Дом одиноких сердец

В светлой комнате, заставленной шкафами, за огромным столом сидел толстый мужчина с двойным подбородком. Рядом, за столиком поменьше, разместилась обвешанная золотыми цепями дама лет сорока, а рядом с ней на стульчике притулилась девушка лет двадцати, выглядящая строго и неприступно. Та кого-то вдруг Даше напомнила, и спустя минуту она поняла кого – девушку за регистрационной стойкой. «Клонируют их, что ли? – подумалось ей не к месту. – Или, может, сестры…»

Даша постаралась припомнить все, что читала о нотариусах, и пришла к выводу, что толстый и есть нотариус, дама в золоте – его помощник, а девушка…. «Ну, девушка, наверное, секретарь. Хотя зачем ему секретарь, если есть помощник?»

– Присаживайтесь, – кивнула женщина на стулья около стола. – Паспорта ваши, пожалуйста.

Ловя на себе взгляды мужчин, сидевших рядом, Даша полезла в сумку за паспортом. «И чего они меня так рассматривают? – подумала она, почувствовав себя совсем неловко. – И кто они вообще такие?»

– Значит, у нас имеются присутствующие… – протянул нотариус, заглядывая в документы, – Олег Петрович Боровицкий, Глеб Петрович Боровицкий и… – он бросил быстрый изучающий взгляд на Дашу, – Дарья Андреевна Пронина.

Даша согласно кивнула, и тут до нее дошло. «Так это же сыновья Боровицкого!» – чуть не вскрикнула она и снова воззрилась на обоих. Однако Боровицкие уже не глядели в ее сторону – их внимание было приковано к синей папке на столе, из которой нотариус достал большой белый конверт, исписанный какими-то закорючками.

– Прежде чем перейти к делу, скажу следующее, – нотариус обвел всех взглядом, чуть задержавшись на Даше. – Петр Михайлович Боровицкий оставил закрытое завещание, которое было принято мною с соблюдением всех правил. Здесь находятся два свидетеля, присутствовавшие при передаче завещания.

Он кивнул на женщину и девушку. Девушка потупилась. «Свидетели какие-то, – удивленно подумала Даша. – Как все сложно…»

– Вы хотите проверить их документы? – осведомился нотариус, изучая сыновей Боровицкого.

– Пока нет, – подумав, произнес тот, что казался старше.

– Отлично. Должен сказать, что при передаче мне конверта со своим волеизъявлением Петр Васильевич Боровицкий оставил список людей, которых я должен вызвать на оглашение его завещания.

Нотариус говорил так, будто читал по бумажке, и Даша даже взглянула на стол перед ним, чтобы убедиться, нет ли там шпаргалки. Но ее не было.

– Двое из наследников – это сыновья господина Боровицкого, – нотариус посмотрел сначала на одного, потом на другого, и каждый из братьев коротко кивнул, – а третий – госпожа Пронина Дарья Андреевна.

В свою очередь, кивнула и Даша, ощущая, что все в комнате смотрят на нее.

– Итак, теперь я могу перейти к оглашению завещания, – торжественно произнес нотариус.

– Давно пора, – чуть слышно сказал младший сын Боровицкого и удостоился негодующего взгляда от дамы в золоте.

В наступившей тишине нотариус с хрустом вспорол белый конверт и, к удивлению Даши, вытащил из него другой, чуть поменьше. На том, другом, тоже было что-то написано с обеих сторон. Нотариус очень аккуратно распечатал конверт и вынул лист плотной бумаги.

– Завещание Петра Васильевича Боровицкого, – внушительно сообщил он, поглядев на Дашу, и достал из кармашка очки. Потом взмахнул листком, и Даше показалось, что от него повеяло знакомым запахом давно немодного одеколона. Нотариус читал, а она на минуту отвлеклась и не вслушивалась в текст, выхватывая лишь отдельные слова.

– Я, Боровицкий Петр Васильевич… года рождения… проживающий… находясь в здравом уме и твердой памяти, для подтверждения чего… оставляю имущество…

Даша услышала слово «имущество», и голова у нее включилась. Она заметила, каким пристальным взглядом смотрит на нее дама в золоте, и ей опять стало не по себе.

– Все движимое имущество, – читал нотариус, – я оставляю своим сыновьям, Олегу и Глебу, с условием, что они поделят его по собственному усмотрению.

Двое мужчин переглянулись. Даша старалась не смотреть на них, но взгляд сам притягивался к похожим профилям. «Господи, дети Петра Васильевича! Подумать только! А ведь ни капли на него не похожи. Нужно будет обязательно сочувствие им выразить…»