакт. Пока Фрося пыталась их разнять, из сумки высыпалось всё, что я туда засунула. Нефёд схватил блюдо и попытался улизнуть, но ведьмочка обездвижила его, хотя мне она так и не смогла объяснить, как это получилось. «Я просто хотела посмотреть, что он взял», – вот и весь ответ.
Ой… Ужас! Железная банка, в которую я упаковала анчутку, упала и раскрылась. Люська каким-то образом за пару минут сняла все слои моей сложной защиты и выпустила беса на свободу. Потом она поймала в руки банку с надписью «Белена консервированная», потрясла ею возле уха и освободила ещё и призрак. Всё это время Фрося пыталась нашептать девчонке сон, но шепотки отскакивали от Люськи как горох от стены. Белена попыталась улизнуть, но её постигла участь Нефёда. Тогда же среди моих вещей обнаружилась и волшебная палочка, но блюдо интересовало ведьмочку больше, потому что домовой сражался за него. Фрося решила, что хуже уже всё равно не будет, поэтому объяснила девочке, что это что-то вроде скатерти-самобранки. Люся начала активно добывать с помощью артефакта всё, чего была лишена в своём невесёлом детстве. Начала она с конфет. Пожалела голодного домового и буквально за полчаса раскормила его до состояния лохматого шара. И сама наелась сладостей до такой степени, что уже смотреть на них не могла. Потом начались игрушки. Фантазия Люсеньки простиралась далеко за пределы возможностей современных производителей, поэтому блюдо выдавало ей всё, что было хоть немного похоже на запросы. А под утро девочка всё-таки устала, улеглась на диване в гостиной прямо на гору фантиков и потребовала сказку.
– Про трёх поросят после вчерашнего само на язык напросилось, – виновато объясняла мне Фрося, косясь на хрюкопсов. – Я начала про Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа, а она заявила мне, что это скучные имена. Нефёд поддакнул и сказал, что поросят должны звать Олег, Артур и Мирон. Люсенька спросила, почему.
Кикимора сделала небольшую паузу, не решаясь признаться в том, кто рассказал Люське о Карпуниных и моём вчерашнем колдовстве. При этом она такие взгляды в сторону домового бросала, что и так всё было понятно.
– А что я-то? – возмутился Нефёд. – Как что, так сразу я виноват? Кикимора сказки рассказывать не умеет, а я крайний?
В общем, он объяснил Люське, что есть такие три дядьки, из-за которых у меня всё время появляются неприятности. Они меня разозлили, поэтому я призвала их через волшебное блюдо и превратила в трёх поросят. Люська сказала, что она тоже так может. Отобрала у домового блюдо и потребовала принести ей «трёх злых дядек, которые тёте Эле жизнь портят». Задача артефакту была поставлена некорректно, поэтому блюдо доставило в мой дом Артура Карпунина, Антона Лопатина и главу администрации посёлка Мухино, с которым я буквально вчера ругалась из-за прописки. Все трое, к счастью, мирно спали и Фросе удалось быстро отправить их назад. Люся на неё обиделась. Во-первых, она не поняла, с чего это её дядя Антон вдруг оказался злым, а во-вторых, девочку огорчил сам факт испорченной игры. После непродолжительного спора кикимора была обездвижена, как до этого Нефёд и Белена, а на расширившееся блюдо вернулись потенциальные жертвы маленькой ведьмочки. Запрос к артефакту был тот же, но с уточнением «дядя Антон не злой, неси кого-нибудь другого». Кем-то другим оказался тамбовский следователь Дима Кочкин. В этот раз остановить Люську никто не мог, поэтому все три дядьки были превращены ею в розовых поросят, которые проснулись, начали бегать по гостиной и возмущённо повизгивать.
– Розовых? – недоверчиво уточнила я, взглянув на уродливых чудовищ.
– Они были скучные, – объяснила Люся необычную внешность главных героев сказки. – И имена у них скучные. Белена другие придумала.
– Ага, – пробормотала я, прекрасно понимая, что передо мной в шкуре трёх существ неопределённого вида сидят два чиновника и следователь.
Белена же и предложила малютке поиграть в мансарде, чтобы шум меня не разбудил, а то я снова испорчу весёлую игру. Фрося попыталась спорить, но призрак ведьмы даже в обездвиженном состоянии был способен на многое. По приказу главного режиссёра Людмилы Алексеевны домовой, кикимора и ведьма взяли в кухне стулья и потопали в мансарду. Трёх мужиков, превращённых в хрюкающих чудовищ, Люся загнала наверх с помощью волшебной палочки. Анчутка спрятался сразу же после освобождения, поэтому поиграть с ним, на его же счастье, Люське не удалось. Солома, ветки и булыжники для декораций также были добыты с помощью волшебной посудины. А роль волка в спектакле исполнять никто не захотел, поэтому ведьмочка обиделась на всех и заявила, что волком она и сама может побыть. Даже немного побыла, но волку трудно держать в лапе волшебную палочку.
