Вселенная пассажа. Сборник

Внутри маленького домика, на удивление, было чисто и уютно. В единственной комнатке пахло травами, в маленькое окошко, наперекор урагану снаружи, весело заглядывал лучик солнца, тёплым кружком свернувшись на дощатом полу. Мебели было совсем немного, самое необходимое: узкая кровать, застеленная тёмным покрывалом, стол с двумя стульями и старенький покосившийся шкаф. Усадив обезумевшего от страха Виталия на стул, Марьяна села напротив, вздохнула и сказала:

– Ладно, слушай. Я мавка Марьяна. Давно такого, как ты искала. Много кого наше болото себе забрало, но мне только ты по нраву пришёлся.

– Так не бывает! – с трудом произнёс Виталий, испугавшись своего сиплого, усталого голоса. – Так не бывает, ничего этого нет!

– Бывает, – ласково улыбнулась мавка, придвинулась ближе, схватила Виталия за ноги. – Давай сапоги сниму, а то замёрз весь. Ты мой теперь! Мой!

Виталий безропотно повиновался. Она ловко стащила с него сапоги, а потом и одежду. Уложила в кровать. Затем стянула с себя мокрое грязное платье и замерла перед ним. Виталий скользнул безразличным взглядом по небольшой груди, тонкому стану, длинным стройным ногам. Мавка склонилась над парнем, ласково провела ладонью по его щеке и вдруг отпрянула, ринулась к двери, но на пороге остановилась и тихо, ласково произнесла:

– Я на охоту. Жди меня, милый, я скоро!

И выпрыгнула на улицу.

Он выждал какое-то время, потом осторожно встал на скрипучие половицы и медленно, на цыпочках пошёл к двери. Бежать!

Рука замерла у дверной ручки. За порогом что-то стонало и скрипело ступеньками, тихо скреблось, словно пытаясь войти внутрь. Виталий отступил, вернулся к кровати и, забравшись с ногами, вжался спиной в дощатую стену. За окном резко потемнело, дремавший на полу солнечный лучик, проснувшись, суетливо пробежал по стене и пропал в тёмном углу, словно испугавшись вошедшего в комнату сумрака. Неожиданно резко наступила ночь. Густая тьма в углах комнаты по-хозяйски клубилась, подползала к окошку, возилась возле кровати. Виталию казалось – стоит спустить ноги, и тут же его схватит живая мгла, сожмёт, раздавит, разорвёт. И раскидает по лесу обглоданные кости, как он недавно разбрасывал останки из безымянной могилы. Он затаился, словно умер…

***

С рассветом беспокойные тени устало разбрелись по углам. Тихо скрипнула дверь, мавка, в истинной ипостаси, взъерошенная, усталая, остановилась на пороге, встряхнулась и обратилась в Марьяну. Подошла к кровати, легла на самый краешек, бесцеремонно схватила Виталия за шею и заставила лечь рядом. Скользнула холодными губами по его щеке, прикрыла глаза и замерла.

Он ждал, не отрывая взгляд от безмятежно спящей девушки. Милое личико, расслабленное сном, совсем не вязалось с истинной натурой злобного монстра. И это придало решимости – Виталий осторожно слез с кровати, снял с верёвки подсохшую одежду и на цыпочках подошёл к двери. Молясь, чтобы не скрипнули старые петли, вышел на улицу и со всех ног бросился в лес. Он бежал, не разбирая дороги, страшась увидеть среди деревьев разъярённую мавку, пока вдруг не наткнулся на людей. От неожиданности сбился, споткнулся и кубарем полетел навстречу двум мужчинам, идущим по тропинке. Камуфляжная форма, ружья за плечами.

Охотники!

– Мужики! – закричал Виталий. – Помогите! Помогите, мужики!

Те продолжали спокойно идти, тихо переговариваясь. Виталий бросился к ним, попытался схватить одного за рукав, но ладонь легко прошла сквозь плотную ткань куртки. Он растерялся, попробовал ещё раз, и ещё, орал, кидался на спокойно идущих по лесу людей.

Так не может быть, так быть не может!

– Не устал ещё?

Он вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос. Сжался, медленно обернулся. Марьяна устало вздохнула, подошла, схватила его за руку и резко дёрнув, потащила за собой.

– Не хочу! – истерично закричал Виталий. Попытался вырваться, толкался, но мавка даже шагу не сбавила.

Из-за деревьев резко показалось знакомое болото. Обманчиво-спокойное, затаившееся, поджидающее. Марьяна заставила Виталия сесть, а сама смело вошла в мутную воду, погрузилась с головой в вязкую тину и пропала. Парень нервно хихикнул, сжался комком на влажной от росы траве и, не мигая, уставился на то место, где только что добровольно утонула мавка.

И что? И всё?

Но вот, вода в болоте заволновалась, почернела, пошла вонючими пузырями и показалась Марьяна, облепленная тиной. Она тащила что-то большое, грязное и тяжёлое. Марьяна выбралась на берег, вытащила находку и кивнула оцепеневшему парню:

– Глянь.

Виталий дёрнулся, отпрянул, разглядев в комке грязи человеческое тело. Голова трупа повернулась к нему, из открытого в немом крике рта вылилась тонкая струя болотной жижи. Марьяна заботливо обтёрла утопленнику лицо ладошкой.

– Ну, понял? Я не тебя, душу твою из болота вытащила. Мой ты теперь!

Виталий сжался в комок и долго, не отрываясь, смотрел в собственное обезображенное смертью лицо.

Всё-таки утонул…

– А коли не люба я тебе, – заорала мавка, обернувшись своей ипостасью, – так мигом душу в болото верну! Будешь со мной?!

Виталий в ужасе замер, обхватив себя руками, не в силах оторвать взгляд от чёрного «Вальтера» в руке утопленника.

Око

Светлана не спеша вышла из подъезда и, ожидая появления Павла, села на широкую лавочку у раскидистого тополя. На улице стояла душная июньская жара, и только тени деревьев спасали от зноя. Девушка тяжело вздохнула, с трудом настраиваясь на предстоящую работу. Семестр в этом году заканчивался очередным заданием к курсовой. Времени дали мало, да ещё тему задали глупую. Она будущий журналист, работать собирается в серьёзном издании, создавать сенсации, а ей досталось писать какую-то чушь. Сейчас с удовольствием брала бы сейчас интервью в мэрии или ваяла статью про убийства, приобщившись к работе сыска, благо знакомства имелись. Но так случилось, что писать предстояло про магию и мистические истории города. Бред! Какая мистика? И где взять доказательства того, что магия вообще существует?

Девушка сердито отвернула крышку с пластиковой бутылки и сделала большой глоток воды.

Из-за угла дома показалась дворник тётя Таня, ловко орудуя метлой. Она работала на совесть, начисто выметая пыль с дорожек. И всем своим видом опровергала прилипший к дворникам неряшливый образ: аккуратно одетая, с лёгким макияжем, в прекрасном настроении. Портила её ухоженный вид оранжевая, не по размеру огромная жилетка на хрупких плечах. А кому пойдёт одежда такого кроя и ядовитых расцветок? Но даже жилет на тёте Тане был чистым и отглаженным. Она легко махала метёлкой, мурлыкая какую-то песенку.

Света засмотрелась на женщину и снова вздохнула. Но если подумать, что такого плохого в её задании? Это не конец света. Мистика… Да вот она, прямо перед ней. Как можно на копеечную зарплату выживать и улыбаться? Тайна!

Наконец появился Павел, увидел Свету и направился к ней, прибавив и без того быстрый шаг. Несмотря на летнюю жару, на нем были чёрные кроссовки, чёрные шорты ниже колен и чёрная майка с огромным черепом на груди. Он на мгновение остановился рядом с тётей Таней, поздоровался и продолжил забег.

– Офигеть! – Павел резко бухнулся на скамью, выхватил у Светы бутылку и выпил сразу половину. – Это не погода, это Ад! Жесть, вообще. А тут у тебя хорошо, – он покрутил головой, оглядывая двор, – прохладно! Как в другом мире, блин! Сидел бы и сидел… Так, напарник, – он достал из сумки планшет, включил, – раскладка есть? План готов?

– Думала, ты составишь, – с лёгким безразличием ответила Света.

– Ка-анешна!

В отличие от неё, Павел загорелся идеей, будто выполнял задание вселенского значения. Впрочем, он к любой работе относился с рвением. Иногда с излишним. Его дотошность даже преподавателей изводила. Паша напоминал маленького юркого хорька – тонкий, лёгкий, порывистый. Короткие чёрные волосы «ёжиком», высокий лоб, круглые чёрные глаза, длинный острый нос, узкие, всегда упрямо сжатые губы. Точно хорёк – дотошный, въедливый и хитрый. Его нельзя было назвать красавцем, но в нем была притягательная животная харизма, девушки вешались на остроносого хоря гроздьями. А вот Свету Павел привлекал исключительно как человек, с которым можно работать и не бояться, что подведёт. Чем-то они были схожи – оба упёртые и целеустремлённые. Познакомились на первом курсе и дружили уже три года. По-настоящему дружили, опровергая устоявшееся мнение о том, что дружба между парнем и девушкой в принципе невозможна.

– Нарыл в инете пару статей, но всё это чушь собачья. – Паша быстро водил по экрану планшета пальцем. – Самого главного мы не найдём таким способом. Короче, Светик, вот план мест, где в нашем городе недавно что-то странное происходило. Сгоняем, фотки там, интервью старожил, но ещё я предлагаю заглянуть в архив. Там не всё оцифровали, есть старые записи про колдунов, таинства всякие. Это мне дед рассказал, он работал там. И ещё можно к экстрасенсам нашим сходить. В лавки антикварные заглянуть. Ну?

– Ну давай. С чего начнём?

– Глянь, – он протянул Свете планшет. – Лес за городом. Там дольмены нашли, надо проверить. И маяк на берегу. А потом, если ничего не нароем, в музей сходим. Там тоже что-то странное творится по ночам.

– Нас никто в музее на ночь не оставит.

– М-да, – с грустью согласился Павел.

– Ладно, найдём чего-нибудь, – попыталась подбодрить друга Света.

– Нам нужна помощь.

– Зачем? Сказали, что максимум трое в команде. Но нам и так хорошо. И вообще, давай фотки наделаем и придумаем историю сами, а?

И тут же пожалела, что сказала. Павел никогда не опустится до фантазии, никогда не станет сочинять сенсацию. Он будет копать до последнего, пока не найдёт достоверные факты. Трудно ему будет, но такой уж он, Павел Рыков, помешанный на честности, презирающий враньё.

– Не смотри на меня так, – взмолилась Светлана, когда сердитый хорёк начал буравить её презрительным взглядом. – Прости, больше не буду! Ты у нас командир, тебе и решать. Кто будет нашим третьим мушкетёром?

– А вон он, на своём коне едет, – все ещё обиженный, Паша кивнул на дорогу.