Набор высоты

Поначалу мы взяли хороший темп. Я все время старалась держаться рядом с Асланом. По дороге он рассказывал интересные истории про горы и походы. Треккинг давался мне легко. Я постоянно оглядывалась на отстающих участников, которые растянулись далеко по дороге. И недоумевала, почему им тяжело. Этот подъем оказался намного легче подъема на Большое Алматинское озеро, куда я ходила с коллегами два года назад (на тот момент в моей жизни не было сложнее маршрута, поэтому я принялась мерить уровень сложности по нему). Вот там было от чего устать – мы шли по широкой трубе, проложенной ГЭС, и преодолевали череду крутых каскадов. А здесь и горы-то низенькие, не чета нашему Алатау, и дорожка пологая – прогулка в парке, не иначе. Напрасно я так думала в первый день. Горы такого отношения, пусть даже в мыслях, не прощают.

Аслан сделал остановку у раскидистого дерева, чтобы дождаться отстающих. Группа подтянулась, передохнула, Аслан скомандовал: «За мной!» – и… побежал! Мужчина, возраст которого вот-вот достигнет рубежа, когда о нем можно говорить «преклонный», рванул в гору, как юный марафонец! Я попробовала бежать за ним, но очень быстро спасовала – закололо в боку. Несколько ребят выдержали его темп, но тоже отстали. Аслан, смеясь, остановился.

– Ну что, сдались? – Глаза его хитро блестели. – В вашем возрасте я был шустрее! – сказал он, прикуривая очередную сигарету.

Мы едва переводили дыхание. И откуда в горцах столько энергии?

– Ладно, дальше пойдем пешком, – сжалился над нами проводник. И мы с облегчением вздохнули.

Тропа шла вдоль реки в окружении пасторальных пейзажей. Низкие облака клубились над скалистыми вершинами. Хотелось остановиться и наблюдать их движение: как быстро они перетекали от одной горы к другой, а после растворялись в серых тучах. Широкие снежные языки все еще лежали на склонах. Казалось, лето делало робкие шаги вверх по ущелью. Через ручьи в некоторых местах проходили ледяные мосты – остатки снежных заносов или съехавших лавин. Каменистая тропа порой вплотную прижималась к реке, с ревом несущей стремительный поток. Становилось жутковато от ее мощи. К середине пути мой бодрый настрой иссяк, и я стала плестись ближе к хвосту группы.

Наконец мы дошли до поляны. Ее склоны устилали заросли рододендронов – кустарников с большими белоснежными цветами. Они были похожи на горные розы. Аслан объявил остановку и сказал, что отсюда мы пойдем назад. А пока у нас было время нарвать цветов и сделать фотографии. Подавая пример нашим парням, Аслан первым взобрался на склон и ножом стал рубить крепкие ветки рододендрона. Собирая букетики из трех цветков, он дарил их девочкам. Между тем снова начался сильный дождь. Куртки стали промокать. Моя кепка даже сквозь капюшон напиталась водой. Тропа размокла, и возвращаться по ней было неприятно – ноги то скользили, то проваливались в грязь. Вымокшие, мы вернулись в лагерь и под тентом, защищавшим кухню от дождя, устроили сушку одежды. Помогало это слабо, поэтому все дни мы ходили «сырыми». Местные тихонько посмеивались и говорили, что с нами что-то не так, ведь 360 дней на Кавказе светит солнце, а именно в наш недельный приезд небо решило пролить годовые запасы воды.

Глава 4. Муруджинские озера

На удивление утром следующего дня вышло солнце. Горы тонули в бесконечно глубокой и насыщенной синеве небосвода. Инструкторы приготовили для нас серьезный поход на два высокогорных озера: Черное и Голубое.

– Такой красоты вы не видели и вряд ли увидите! – обещал Аслан.

– А дорога будет такой же, как вчера, или сложнее? – тоненьким голоском спросила Майя.

– Немного сложнее. Вчера я посмотрел, как вы ходите. – Мы невольно хихикнули от этих слов, а Аслан продолжил: – Сегодня проверим вашу выносливость.

После завтрака мы вышли из лагеря. Напуганная вчерашней непогодой, я решила одеться потеплее. Натянула зимние штаны, майку, кофту, куртку… В итоге всю дорогу меня морила жара. Переодеться было не во что, запасные вещи мы не взяли – шли налегке. Все, что могло пригодиться, несли инструкторы и двое наших парней.

Сначала путь пролегал по той же тропе, которой мы ходили накануне. Я уже обрадовалась, что напрягаться снова не придется. Такой поход был по мне. Однако совсем скоро мы повернули в другую сторону и стали подниматься круто вверх. Тропа петляла между большими камнями, скрашенная цветущими зарослями рододендрона. Они были повсюду и выглядели при свете солнца еще более прекрасными. Мощный и широкий ручей, стекающий по склону горы, сопровождал тропу неумолчным шумом воды. Мы приближались к снегу и ледникам.

Несмотря на красоту, подъем выматывал. Было трудно дышать, и приходилось часто останавливаться. Что-то начало меня злить. Я мало фотографировала, а это всегда верный признак того, что я расстроена или раздражена. К тому же горы и походы были чуждой для меня средой. Я попала сюда не по собственной воле. И отчасти поэтому легкий треккинг казался мне непосильным маршрутом, отнимающим все силы. Следуя за остальными, я продолжала движение вверх, а в голове крутились мысли о бесполезности такой формы тренировки командного духа. Образовательная программа была нацелена на объединение участников. Мы готовили международный проект с привлечением людей из нескольких стран, а для этого требовалось стать единым целым, почувствовать плечо товарища, выработать взаимовыручку и ответственность друг за друга. По задумке автора программы, горы и рафтинг должны были спаять нашу команду и затереть неровные стыки и швы. Но к чему такие трудности?

– Что, устали? – вмешался в мои недовольные мысли бодрый голос Аслана. – Делаем привал, отдых 15 минут. Можно прилечь.

Мы были счастливы этой возможности и тут же стали располагаться на прогретых камнях.

– Отдохните как следует. Идти еще долго, вам понадобятся силы, – устраиваясь среди валунов, отчеканил Аслан.

– Неужели первое озеро так далеко? – Я расстроено поморщилась.

– Еще половина пути, – ответил Аслан и надвинул на глаза бандану.

Я тоже, не желая тратить понапрасну драгоценные минуты отдыха, прилегла на чей-то рюкзак. Солнце то светило, то скрывалось за облаками. В эти моменты приходилось укутываться в кофту – ветер доносил холод с ледников. Через четверть часа Аслан объявил о продолжении похода. Мы нехотя встали с камней, подвязали теплую одежду на поясе и снова пошли по тропе. Впереди все более увеличивались в размерах серые скалы, покрытые снегом. Растительности тут не было, деревья остались в долине реки. На этой высоте весь ландшафт составляли камни. Так себе пейзаж. Брелось по нему не особенно радостно, тем более пришлось пересекать снежную морену – не лучший вариант для туриста в кроссовках.

И вдруг, минут через пять, перед нами открылось озеро! Мы не поверили своим глазам:

– Аслан, ты же сказал, нам еще долго идти, что это значит?

– А то, что любоваться озером нужно отдохнувшими и полными сил. – Его глаза светились от удовольствия.

Вот так сюрприз! Мы, словно очнувшись от анабиоза, помчались к кромке озера. Оно было подо льдом, и лишь у места, откуда начинался ручей, виднелась открытая вода. Недалеко от берега плавали льдины. Цвет озера воспринимался темно-синим, а вода была нереалистично прозрачной – просматривался каждый камушек на дне. В ней, как в зеркале, отражались заснеженные скалистые пики, теснившие озеро с трех сторон.

Не знаю, кто подал идею искупаться, но окунулись в ледяную воду все. Озеро едва прогрелось до +4 °С, а близкое расположение льдин только раззадоривало группу. Входить в воду было неудобно – о скользкие камни на дне немудрено поранить стопу или пальцы, поэтому ноги от долгого захода сводило судорогой. Странно, но после воды на берегу не чувствовался холод.

Выждав, когда все нарезвятся, Аслан сообщил о необходимости двигаться дальше. Впереди вторая цель похода – Голубое озеро. Оно скрывалось за перемычкой, куда следовало подняться. И тут возникла непредвиденная трудность. Тропа, что огибала Черное озеро и плавно выводила на подъем, была безнадежно погребена под фирном. Инструкторы посовещались и решили штурмовать перемычку в другом месте – по снежному карнизу, который спускался по склону к вытекавшему из озера ручью. Они проверили плотность снега, вбили крючья, повесили веревочные перила и скомандовали идти по одному и быстро.

Для начала предстояло перебраться по снежному мосту на другую сторону ручья, а после взбираться по крутой траектории вверх. Мне эта затея не понравилась. Зачем продираться ко второму озеру, если путь закрыт? Это выглядело опасным. И оттого веселый настрой остальных участников вызывал у меня недоумение. Дрожа от страха, я пошла за всеми. Переходить ручей по плотному насту оказалось несложно и почти не страшно. Чуть выше переправы нас ждал Аслан. Он держал конец веревки и обводил поднимавшихся за свою спину, где велел размещаться в камнях. Когда все оказались на склоне, Аслан с веревкой пошел выше. Второй инструктор остался с нами. Как только Аслан закрепил веревку наверху, мы по одному стали подниматься по отвесному склону.

Страх высоты делал свое дело – мои ноги стали дрожать и скользить на жестком снегу, руки судорожно перебирали веревку. К горлу подобралась паника. Мне казалось, один неверный шаг – и я полечу вниз, прямо в речку. Поэтому там, где заканчивался фирн, я изо всех сил цеплялась еще и за кустарники рододендронов. В голове неотступно пульсировала мысль: «Это плохо кончится, не надо было ехать!»

Перед выходом на перемычку, там, где Аслан закрепил веревку, поднявшиеся собирались в тесном и длинном прижиме между скалой и краем снежного карниза. Я предпочла не смотреть вниз с этого природного «балкона» – все-таки мы залезли на немалую высоту. Я надеялась, что худший участок подъема окончен и через пару шагов мы увидим озеро. Но Аслан снова отправился перевязывать веревку. Третий этап совершенно лишил меня самообладания. Нам предстояло карабкаться по отвесной стене из фирна и зарослей рододендрона, которые я уже начала ненавидеть. Они кололи руки, и в них путались ноги. Когда закончилась веревка, выбираться на пологий участок пришлось крепко хватаясь за их ветки. Вползая наверх, я боялась отвести взгляд от земли, чтобы случайно не увидеть резко уходящий вниз склон. Иначе мне было не совладать со страхом. Другие ребята успевали позировать для фото, вставали на отвесной горе в полный рост, не чувствуя ни малейшей опасности. Я же не могла разжать нервные пальцы.

Наконец мы на более пологом участке. Инструкторы сворачивают веревку, и дальше мы идем по снежному фирну без страховки. Он не так крут в этом месте, и до перемычки осталось немного. Последние шаги вверх – и перед нами Голубое озеро. Оно еще не свободно ото льда, но даже сквозь намерзший панцирь явственно виден его лазоревый цвет. Чтобы подойти к воде, нужно преодолеть крупнокаменную морену. Это кажется сущей ерундой по сравнению с испытаниями подъема. После той морены я уверенно хожу по любым камням в горах.

Устроившись у воды, Аслан раздал нам по дольке лимона. Удивительно, но на такой высоте он казался сладким. Аслан объяснил, что на высоте 3000 метров меняется восприятие вкуса цитрусовых.

В этом озере купаться никто не решился. Кожу обжигала непосредственная близость ледников. Довольно быстро мы собрались в обратную дорогу. Но возвращаться решили другим маршрутом. Я облегченно вздохнула, потому что одна только мысль о спуске по пути подъема наводила ужас. Мы пошли вокруг озера по каменной морене. Инструкторы хотели вывести нас на место выше перемычки, откуда открывался бесподобный вид сразу на два озера. Глядя сверху, становилось понятно, почему нижнее называют Черным. Глубокий синий цвет с высоты казался непроницаемым. Видимо, подступавшие вплотную скалы наделяли его темными отражениями, превращая поверхность воды в отголосок ночи.

Отсюда по верху нам предстояло обогнуть Черное озеро и спуститься вниз к тропе. Склон снова оказался скользким и в некоторых местах, чтобы удержаться, я цеплялась за траву и землю. Если бы не перчатки, содрала бы кожу до крови. От усталости страх стал немного притупляться, и я могла с ним договариваться. Просила его ослабить свою хватку, потому что видела, что другие ребята не испытывают таких трудностей, как я. Их не пугает необходимость вплотную прижиматься к склону, чтобы не съехать вниз с обрыва. Они не паникуют, перелезая через большие камни. Я же постоянно ощущала угрозу. Вдобавок мои кроссовки промокли от целого дня скитания по снегу. Нога скользила не только на осыпи, но и внутри никудышной обувки. Мне хотелось плакать. От усталости, бессилия, холода и страха. Я почувствовала себя очень слабой. Но надо было идти. А впереди ждали не горячая ванна с мягкой кроватью, а костер и непрогретый спальник в палатке. К тому же по возвращению предстояло сворачивать лагерь и переезжать на новое место – к реке Большой Зеленчук. Там нас ждало посвящение в рафтеры и три дня на воде.

Глава 5. Уроки жизни на белой воде

Большой Зеленчук встретил мелким и холодным дождем. Лагерь на его берегу мы разбивали в темноте, поэтому реки не видели. Дежурные готовили ужин, остальные ставили палатки и разбирали вещи. Вскоре суматошный вечер сменился душевными посиделками у костра. К трем горным инструкторам присоединились трое из водной команды. Они с удовольствием разбавили походный ужин байками и песнями под гитару. Неутихающие звуки бурной реки, запах хвои и едва заметные абрисы гор в темноте производили сильное впечатление. Я смотрела на инструкторов, крепких и уверенных парней, сквозь пламя костра – и они казались мне людьми из другого мира. Я подумала, что таких мужчин не встретишь просто так на улице. Все их лучшие стороны, мощный дух и внутренняя сила по-настоящему раскрываются в горах, когда они соприкасаются с риском, который я не любила.

До поездки на Кавказ о рафтинге я не знала ничего. Понимала только, что нам предстоит сплавляться на надувных лодках по горной реке, преодолевая пороги. Это заставило меня волноваться еще до вылета в Минеральные Воды. Но организаторы программы уверяли, что маршрут коммерческий и в сезон его проходят десятки туристов. К тому же команда инструкторов, отвечающая за сплав, более чем профессиональная – этот отрезок реки с пятью порогами известен им каждым камушком и изгибом.

После длинного и эмоционального дня хотелось спать. Надев все, что осталось сухим после двух дождливых дней, я забралась в холодный спальник и тут же уснула.

В палатках мы жили по трое. Этими же тройками несли дежурства по лагерю: готовили еду, разводили костер, мыли посуду. Нашей тройке – мне, Арьке и Славе – выпало дежурить в третий день. Лагерь просыпался в семь утра, а мы встали на час раньше. Еще не рассвело. Выползать из теплой палатки на холодный воздух и мокрую траву не хотелось. Но надо было разводить костер, греть воду и готовить кашу. Через час с небольшим из-за гор показалось солнце. Появилась надежда на погожий день. Неужели получится просушить мокрые вещи? Воодушевленные сменой погоды, в лагере все оживились. Кто-то направился мыться к реке, остальные собрались на завтрак, после которого нас ждал первый инструктаж.