Прореха в пространстве реальности

Я в который раз уже за это время вздохнула. Что же происходит. И мы до сих пор стоим.

Сколько времени то уже прошло?

Я потянулась к столику, но обнаружила телефон, крепко зажатым в руках.

Хм. Настолько к нему привыкла, что с ним чувствовала себя в безопасности. Не зарождающаяся ли это зависимость от него?

Эти мысли проскальзывали в голове не задерживаясь. Меня беспокоило только почему мы так долго стоит. И еще больше, почему люди не возмущаются. Не могу поверить, что весь вагон состоит из таких-же как я. Тех, кто не любит привлекать к себе внимание.

Так, я же хотела посмотреть сколько времени. Нажала на кнопку разблокировки и ахнула.

6.30

Блин, мы через час уже должны были приехать в Энск. А теперь вообще не ясно сколько тут торчать будем, а потом еще и ехать.

Я опять почувствовала прилив злости.

Вот почему все мои планы рушатся. Чтобы не задумала. А ведь мы должны были приехать, сходить в магазин за нарядом для дочки.

Пока я злилась, все смолкло. Даже тот едва слышимый разговор.

Опять кто-то легко бежал, теперь уже в сторону купе проводника. Стукнула дверь тамбура. Отлично, сейчас еще будут туда-сюда ходить.

Я все-таки решилась выглянуть в коридор. В конце концов сколько можно.

Минут пять я собиралась с духом. И вот опять легкие шаги, я поняла, что это мой шанс.  Сейчас или никогда я не решусь выйти.

Я встала, и тихонько открыла дверь купе.

Глава 2

В коридоре было темно. Поздний зимний рассвет и не думал еще приходить, а лампы не горели. Так же были выключены табло, сообщающие время и статус туалетов.

Я нахмурилась и высунула голову из купе. Ко мне бежала проводница.

Очень милая девушка. Улыбалась, всем пассажирам. Помогала зайти в вагон. Постоянно протирала ручку лесенки.

Сейчас же лицо ее, искажала гримаса ужаса.

– Что происходит – почему-то шепотом спросила я.

– Мне…простите… спрячьтесь…не открывайте никому, – на ходу прошептала она и скрылась за дверями вагона.

Я непонимающе посмотрела ей вслед, потом так же тихо и аккуратно закрыла дверь купе и закрыла на защелку. Подпрыгнув от внезапно громкого звука.

Я стояла и держалась за ручку и меня накрыла паника. Оказывается, она была все время, только я не хотела ее замечать.

Человек в панике, уже не человек. Он не может думать и действовать разумно.

Я старалась дышать так как учили на йоге. На четыре счета вдох, на восемь выдох.

Дыхание меня успокоило. Я села на полку и обнаружила, что соседка моя не спит.

– Что-то случилось? Мы уже приехали? – она села под одеялом.

Крупные серьги закачались. Как ее уши выдерживают такой вес?

Я тут же одернула себя. Какие серьги? Какая разница как они там держаться.

Соседка так и смотрела на меня с ожиданием.

– Я не знаю. Проводница сказала, спрятаться и никому не открывать. Мы стоим уже около двух часов. Сначала кто-то бегал, потом затихло вроде все.

– Наверное, стоит сходить узнать, почему мы так долго стоим. – произнесла женщина и встала.

– Не надо. Вы не видели проводницу. Она была в ужасе. И говорите шепотом. То, что здесь происходит. Неужели вы не чувствуете?

Я действительно чувствовала давление. И ощущение ненормальности происходящего не проходило.

– Не нужно никуда идти, – произнесла я еще раз.

Женщина недовольно скривилась, но села. Почувствовала, наверно, что я не дам ей это сделать. Вплоть до физических действий.

Вообще на меня это не похоже. Обычно я очень спокойная и скорее ведомая. Не люблю принимать решения и нести ответственность за других людей.

Но иногда, в моменты, когда все теряются я могу взять бразды правления в свои руки и тогда во мне просыпаются такие силы, что меня начинают слушать все вокруг.

– Давайте хоть штору поднимем, – с вызовом и обидой произнесла соседка.

– Да вы что, – я кинулась к окну и прижала край, который та было начала поднимать, на место. – А если кто-то снаружи стоит?

– Да кто стоит? Что вы несете? Может у проводницы деньги не сошлись, или украли у пассажира что-то, а вы переполошились.

Она явно было возмущена тем, что я смею ей перечить. Женщине было уже около шестидесяти лет. И ее задевало то, что я позволяю себе ей перечить. Это действительно было странно. Потому что в течении вчера я во всем с ней соглашалась.

Мне тоже не особо это нравилось, но что поделаешь. Возможно, от этого зависела наша жизнь.

– Вы не видели ее глаз. Вы не слышали, какая тут была беготня. Вы не понимаете, произошло что-то страшное.

Я отчаянно пыталась донести, что нам нужно затаиться.

Стояла тишина. Мы не двигались и не разговаривали. Даже не смотрели друг на друга.

Минут через пять я решила, что все-таки можно выглянуть. Неизвестность начала тяготить сознание. а темнота давила не хуже бетонной плиты.

– Я хочу выглянуть в окно, – произнесла я негромко.

– Вы же говорили, что этого делать нельзя.