Коктейль из развесистой клюквы

– Ну, где бомба? – протолкавшись вперед, спросил Ослик ИО таким тоном, словно он ожидал, что искомую бомбу поднесут ему на блюдце с голубой каемочкой.

– Там, – мотнула я головой на подъезд.

– Привет, Ленка, – не отрываясь от видоискателя телекамеры, произнес Вадик, узнав меня по голосу.

– О, а ты что здесь делаешь? – Ослик тоже опознал меня и нахмурился, вероятно, предполагая, что я конкурирую с ним как репортер.

– Я там живу, – повторила я движение подбородком.

– Да что ты?! Вот здорово! – возликовал Ослик, неумеренно жестикулируя и азартно шевеля носом с горбинкой.

У родового дерева Аслана Буряка была сильно разветвленная корневая система, но часть отростков, несомненно, уходила за Кавказский хребет. Сей факт доказывали как знойная брюнетистая внешность, так и безумная эмоциональность Аслана.

– Как пострадавшая дашь интервью? – Ослик ИО крепко ухватил меня за локоть.

– Я пока еще не пострадавшая! – напомнила я.

– Да рванет бомба, не сомневайся, – «успокоил» меня несносный Сашка Суньков.

– Вадик, ты смотри, не отвлекайся! – забеспокоился Ослик. – Если не снимешь взрыв, будешь моим кровным врагом!

– Отчего не снять? – хладнокровно отозвался Вадик, нисколько не напуганный обещанием вендетты. – Если рванет в ближайшие тридцать секунд, запросто сниму.

– А если позже? – Мне стало интересно, чем вызвана необходимость жесткого регламента.

– А если позже, то не сниму, – пожал плечами Вадик. – У меня пленка заканчивается.

– Как заканчивается?! Мы же в ресторане только-только новую кассету распечатали! – От полноты чувств Ослик подпрыгнул, приземлившись на ногу юному Сунькову.

– Мы снимали презентацию ресторана восточной кухни, – пояснил мне оператор. – Для рекламы. А потом нам позвонили с новостью про ваш заминированный дом, чтоб его!

– Не надо, – пробормотала я.

– Да я просто хочу сказать, что эта ваша бомба оказалась жутко некстати, – извиняясь, пояснил Вадик. – Аслану, разумеется, захотелось первым из акул пера подгрести к месту событий, поэтому мы бросили недоеденный шашлык и примчались сюда.

– Ты мне зубы не заговаривай! – взвился обиженный Ослик. – Ты на что пленку извел, а?!

– Бэ! – беззлобно огрызнулся Вадик.

Шипящий от боли Сашка наконец-то выдернул свою обутую в домашний шлепанец конечность из-под каблука Аслановой туфли. Ослик покачнулся, но устоял.

– Ты не забыл, кто велел мне снимать танец живота со всеми подробностями? – напомнил ему Вадик. – Все, капут твоей новой кассете! Запасная есть?

– Нэту! – в речи разволновавшегося Аслана прорезался отчетливый кавказский акцент.

– Вах! – цокнул языком бессердечный Вадик.

Ослик ИО в отчаянии заломил руки с микрофоном, сделавшись карикатурным подобием певца Меладзе, но, против ожидания, не запел. Он сформировал из нижней губы квадратный ящичек и задумчиво подвигал его вперед-назад. Кавказские глаза Аслана загорелись, как огнемет, и пальнули пламенем прямо в меня:

– Елена, а ведь у тебя наверняка есть кассеты!

– Там, – в третий раз за короткое время кивнула я на свой подъезд.

– Неси!!!

Я вытаращилась на идиота:

– Как это – неси? Да кто меня туда пропустит? Не видишь разве, что дом оцеплен!

– А сзади не оцеплен, – подсказал Сашка Суньков. – С той стороны ни одного живого мента нет!

Милиционер, за спиной которого мы сгруппировались, обернулся и внимательно посмотрел на не в меру разговорчивого подростка.

– В смысле, там нет ни одной живой души, – поправился Сашка.

– Менты: живые и мертвые, – вполголоса проговорил веселящийся Вадик. – Отличное название для нового сериала!

– Иди сюда! – Ослик за руку вытащил меня из толпы.

– Ну, чего тебе? – с неудовольствием спросила я.

– Ясно, чего: кассету! Ты на каком этаже живешь?

– На втором, а что?

– Квартира с балконом?

– Ты очумел? – До меня наконец дошло, к чему ведут его вопросы. – Хочешь, чтобы я лезла в собственную квартиру через балкон?

– А он закрыт? – не отставал Ослик.

– Закрыт? – попугаем повторила я его вопрос, одновременно пытаясь припомнить, закрыла ли я в спешке балконную дверь.

В конце сентября в городе было жарко, как в августе: наступило бабье лето. Помню, перед сном я открывала все окна…

– Кажется, открыт, – озвучила я свои воспоминания.

– Замечательно! – обрадовался Ослик.

– Аслан! Я не идиотка, чтобы лезть в заминированный дом! – сердито сказала я.

– Да я сам полезу, ты только покажи свой балкон и объясни, где искать кассету.

– Соглашайся, – шепнул мне на ухо подошедший Вадик. – Если бомба все-таки рванет, мы избавимся от дебильного главреда. Какое-никакое, а все-таки утешение!

– А что мне за это будет? – поинтересовалась я. Напоминание о том, что Аслан – мое начальство, повернуло мои мысли в другую сторону.

– Завтра можешь не выходить на работу, – быстро сказал Ослик. – Даю тебе отгул для восстановления здоровья после пережитого нервного потрясения!