Любовь и птеродактили

Женька, подружка со школьных времен, виделась Кире кактусом. Маленьким, миленьким, сложенным из пушистых на вид шариков мал мала меньше – вроде снеговика, только зеленого цвета. Кактус Женька был совсем не колкий и поразительно красиво цвел.

Соседка Вера Яковлевна была у Киры бамбуковой палкой. Узловатой, до блеска отполированной. Легонькой, но весьма ощутимой в контакте, особенно если с замахом и оттяжкой…

Митя, бывший сердечный друг, оказавшийся – в терминологии мамы – подлым изменщиком, сначала виделся Кире слегка подтаявшей плиткой горького шоколада, а потом – собачьей, пардон, какашкой. А однокурсница Варька, с которой Митя крутил за Кириной спиной, всегда представлялась ей мятым бумажным стаканчиком.

Кому Кира еще не подобрала никакого аватара, так это шефу, Максиму Петровичу Горетову. Просто не было случая: с ним она пока не встречалась, потому что работала в «Супертокене» только второй месяц, а шеф все это время пребывал где-то далеко.

Продвинутый бизнес не требовал постоянного присутствия руководителя в офисе, и он прекрасно управлял делами дистанционно, преимущественно на значительном расстоянии. В данный момент он, по слухам, находился где-то в Европе, куда по весне метнулся на выходные – пивка попить, но угодил под локдаун и застрял надолго.

Кира подозревала, что эта версия – такая же гнилая отмазка, как папина пирамидофобия: если бы шеф захотел, то смог бы позволить себе убраться из зачумленной Европы спецрейсом. У него для этого было достаточно денег – вернее, битков и эфиров. Только, похоже, особого желания не имелось возвращаться на милую родину вообще и в офис «Супертокена» в частности.

И то сказать, чего он тут не видел?

На следующий день после ультиматума, поставленного им с Лидочкой противным Кондратием, Кира пришла на работу пораньше – часа за два до установленного начала трудового дня. На вечер у нее были планы, хотелось освободиться досрочно, но при этом не нарушать трудовую дисциплину, а тут же как? Раньше сядешь – раньше выйдешь.

Но попасть в офис в семь утра не получилось. Ночной сторож, который мог бы открыть дверь ранней пташке, то ли безответственно спал, то ли вообще отсутствовал на месте. Возможно, тоже отпросился с работы пораньше?

Кира позвонила, постучала, подергала запертую дверь, попинала ее ногой и мрачно огляделась. Вокруг не было ни души. То есть люди по улице шли, но не те, от которых можно было ожидать, что они откроют Кире дверь «Супертокена».

Потом к крыльцу подкатила шикарная дорогая машина, из нее вышел парень лет тридцати и направился прямиком к Кире. Та глянула и чуть не ослепла: парень был похож на искрящийся бриллиант, для которого в воображаемом шкафу даже места не имелось – такому сокровищу только под стеклом на черном бархате лежать.

На типичного представителя коллектива «Супертокена» он ничуть не походил. Тот был хил, сутул и блистал не ровными белыми зубами, а исключительно интеллектом. При этом типичный представитель слабо замечал реалии офисной жизни и коммуницировать с миром предпочитал на языке компьютерного кода.

Парень же, орлом взлетевший на высокое крыльцо, был плечист, мускулист, похвально общителен и дружелюбен: потеснившуюся Киру он одарил шикарной голливудской улыбкой.

Она смутилась. Улыбчивый незнакомец был хорош и пригож, только одет не к месту, да и не ко времени. На нем красовался в высшей степени неформальный трикотажный костюмчик – гибрид пижамы и летного комбинезона. От пижамы была расцветка – темно-зеленые пальмовые листья на розовом фоне, от формы пилота – нашивки на рукавах и массивная металлическая молния от горла до самых причинных мест, сейчас наполовину расстегнутая и открывающая для восторженного любования выпуклую загорелую грудь.

Кира отвела взгляд. Не то чтобы она была против посмотреть на красивое мужское тело, да еще и бесплатно. Нет, просто противный Кондратий – офис-менеджер по должности, завхоз и красный комиссар по сути – без устали гонял ее за слишком, по его мнению, короткие юбки и тонкие блузки. Хотя Кира с трудом, но все-таки держалась в узких рамках дресс-кода!

Тут ее смущение смыла волна раздражения: ей, значит, с декольте никуда, кроме как на праздничный корпоратив, нельзя, а кому-то можно являться в их офис полураздетым?!

Это было несправедливо и обидно. Кира нахмурилась, но красавчик дружелюбно спросил:

– В «Супертокен»? – и оглядел симпатичную девушку с живым интересом.

– На работу, – буркнула она, смущаясь.

– Серьезно? – Парень изобразил удивление, потянул на себя дверь, обнаружил, что та заперта, повторил все недавние действия Киры – позвонил, постучал, подергал, попинал, – и нарочитое удивление на его лице превратилось в недовольную гримасу.

Он похлопал себя по бедрам, вытянул из бокового кармана ключи от машины и, посмотрев на них с недоумением, будто ожидал вытащить что-то другое, перевел взгляд на Киру:

– Где будем ждать, в моей машине или…

– Вот там есть горячий кофе и свежая выпечка, – быстро сказала Кира, кивком указав на круглосуточный супермаркет неподалеку.

Садиться в шикарную машину с роскошным красавчиком она не рискнула.

– Кофе – это хорошо, – согласился парень и легко сбежал с крыльца, на ходу с насмешливой улыбкой оглянувшись на робеющую Киру: – Ты как, со мной или тут покукуешь?

– С тобой, – прошептала Кира одними губами, а ее ноги уже сами перебирали ступеньки крыльца.

Не верьте, что нельзя влюбиться с первого взгляда. Что там соседний супермаркет? Кира сразу почувствовала, что готова идти за этим парнем хоть на край земли.

Пятница-развратница

– Я готова была идти за ним на край земли, и вот я здесь, а он где? – прохныкала девица и хлюпнула то ли носом, то ли коктейлем.

Я на нее не смотрела, но за слова уцепилась:

– Хочешь сказать, что тут край земли?

– Ну, дальше-то море, – резонно ответила девица.

Как там ее? Вера, Ира? Я не запомнила имя нашей случайной собутыльницы.

– Нет в жизни счастья! – мрачно резюмировала Доронина и выпила свой мохито залпом и с таким лицом, будто это был кубок с ядом.

– Тс-с-с! – одернула я ее и торопливо огляделась – не слышал ли кто. – Хочешь испортить налаженный бизнес?

Дора Доронина – основатель и председатель клуба «Дорис», название которого расшифровывается как «ДОставка Радости И Счастья». Ей кричать, что таковых не существует, – все равно что рубить сук, на котором мы сидим.

Мы – это я, пиарщик клуба и правая рука Доры, Петрик – дизайнер и имиджмейкер, Эмма (он же Витя) – мальчик на побегушках и актер второго плана, а также наш новый водитель Артем.

– Ох, сказала бы я тебе, чего хочу… – Доронина требовательно пощелкала пальцами, и бармен Никита сноровисто смешал ей еще один коктейль.

Четвертый, кажется. Или пятый? Я не следила за Дорой – было зрелище поинтереснее.

– Да знаю, знаю. – Я успокаивающе похлопала подругу-начальницу по плечу. – Не переживай так, будет еще праздник и на твоей улице. А завидовать нехорошо. Давай лучше порадуемся за нашего дарлинга.

Собственно, дарлингом я и любовалась, пока Доронина размеренно накидывалась коктейлями, а незнакомая девица опрокидывала рюмашки в ритме собственной грустной песни о несчастной любви.

Дарлинг наш, ослепительно прекрасный в серебряных плавках и небесно-голубой шелковой бандане на золотых кудрях, возлежал в шезлонге, вокруг которого без устали кружил красавец-брюнет. Он натирал нашего дарлинга солнцезащитным кремом, поил водичкой, кормил клубничкой, обмахивал веером, разминал ему плечи – разве что пятки не чесал. Хотя, может, просто я в этот момент отвернулась.

Смотреть на эту сладкую парочку неотрывно и не впасть в грех лютой зависти было совершенно невозможно. И это мне, у которой есть Караваев, тоже всегда готовый и накормить, и напоить, и почесать, и размять, вообще распустить руки и не только их. А каково такое видеть Дорониной – одинокой женщине в самом расцвете сил?

– Уволю я этого дарлинга, – злобно проворчала Дора. – Все равно для бизнеса он такой бесполезен и даже вреден.

А вот тут она была совершенно права. Пиарщик во мне подобрался и напрягся.

На аудиторию клубных дам Петрик у нас спозиционирован как персональный дарлинг Феодоры Михалны – прекрасный принц-консорт нормальной ориентации.

Где я ей срочно и не дорого нового дарлинга найду – красивого, умного, с тонким вкусом и превосходным гардеробом на все случаи жизни? Не-ет, надо Петрика возвращать в лоно традиционной семьи.

– Сейчас все исправим, – пообещала я и осторожно слезла с высокого барного табурета.

Пол, выложенный теплой терракотовой плиткой, почему-то покачивался, будто палуба корабля. Хм, а я-то сколько коктейликов употребила? Два, три или?..

– Так, мальчики-зайчики! – Приблизившись к Петрику с его верным паладином по изящной волнообразной кривой, я решительно оттеснила брюнета от шезлонга. – Вы увлеклись и рискуете поломать нам рабочий сценарий. Ее Величество Феодора Единственная изволят гневаться и грозят страшной карой.