Английский дневник

Итальянец выходит в зал и вместе с клиентом идет к столику, за которым тот сидел. Двигает стулья, смотрит под столом, вокруг. Разумеется, ничего нет.

– Возможно, я потерял их где-то в другом месте, извините.

Человек растерян, ему неловко. Он быстро прощается и уходит.

Франко достает из кармана пятьдесят фунтов и вручает их мне…

Непременно по вторникам и четвергам в кафе приходит изрядно выпивший англичанин. На нем всегда светлый костюм с галстуком, на голове шляпа, которую он вежливо приподнимает, когда здоровается, а в желтых зубах – толстая сигара. Франко называет его Аль Синатра за явное желание походить на Аль Капоне и Френка Синатру одновременно.

Аль Синатра пьет. Его костюм засален и в многочисленных пятнах. За ним постоянно тянется шлейф дурного запаха, по которому легко определить, чем страдает его владелец. Но Аль Синатра, разумеется, ничего этого не замечает. Он пропускает в местном пабе стакан-другой виски и, чувствуя себя превосходно, игривой походкой, слегка пошатываясь, заходит в кафе «Чапини».

– Мое почтенье, леди и джентльмены, добрый день, – он приподнимает шляпу и раскланивается направо и налево.

Люди спешат расступиться – из-за запаха невозможно стоять рядом. Но Аль Синатра воспринимает это как почтение к своей особе. Он проходит к прилавку и заказывает кофе. За соседним столом Маргарет убирает посуду. Он видит только ее спину и короткую юбку.

– О, какая красотка!

Он проводит рукой по спине Маргарет чуть ниже талии. Беззубая Маргарет выпрямляется и резко оборачивается. Радостная улыбка на лице Аль Синатры сменяется кислой миной.

– О нет! Пардон, мадам, пардон.

Мы с Франко покатываемся со смеху, прячась за кофемашиной.

Я подаю нашему герою-любовнику кофе. Теперь он смотрит на меня, и на лице снова появляется сладкая улыбка дамского угодника.

– Дорогая, ты сегодня прекрасно выглядишь! А не завалиться ли нам вечерком в ночной клуб?

Ну, это уж слишком! Но я давлюсь от смеха и не могу произнести ни слова.

На помощь приходит Франко:

– Извините, сэр, но Элена эту ночь дарит мне.

Аль Синатра понимающе приподнимает шляпу, берет кофе и садится за столик рядом с прилавком.

В зал выходит Тереза. Она убирает посуду, но через минуту забывается и, фальшивя, громко тянет «Что за дитя» Вильяма Дикса.

Аль Синатра оборачивается всем телом и с неподдельным восторгом смотрит на Терезу.

– Тереза!

Строгий оклик Франко заставляет ее замолчать.

– Моя дорогая, вы прекрасно поете, не останавливайтесь, дитя мое, продолжайте, – умоляет Аль Синатра.

Но Тереза, громко топая, уже убегает на кухню.

Франко разошелся. Ему хочется еще поиграть. Он снова подзывает Терезу и спрашивает:

– Тереза, как тебя зовут?

– Те-те-те-ре-за, – заикаясь, по слогам, выговаривает она с довольной улыбкой на голом лице.

– Молодец, – хвалит Франко под добродушный смех Марии, Пепе и Маргарет. – А теперь закрой глаза и сделай вот так, – он дотрагивается пальцем до кончика своего носа.

Тереза, моргая, сосредотачивается, закрывает глаза и пытается повторить то, что показывает Франко. Каждый раз ее палец попадает то в глаз, то в ухо, но никак не в кончик носа.

– Все, довольно, Тереза, – останавливает ее Франко. – Ты сдала экзамен. Можешь продолжать работу.

Аль Синатра допивает кофе и подымается со своего места.

– Джентльмены, прошу прощенья, я должен откланяться, – он рукой приподнимает шляпу, делает поворот на сто восемьдесят градусов с заносом влево и, покачиваясь, направляется к выходу…

Наступают серые хмурые зимние дни. Я стою за прилавком, а думаю о своих делах. Сегодня мне надо позвонить в «Паттерсон галери». Неделю назад я послала им фотографии работ Андрея, и они ответили, что хотели бы посмотреть оригиналы.

В перерыв я быстро перекусываю и бегу к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить в галерею. Бросаю монету и набираю номер.

– Перезвоните, пожалуйста, через пятнадцать минут. Мистер Паттерсон сейчас занят.

Я жду пятнадцать минут и звоню снова.

– Извините, он все еще занят. Оставьте ваш номер телефона. Он с вами свяжется.

Я вешаю трубку. Мне надо бежать в кафе. Нет, так я, определенно, ничего не могу сделать.

С моря дует холодный ветер, моросит дождь. На набережной людей нет, в кафе тоже пусто.

Мария звонит Франко и распоряжается закрываться.

– Сеньора, всего четыре часа!

Но я вижу, он кивает головой и объявляет нам, что мы закрываемся. Это значит, что я получу меньше денег…

И снова лето. У прилавка столпотворение.

– Лазанья? – спрашивает Мария так, будто учиняет допрос.

Поливает блюдо испортившимся соусом, – а я предупреждала, что он скис, но она никого не слушает, и подает посетителю.

Я слежу, как он отправляет в рот кусок лазаньи и морщится. Через минуту он приносит тарелку обратно и возмущенно требует денег…

Я устала. С меня хватит. Я сообщаю, что работаю последнюю неделю.

Мария меняется в лице. Она надменна и недовольна.

– О'кей. С завтрашнего дня мы не нуждаемся в твоих услугах. Франко, заберешь у Элены униформу.

Вот так. Даже не дали доработать. Не забывай, кто в доме хозяин.