Изучаем хронического инфантила

Наблюдаемым персонажам – от 40 до 54 лет, по паспортам, по их формальному возрасту.

Очень характерно – среди описываемых далее индивидуумов нет ни одного, кто бывал бы в моем кабинете в качестве анализанта.

Хронические инфантилы, или лица с выраженными чертами инфантилизма, часто демонстрируют устойчивое нежелание обращаться за профессиональной психологической помощью, такой как психоанализ.

Инфантилизм часто сопровождается низким уровнем самосознания и недостаточной рефлексией.

Хронические инфантилы могут не осознавать или не признавать наличие своих проблем, что затрудняет принятие решения о необходимости консультации с психоаналитиком.

Они могут воспринимать свои поведенческие паттерны как норму, что препятствует осознанию необходимости изменений.

Инфантильные личности могут испытывать страх перед процессом психоанализа, который предполагает глубокую проработку внутренних конфликтов и эмоциональных травм.

Психоаналитическая терапия требует готовности к саморефлексии и открытости к анализу своих переживаний, что может вызывать у них значительное беспокойство.

Этот страх может быть связан с опасениями потерять контроль над своей жизнью или столкнуться с болезненными воспоминаниями.

Не забываем, что в обществе существует стигматизация психических расстройств и обращения за психотерапевтической помощью.

Хронические инфантилы могут опасаться осуждения со стороны окружающих, что дополнительно усиливает их нежелание посещать психоаналитика.

Они могут предпочитать оставаться в привычной, хотя и дисфункциональной, среде, где они чувствуют себя более комфортно, даже если это означает избегание решения своих проблем.

Хронические инфантилы, находясь под воздействием неких «культурных норм», могут избегать психоанализа, чтобы не подвергать себя критике или не быть воспринятыми как «неудачники».

Инфантилу и так «не по-детски страшно», ведь в его взрослом теле заперт ребенок, и психоаналитический процесс, как будто «вслух и громко», укажет на неудобную для жизни и очень глубокую проблему.

В такой ситуации говорить о психоанализе кажется совершенно неуместным.

Конечно, рано или поздно каждый анализант находит в себе признаки инфантильности, но ни один из них не начинает разговор со слов: «Я – хронический инфантил, помогите!»

Это связано с тем, что признание своей инфантильности может показаться слишком угрожающим и болезненным.

В кабинете психоаналитика придется столкнуться с необходимостью взрослеть, а это, в свою очередь, крайне невыгодно и опасно для инфантила.

Повзрослев, инфантил перестанет быть инфантилом, что можно интерпретировать как его «исчезновение» – процесс, похожий на смерть.

Это создает внутренний конфликт: с одной стороны, существует потребность в изменении и развитии, с другой – страх потерять свою идентичность, основанную на инфантильном поведении.

С точки зрения психоаналитика или психотерапевта, «выращивать» в инфантиле просто нечего.

Во внутреннем устройстве хронического инфантила отсутствует та часть, которую можно было бы развить или «вырастить».

Его психика организована таким образом, что он избегает ответственности и зрелости, что делает процесс терапии особенно сложным.

Можно попробовать «раскопать» необходимую для процесса Взросления часть, но именно инфантильность клиента не даст этого сделать.

Поскольку инфантильная часть, как было отмечено выше, главенствует, то она попросту уведет такого анализанта из кабинета.

Анализант прервёт личный анализ под любым предлогом или вообще без такового.

Потому, что она (хроническая инфантильность) – сильнее, чем сам инфантил, в этом и проблема, которая «хроническая» (навсегда).

Попытку Вырастить, конечно, сделать можно, но, повторюсь, что «законченные» инфантилы никогда не окажутся на психоаналитической кушетке. Либо вообще не придут, либо сбегут «по-детски».

Кто забыл к/ф «Сказка о потерянном времени» (реж. А. Птушко, 1964) – пересмотрите.

Кто не смотрел – посмотрите (детям смотреть не рекомендую, хоть фильм и заявлен детским).

Фильм «примерно про это», если вынуть из него лишнее в виде неизбежного в те годы идеологического содержания.

Седовласые старички в пионерской (детской) форме – это страшно и жутко.

Прелесть, какие несносные

«Прелесть, какая дурочка!» – именно так часто характеризуют женщин, обладающих инфантильными чертами. «Забавный и несносный!» – вот как описывают мужчин с аналогичными характеристиками.

Интересно, что сами хронические инфантилы воспринимают себя как «прелестных и забавных» на полном серьёзе и активно используют это восприятие в своих интересах.

Как именно они это делают?

Алгоритм манипуляции довольно примитивен, но от того не менее эффективен.

Инфантил замечает, что другой человек «по-доброму» реагирует на его проявления «детскости», и вот он уже в ловушке.

Такой «другой» может не осознавать, что его доброта и терпимость становятся инструментом манипуляции.

Инфантильный человек обладает удивительно тонким «радаром» для обнаружения потенциальной «жертвы».

Он замечает те нюансы, которые другие могли бы упустить, не имея «далеко идущих планов».

Этот радар позволяет инфантилу фиксировать вокруг себя людей, готовых стать его источником поддержки и защиты, тем самым создавая вокруг себя атмосферу, в которой его поведение продолжает оставаться безнаказанным.

Таким образом, мы видим, что инфантилизм может не только влиять на личность самого человека, но и формировать динамику его взаимодействия с окружающими.

Пример.

Инфантилка нарочно надевает на себя, пойдя на вечеринку, нечто «бедненькое и застиранное».

«Профессионалки высокого уровня» не будут одеваться во «всё бедненькое», – это опасно для них, так как станут слишком очевидными истинные намерения.

Она наденет что-то одно «бедное», например, дырявую обувь.

То есть что-то такое, которое невозможно не заметить со стороны и привлечет внимание, как очевидно портящее её (прекрасный в целом) образ.

Кто-то из новых знакомых отметил и среагировал:

– Что же ты носишь такие старые и дырявые сапожки? Ты же – красивая, милая женщина!.. А-а, у тебя денежек нет, бедненькая…