Провинциалка в высшем свете. Ни дыма, ни огня

– Альберта, душечка моя! – Из кресла приподнялась Джинни – невысокая сухонькая старушка лет семидесяти с небольшим, затянутая в строгое бархатное платье. – Как я рада тебя видеть!

Спустя пару минут, едва выбравшись из ее цепких объятий, я тут же угодила в новые – на сей раз Маргарет. Она была самой молодой в этой троице верных подружек, лишь недавно разменяв шестой десяток лет. Статная, с небольшим лишним весом, но все еще красивая.

Когда церемония взаимного лобызания завершилась, я удостоилась чести быть представленной и Фреду с Сесилией. Эта парочка терпеливо ожидала, когда Джинни и Маргарет наконец-то выпустят меня.

– Альберта, это мой племянник, Фред Аскет, – с нескрываемой гордостью произнесла Маргарет, и из кресла поднялся высокий симпатичный мужчина лет тридцати.

– Очень рад знакомству, – проговорил он и склонился над моей рукой.

Его губы лишь на мгновение прикоснулись к моему запястью, и он тут же выпрямился, с некоторой тревогой покосившись на девушку, которая взирала на обычное, в общем-то, действие с неприкрытым неудовольствием.

– А это Сесилия Рейт, – с еще большей гордостью проговорила Маргарет. – Фред сделал ей предложение.

Девушка небрежно кивнула мне.

Мне хватило одного взгляда, чтобы почувствовать странную антипатию к невесте Фреда. Вроде бы в ее внешности не было ничего отталкивающего. Напротив, Сесилия Рейт поражала красотой, но какой-то кукольной, как будто ненастоящей.

Длинные белокурые волосы уложены в изящную прическу. Огромные синие глаза, окаймленные пушистыми ресницами. Изящный крохотный носик. Пухлые чувственные губы. Платье – настоящее произведение искусства, в котором не стыдно показаться и на королевском приеме. Даже удивительно, что для обычных посиделок в тесном семейном кругу она выбрала такой роскошный наряд.

И все-таки мне она не понравилась. Даже более того, в глубине души я вдруг ощутила жалость к Фреду. Интуиция подсказала мне, что в предстоящем браке ему придется ой как несладко.

– Представляешь, Сесилия – дочь нового главного камергера! – воодушевленно воскликнула Маргарет.

Я невольно вздрогнула и едва не попятилась.

Так, а птичка-то действительно высокого полета. Но с другой стороны – а чего мне бояться? Подумаешь, познакомилась она в провинции с некой девицей. Эка невидаль.

– Нового? – переспросила я, усаживаясь в кресло. – А что случилось со старым?

– Бедняга Ринуальдо умер, – подала голос Сесилия. – Вроде как от воспаления легких.

– Жуть какая! – Милдред покачала головой. – Неужели целители ему не сумели помочь?

– Он поздно обратился за помощью, – снисходительно пояснила Сесилия. – Мужчины бывают такими безалаберными в вопросах собственного здоровья.

Я вспомнила Ринуальдо, стоявшего на коленях перед Тегреем. Отчаянную мольбу переговорить с королем. Готова поклясться всем, что у меня есть, что не тяжелая болезнь стала причиной смерти камергера. Его казнили за предательство.

– А что вообще нового происходит при дворе? – спросила Джинни. – Наш король нашел себе новую возлюбленную?

– Нет, – обронила Сесилия. – Право слово, глядя на его величество, поневоле поверишь, что существует истинная любовь. Сколько лет прошло со смерти его жены, а он даже не смотрит на других женщин.

Я опустила голову, пряча в тени легкую усмешку.

Ты даже не представляешь, моя дорогая, насколько не права. Но оставайся во власти заблуждений и дальше.

– Кстати! – Сесилия вдруг оживилась и подалась вперед, заговорщицки понизив голос. – А вы в курсе, что его величество крупно поссорился с братом?

– С герцогом Визгордом? – в удивленном восклицании слились сразу несколько женских голосов. Одна я промолчала, непроизвольно стиснув хрупкую ножку бокала. Затем, опомнившись, ослабила хватку. Эдак и раздавить хрусталь недолго.

– Да. – Сесилия кивнула. – Отец сказал, что в последнюю встречу герцог так кричал на короля! Даже окна звенели. Чуть охране не пришлось вмешаться. А потом вылетел из кабинета и захлопнул дверь с такой яростью, что она чуть с петель не сорвалась.

– Что же они не поделили? – изумилась Джинни. – Или герцог вздумал жениться на какой-нибудь обычной девушке, а не на аристократке? Вроде бы он до сих пор холост.

– Жениться? – Сесилия презрительно фыркнула. – Не думаю. При дворе давно ходят слухи, что герцог предпочитает крепкие мужские объятия. Ну, вы понимаете.

В комнате после этого воцарилась потрясенная тишина. Я опять опустила голову, изо всех сил сдерживая хохот.

О небо, слышал бы это Тегрей! Даже страшно представить, какая кара после этого ожидала бы нахальную девицу.

– Дорогая! – укоризненно ахнул Фред, залившись краской. – О чем ты говоришь!

– Ой, милый мой, твоя скромность слишком провинциальна. – Сесилия повела точеными плечиками. – Что в этом такого? При дворе и не такого наслушаешься.

– Да, но… – упорствовал Фред, видимо, желая сказать, что не хочет слышать из уст своей невесты подобные пошлости.

Но осекся, когда девушка взглянула на него в упор и чуть приподняла тонкую бровь.

Ага, сдается, я знаю, кто в этой парочке главный.

– Но как такое возможно? – пискнула Милдред, первой выйдя из оцепенения. – Это же… Это же противоестественно!

– Ну, доказательств ни у кого нет, – неохотно проговорила Сесилия. – Но сами посудите. Герцог в самом расцвете сил. Он хорош собой, знатен и богат. Однако до сих пор не обзавелся супругой и детишками, пусть даже внебрачными. Более того, редко какая любовница задерживается подле него больше чем на год. А самое странное: никто из покинутых им дам ничего не рассказывает о деталях любовных утех с герцогом.

Фред опять ахнул, но на сей раз беззвучно. Краска стыда не торопилась покидать его лицо. По всей видимости, беззастенчивая до грубости откровенность невесты ему была донельзя неприятна.

– А что же в этом странного? – осторожно полюбопытствовала на сей раз Джинни. – Людям свойственно помалкивать о… м-м… подобном. То, что происходит за дверьми спальни, должно оставаться секретом для остальных.

– Только не при дворе. – Сесилия высокомерно поджала губки. – Аристократы любят хвастаться своими победами. Причем как мужчины, так и женщины. Внебрачные связи давно никого не удивляют. Более того, многие мужья даже гордятся, если любовник жены занимает высокое положение. Но в случае с герцогом все иначе. Все его женщины словно дали обет молчания.

Я кашлянула, силясь замаскировать язвительный смешок.

А вот тут Сесилия как никогда близка к правде. Невольно вспоминается тот договор, который Тегрей предложил мне подписать. Не сомневаюсь, что его любовницы с радостью бы поделились с общественностью подробностями ночей, которые провели в объятиях брата короля. Да вот беда – не могут. Потому что связаны клятвой.

– Какая жуть творится при дворе! – с жаром выдохнула Милдред. – Гадость настоящая!

– Ой, да ладно вам! – Сесилия фыркнула. – Пуританство давным-давно вышло из моды.

– Неужели ты одобряешь такой распущенный образ жизни? – полюбопытствовала Маргарет и выразительно глянула на племянника, который сидел мрачнее тучи.

Еще бы. Бедняге явно не нравился слишком распущенный тон невесты. Но осадить ее он стеснялся.

– Конечно, не одобряет, – все-таки не выдержал и сказал Фред, на какую-то долю секунды опередив невесту. – Искренне любящие друг друга люди никогда не потерпят никакого третьего лишнего в отношениях.

Сесилия промолчала. Но я успела заметить короткую усмешку, промелькнувшую на ее губах.

Сдается, Фреда ожидает много неприятных открытий в браке. Впрочем, это его дело. Он далеко не восторженный юнец, которому страсть застила глаза, а вполне взрослый и опытный мужчина. Должен понимать, откуда ветер дует.

– Да и потом, ни Фред, ни Сесилия не входят в высший свет Альмиона, – добавила Джинни. Вздохнула и добавила: – И хвала небесам! Правда, никогда бы не подумала, что этому следует радоваться.