Цветное кольцо

Глава 2. Планы.

Дороги разбегаются по миру,

Ведут-несут неведомо куда.

Выбирай с умом свою судьбину,

Иначе не вернешься никогда.

Данорийская народная песня

Было тихо и очень холодно. Над западными вершинами гор медленно гасло розовое зарево заката. Прямо над головой поднималась отвесная скала. Роберт потянулся, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух. В горах дышалось совсем не так, как в городе, и этим стоило воспользоваться.

– Пошли, – поторопил друга Конрад, поднимаясь на крыльцо горного дома, который они с Альфредом называли Логовом. – Успеешь надышаться.

Логово находилось в небольшой долине, с двух сторон защищенной высокими каменными стенами, а с двух других были тропы, ведущие одна в город, другая – в горы, хорошо видимые из окон дома, так что подойти незаметно было невозможно.

Сюда они весь день шли, не отвлекаясь на лишние разговоры. Роберт прислушивался к своим ощущениям, чтобы не упустить ничего опасного. Несколько раз он замечал кого-то, кравшегося прямо по отвесной скале, но не всегда сообщал об этом друзьям. За время пребывания в Гайстерберге Роберт не раз здесь бывал и легко отличал опасных существ от тех, кто хоть и был опасен, но на троих вооруженных людей напасть не решится. Кроме того, они чувствовали его, мага, и не подходили близко. Боялись. К тому же для некоторых местных жителей колдуны были опасны и без магии, в чем Роберт убедился на собственном печальном опыте.

Это произошло семь лет назад. В Данории объявился некий безумный маг, поставивший себе цель создать средство для превращения обычных людей в волшебников. Для этого он похищал других магов и проводил над ними чудовищные опыты. Роберт привлек его внимание своим на редкость сильным даром и вскоре попал в ловушку. Нанятые безумным колдуном люди выманили его из города, якобы чтобы помочь попавшим в беду Конраду и Альфреду, напали, связали веревкой с серебряными вставками и увезли. Во время ночного привала к лагерю вышел странный зверек. Маленький, серенький, даже довольно милый. И за считанные минуты выпил кровь у всех наемников. Роберт, которого привязали к дереву, оказался последним. Кровопийца вцепился ему в шею, но буквально через пару мгновений с диким верещанием отлетел, забился в агонии и умер. А еще некоторое время спустя Роберта цапнул каменный паук. Вообще-то, умереть от сильнейшего яда должен был маг…а умер паук. Точно так же. После этого и стало понятно, что, по крайней мере, для некоторых представителей местной нечисти кровь мага была попросту ядовита. Что, правда, не гарантировало отсутствия желающих этим магом отобедать…

Роберт сделал медленный глубокий вдох, так же медленно выдохнул. Меч был у него в руке, в другой он привычно сгустил невидимый комок горячего воздуха. Это было его любимое атакующее заклинание – его почти не видно, значит, скорее всего, не удастся увернуться. Комок твердый, словно камень – перелом обеспечен даже самым крепким костям. А его сильнейший жар мог еще и прожечь дыру, если одного перелома мало. В общем, Альфред был весьма впечатлен, когда узнал, чем его едва не приложили при первой встрече с магом.

Весь вечер трое друзей провели, склонившись над картами. Хотя, конечно, их путь наверняка проложат без них, следовало хотя бы примерно понять, что им предстоит.

– Думаю, принц начнет свое путешествие с Винталы, – говорил Роберт. – Все-таки, ближайший сосед и давний союзник, да и есть, на что посмотреть. Один только Рынок мира чего стоит.

– Хорошо, что с нами не едет Филиппия, – хмыкнул Альфред. – Она бы там застряла на веки вечные…

– Нечего ей с нами делать, – буркнул Конрад.

– После Винталы мы, я думаю, поедем в Аргендан, – продолжил Роберт. – Император – слишком могущественная фигура, чтобы не засвидетельствовать ему свое почтение. Надеюсь, наследника научили, как себя там вести, иначе мы рискуем попасть в беду…

– Это точно, – хмыкнул Альфред. – Господа имперцы – ребята гордые и заносчивые. Если принц их хоть чем-то заденет, то полетят головы. И войны с нами они точно не побоятся, силы очень уж неравны… Сколько Данорий может поместиться в одном Аргендане? Двадцать? Тридцать?

– Не знаю, не считал, – невольно фыркнул Роберт. – Но много. И их армия нашу даже не заметит. И извинений за гибель наследника от них не дождешься. А уж за нашу безвременную кончину – тем более. Честно говоря, будь моя воля, я бы в империю вовсе не поехал… Но, скорее всего, деваться некуда. Что у нас дальше?

– Викета, земли огров, – проговорил Конрад, указав на небольшой клочок земли на карте. – И это гораздо интереснее Аргендана.

– Принц может с тобой не согласиться, – буркнул Альфред. – Хотя… Уж лучше огры, чем темные эльфы.

– Все лучше, чем темные эльфы, даже гоблины и пустынники, – покачал головой Роберт. – И именно поэтому мы к ним не пойдем. Да они нас и не пустят в свои земли.

– К ним только лесные эльфы приходят и иногда гномы, – хмыкнул Конрад. – Больше никто. Всем жизнь дорога. Даже маги не суются к темным.

– Потому что жизнь дорога в том числе и нам, – фыркнул Роберт. – Так что обойдемся гномами. В их горах лежат удивительные сокровища, а их артефакты…

– Надеюсь, ты не планируешь там остаться? – Улыбнулся Альфред. – Ты нам еще здесь пригодишься.

– Не сомневаюсь. И не надейся, что вот так просто от меня избавишься.

– Мы уже в принципе не надеемся от тебя избавиться, – с самым серьезным видом выдал Конрад. Молодой маг немедленно изобразил обиду, и охотник, тихо хмыкнув, слегка сжал его запястье.

– Путешествие, похоже, будет длинным и долгим. Не удивительно, что полковник Брадстон выглядел таким недовольным у градоначальника. Ему ведь в наше отсутствие со всеми местными бедами придется самому разбираться. Городской гарнизон, конечно, не из трехлетних девочек собран, да и мы не всегда здесь были. Но потерять сразу троих опытных бойцов, один из которых еще и маг, не много не мало, девятой ступени… – Конрад покачал головой.

– Что-нибудь придумают, – развел руками Роберт. – Куда деваться? Брадстон – старый вояка, опытный и разумный. Да и дан Рогенвальда не просто так выбирали градоначальником уже дважды. Справятся.

Они снова вернулись к карте и теперь осматривали дороги Данории, по которым предстояло ехать в Нитанор. Охотники в столице никогда не были, Роберт старательно не бывал там с тех пор, как появилась возможность сбежать, и они предполагали, что будут сопровождать в обратный путь дан Лосвика.

– Не нравится мне этот Арман, – проговорил Альфред. – Вот просто не нравится, и все. Не знаю, почему. Высокомерный, заносчивый, самодовольный, надутый…

– Прямо как ты, – оборвал его Конрад. – Какая нам разница, какой он? Мы с ним только до Нитанора доедем, а там наши дороги разойдутся.

– До Нитанора еще доехать надо… Это ж не одна неделя пути!

– Потерпишь. И потом – ты его видел всего около часа. Не торопись судить.

– С каких пор ты такой философ?

– Просто предпочитаю считать союзников союзниками.

Роберт к перепалке друзей особенно не прислушивался, скользя взглядом по карте. Нитанор – это юго-восток страны, а оттуда они поедут на юго-запад, юг, восток и вернутся на север. Особенных опасностей ожидать не приходилось. Главное – не забирать слишком далеко на восток, в Пустыню… Впрочем, вряд ли они к ней хотя бы приблизятся, только издалека увидят почерневшие и оплавленные от магических пожаров горы мертвой страны. Да еще стоит держаться в стороне от джунглей Асвалона, королевства темных эльфов. Вряд ли, конечно, обитатели джунглей устроят людям неприятности, но зачем искушать судьбу?

Об этом же Роберт думал и ночью, когда они легли спать, чтобы уже с утра направиться снова к дан Рогенвальду и начать свой путь в Нитанор. Все вещи, необходимые в путешествии, они собрали еще днем, так что задерживаться было незачем.

Ночь была холодной и тихой. В ясном черном небе сверкали россыпи звезд. На севере горели Глаза – две огромные яркие звезды необычного светло-зеленого цвета. По легенде, когда мир Инганы был только-только сотворен Созидателем из первозданной пустоты, сюда пришел Посланец Бездны. Бездна, Среброволосая Повелительница Пустоты, была недовольна Созидателем, придумавшим и воплотившим без ее ведома такую мерзость – жизнь, и потребовала, чтобы он уничтожил Ингану. Созидатель отказался и вступил в схватку с Посланником. Посланник, в отличие от него, не был божеством, а лишь его тенью, но Созидатель очень ослабел после сотворения мира и едва не проиграл – но на помощь ему пришли первые дети Инганы – гоблины и гномы, а еще – Богиня-Мать – возлюбленная Созидателя, помогавшая ему во всех его начинаниях. Им удалось изгнать Посланника. Но и Созидатель не смог оправиться от ран и должен был умереть. И тогда Богиня-Мать унесла его далеко на небо, туда, где он мог оставаться, набираясь сил, и наблюдая за своим детищем, своим миром, зорко следя за тем, чтобы Посланник Бездны или сама Бездна не вернулись и не уничтожили Ингану. Почему они сразу не попытались отомстить за свое поражение? Никто этого не знает. Как не знает и того, когда они вернутся, и что случится, когда это произойдет…

Где-то вдалеке протяжно закричала ночная птица, и Роберт, вздрогнув, слегка встряхнул головой. Что-то понесло его на страшные сказки… Хотя в любой сказке есть доля правды. Сохранились ведь у гномов и гоблинов, – второй и первой рас, пришедших в этот мир, – древние хроники о грандиозных сражениях на заре времен… Что в них выдумка, что правда, – уже не разберешь. Да и нужно ли…

Уж точно не сейчас. Сейчас у Роберта была одна главная цель: хорошенько выспаться перед дальней дорогой. Так что он отошел от окна, забрался под одеяло и, закрыв глаза, почти сразу провалился в сон.

***

А вот утром выяснилась неожиданность. Уже подъезжая к дому дан Рогенвальда, трое друзей обратили внимание на то, что карет во дворе стоит сразу две. Обе без особенных украшений, но большие и добротные, запряженные сильными скакунами. Возле одной собрался десяток воинов с гербами Нитанора на длинных плащах. А вот вторую Роберт и его спутники прекрасно знали – она принадлежала градоначальнику, и воины рядом с ней тоже были из городского гарнизона.

– Никак господин дан Рогенвальд собрался на прогулку? – Проговорил Альфред, наблюдая за тем, как слуги несут вниз по крыльцу тяжелый короб. – Только зачем столько вещей?.. И он никуда не планировал ехать до самого праздника Прихода лета, насколько помню.

Загадка разрешилась, когда они вошли в дом и прошли в столовую, где уже собрались дан Рогенвальд, его супруга, дан Лосвик – а еще Филиппия, одетая в простое и удобное дорожное платье. На озадаченные взгляды Роберта и охотников девушка ответила легкой усмешкой.

– Я еду в Нитанор вместе с вами, господа, – объявила она. – Давно хотела повидать брата и сестру.

Роберт не удержался, покосился на Конрада. С тем же успехом можно было коситься на булыжник – охотник сейчас был сама невозмутимость… А вот Альфред уже явно усиленно соображал, как сделать так, чтобы эти двое в пути не поубивали друг друга. По мнению Роберта, мог бы и не трудиться над заведомо невыполнимыми задачами.

После завтрака и короткого прощания отправились в путь. Впереди ехали несколько нитанорцев во главе с капитаном Горгейном, затем одна за другой кареты дан Лосвика и Филиппии в окружении солдат Нитанора и Гайстерберга, потом фургон с припасами, который также охраняли солдаты. Конрад и Альфред держались позади, а Роберт выехал во главу колонны.

Утром выдалось солнечное, и вокруг от горизонта до горизонта расстилались поля, широкими террасами спускавшиеся вниз, к равнинам, уже начавшим зеленеть, оживая после долгой холодной зимы. Широкая каменная дорога петляла и время от времени разветвлялась, уводя к небольшим деревенькам и городкам. За спиной остались и Воющие горы с их острыми зубчатыми вершинами. Вот уж по чему точно не придется скучать…

Первый привал сделали в полдень, после того как на паромах переправились через глубокую и широкую реку и въехали в город, называвшийся Орвейн. Благодаря удачному расположению на берегу реки, по которой с севера на юг шли торговые караваны, город процветал. Здесь жили, в основном, ремесленники – кузнецы, портные, ткачи, сапожники, оружейники, гончары и так далее.

Путники остановились на большом постоялом дворе, называвшемся «Речной приют». Роберт, передав своего скакуна по попечение подоспевшего конюха, направился к карете, из которой как раз появилась Филиппия, которой помог спуститься на землю один из солдат. Увидев Роберта, девушка улыбнулась.

– Я успела соскучиться по дальним путешествиям. Всю зиму просидела дома!.. Ужас какой-то!

– Сочувствую, – Роберт негромко фыркнул, беря Филиппию под руку и направляясь к крыльцу постоялого двора, где их уже ждал хозяин – пожилой седобородый мужчина в теплых шерстяных штанах, хороших удобных сапогах и темно-синей рубахе с широким поясом.

– Приветствую вас в моем скромном заведении, господа, – проговорил он, с достоинством кланяясь подошедшим дан Лосвику, Роберту и Филиппии. – Меня зовут Олейн, я хозяин «Речного приюта». Проходите, чувствуйте себя как дома!

Олейн провел гостей внутрь здания. Первый этаж был отдан под три больших зала со столами, стульями, каминами. Один зал был для простого люда, второй – для более состоятельных горожан, третий – для знати.

– Вы присоединитесь ко мне, господа? – Спросил дан Лосвик, взглянув на Роберта и Филиппию. Молодой маг поклонился.

– Конечно, господин дан Лосвик.

Им достался небольшой стол возле окна – чисто вымытого, с резьбой на деревянных рамах, и букетом свежих цветов в небольшом глиняном горшке.

– Я считал, что так далеко на севере первые цветы еще не скоро появятся, – заметил дан Лосвик, кивнув на них. – Как они называются, леди Филиппия?

– К сожалению, не знаю, господин дан Лосвик, – покачала головой девушка. – Моя сестра Оливия знает названия всех цветов, растений и деревьев, которые растут в окрестностях Гайстерберга, но здесь мне за ней не угнаться.

– Я знаком с леди Оливией и знаю о ее любви ко всему, что цветет, растет и распускается, – чуть улыбнулся Арман в ответ, и в его глазах промелькнули искорки. – О растительности Нитанора и его окрестностей она, как мне кажется, знает едва ли не больше профессоров нашего университета. Весьма умная, милая и добрая юная девушка. Вы с ней очень похожи. Во всяком случае, внешне.

Последнее замечание было более, чем верным. Внешне Оливия действительно очень походила на старшую сестру, а вот характеры у них были совершенно разные. Насколько гордой и порывистой была Филиппия, настолько же мягкой и добросердечной была Оливия.

– Она последнее время очень скучала по дому, и поэтому Его Величество через меня попросил господина дан Рогенвальда и его супругу отпустить с нами в поездку леди Филиппию, – проговорил дан Лосвик, взглянув на Роберта.

– Очень благородно с вашей стороны. Благодарю.

– Не стоит. Мне приятно оказать ей небольшую услугу. Признаюсь, еще и при первой встрече на королевском балу я отметил, как она выделяется на фоне других фрейлин Ее Величества.

Роберт вежливо улыбнулся и кивнул, хотя почему-то эти слова оставили неприятный осадок в душе. Какое-то нехорошее, чуть давящее ощущение. Впрочем… Нет, он знал, почему. Просто признаваться не спешил – даже самому себе и в мыслях.

«Еще чего не хватало…»

– Я давно не видела сестру, – с улыбкой сказала Филиппия. – И тоже очень скучаю. Мы расстались, когда я год назад уехала из Нитанора домой. Кстати, это было последнее настоящее путешествие за последнее время.

– Вы любите путешествия, леди Филиппия?

– О да!

На этот раз Роберт с трудом сдержал улыбку, прогоняя невеселые мысли. Да уж, именно любовь к путешествиям заставила однажды семилетнюю Филиппию отправиться на собственном пони в далекий путь к Воющим горам… Слава Бездноборцу – ее перехватил конный патруль и вернул домой до того, как дан Рогенвальд, на тот момент советник градоначальника, успел снарядить целую поисковую армию. И ведь она прекрасно знала, почему в горы нельзя, все дети Гайстерберга вырастают на историях о чудовищах, живущих в глубоких ущельях и на изломанных скалах! Вот только Филиппию это почему-то не остановило…

Тем временем подали ужин, и разговор прервался. Когда же и густой грибной суп, и жареная кабанина с травами и овощами, и пирог с запасенными осенними яблоками были съедены, и гостям принесли вино, Филиппия, взглянув на Армана, спросила:

– Скажите, господин дан Лосвик, вам ведь часто приходится путешествовать?

– Да, разнообразные поездки составляют едва ли не наибольшую часть моей жизни, – отозвался тот. – К примеру, Данорию довелось проехать во все стороны. Наверное, нет крупных городов, где бы я не побывал. Я видел и красивейшую Жемчужную цепь на севере, что отделяет нас от Зимнего пролива, и древние заставы на востоке, защищающие нас от гоблинов, был на западе, в богатой Винтале, и на юге, на границе с империей Аргендан.

– Я столько слышала и читала о ней… Это правда, что на границах этой страны каменные крепости выстроены едва ли не в дне пешего пути друг от друга?

– Зависит от части границы, леди. Ластрагон, Пустыня и Асвалон на востоке и юго-востоке страны действительно требуют такой защиты. Хотя, должен признать, если гоблинам, пустынникам или темным эльфам вздумается напасть на империю – ее не спасут никакие крепости. Что касается севера империи, то там она граничит со своими… – Он осекся на мгновение, подбирая слово. – Хм… Союзниками в лице человеческих королевств Винталы и Данории. Кроме того, с юга в центр протянулись земли, заселенные ограми Викеты и гномами Клыков Дракона, а эти два племени и вовсе стараются не вмешиваться в войны и никогда не угрожали Аргендану. Хотя, безусловно, могут, и это хоть и не единственная, но достаточно важная причина, почему ни один император еще не попытался подчинить их. Вы, господин ифс Меверик, наверняка больше моего можете рассказать о магическом потенциале этих народов.

– Думаю, и вам о нем известно немало, – вежливо кивнул Роберт. – Огры – последняя раса, пришедшая в наш мир, и поэтому им осталось очень мало той первородной силы, которая этот мир создавала и стала называться магией. Но хотя их и мало – зато среди них рождаются невероятно мощные колдуны. Архимаг ифс Ормар рассказывал мне, что однажды своими глазами видел, как девочка из народа огров смогла остановить пожар, охвативший один из самых крупных городов Викеты. Такое не каждому сильнейшему магу-человеку под силу – а ведь та девочка даже не считалась еще полноценной колдуньей, только ученицей! Что касается гномов – они славятся своими артефактами, среди которых немалое число может с легкостью сдержать практически любое, даже гоблинское колдовство. Насколько мне известно, меч Его Величества именно гномьей работы, и они сделали его не просто оружием. В клинке использовался металл, позволяющий даже человеку с очень слабыми магическими способностями призывать силу, пусть и ограниченно.

– Верно, – кивнул дан Лосвик, делая небольшой глоток темно-красного сладкого вина. – Другой такой меч принадлежит Его Высочеству.

– Он ведь тоже заколдован? – Спросила Филиппия. – Пожалуй, это уже само по себе послужит ему надежной защитой в нелегком пути.

– Да, но сопровождать его все равно будут, – чуть улыбнулся дан Лосвик. – Меч не может спасать вечно. И я считаю большой удачей то, что с нами будет маг-лекарь, Иллария Лемеди. Вы знакомы с ней, господин ифс Меверик?

– Нет, к сожалению, это имя мне ни о чем не говорит, – покачал головой Роберт. – Но я согласен с вами, это прекрасная помощь. Как я понимаю, путь будет долгим и непростым. Принцу понадобится надежная защита.

– Да… – дан Лосвик медленно кивнул, сделал еще один неторопливый глоток ненадолго замолчал. Затем снова посмотрел на Роберта. – К сожалению, должен признать, что защита принцу потребуется не только от внешних угроз. Его Высочество… Скажем так, не всегда принимает удачные решения.

Роберт понимающие кивнул и краем глаза заметил, как Филиппия поспешно поднесла к губам свой бокал, пряча улыбку. О да, она-то знала, что за этой вежливой формулировкой стояло простое и банальное «у принца шило в одном месте засело так, что и не вытащишь – не дастся!» И это было причиной постоянно беспокойства короля Бентагора и королевы-матери Элеонор. Фантагор категорически не желал всегда и во всем следовать строгому дворцовому этикету и стремился поступать исключительно по-своему. Впрочем, справедливости ради, когда речь шла о делах государственной важности – например, встречах с послами других стран, – то вел он себя прилично. А вот, например, на балах запросто мог незаметно подсыпать кому-нибудь горстку соли в вино или подложить пирожное на чье-нибудь кресло. Эти мальчишеские проделки изрядно досаждали придворным – и королю. Филиппия, которая два года прожила в Нитаноре при дворе, будучи фрейлиной старшей сестры Фантагора, леди Мирион, прекрасно помнила день, когда Фантагор окончательно надоел отцу своими проделками. Король сначала пытался решить дело в узком семейном кругу, высказывал сыну свое недовольство в личных разговорах… А потом терпение монарха лопнуло. Он вызвал принца на встречу Ближнего Совета – и отчитал прямо при советниках. В выражениях, как рассказывал потом принцессе один из них, не стеснялся, прямо и доходчиво объяснив отпрыску, что думает о его поведении, и что будет, если ничего не изменится. Бедняга стоически выдержал экзекуцию – и притих. Надолго. Очень. Никаких проделок, никаких злых шуток. Потом, правда, опять принялся за свое – но уже куда более умеренно. И все же, видимо, до конца не угомонился…