Феникс
Он рвался к ней, а она мечтала выбиться в люди. Он писал ей о любви, она больше отмалчивалась и отвечала редко. Теперь она вращалась в других кругах, среди детей богатых родителей, где балом правил интеллект и трезвый расчет. И с каждым днем они все дальше удалялись друг от друга. Федя смог приехать только через полгода. За это время Лариса стала другой.
– Я люблю тебя, – протягивая к ней руки, шептал он, – и буду любить тебя одну!
– Юношеский максимализм, – пожимала плечами Лара, – я не верю в любовь на расстоянии, – холодно отвечала она. Что-то в глубине ее сердца еще теплилось к нему, но этого было мало, чтобы пережить еще пол год на расстоянии, и потом еще бог весть знает сколько лет!
Его теплые руки топили лед ее сердца. Федя раскачался, загорел и стал настоящим красавцем. Лариса отказывалась признавать, но она уже ревновала его, ее Феникс расправил крылья. Лучше было отпустить его сейчас, чем мучиться от ревности, зная, что на югах куча горячих красоток, а он уедет, и не известно, когда они снова встретятся. Но в тот его отпуск они впервые занимались любовью. Он был ее первым мужчиной, а она его первой женщиной. Такое сложно забыть. Лето выдалось жарким. Он брал машину отца, палатку и лодку, и они уезжали на остров, на дальнем лесном озере и были там совершенно одни. Им казалось, что они одни во вселенной и так оно и было в то лето. Он ласкал ее нежно и страстно, и несмотря на то, что у них это был первый опыт в любви, сама природа подсказывала им правильные движения. Все было настолько естественным и простым, когда его жадные губы и пальцы направляла сама любовь. Она впускала его в себя самозабвенно, доверяя ему всецело. Она отказывалась признавать на словах, что любит его, он все еще не вписывался в шаблоны будущего, прочно укоренившиеся в ее голове. Но их тела говорили на языке без слов, и любили друг друга, не спросив одобрения своих хозяев. Они ласкали друг друга в лучах заката и до рассвета, лежа в прогретых июльским солнцем водах лесного озера. Голыми валялись на пляже, хохотали и жгли костры, целовались до распухших губ, и спали в обнимку под одним ватным одеялом. Утром он варил ей кашу со сгущенкой и кипятил чай и ко всему этому великолепию прикладывал букет полевых цветов. Она целовала его рельефные плечи и просила, чтобы он ходил обнаженным, любуясь его совершенным телом. Он нежно и бесстыдно целовал ее всю, исследуя языком изгибы ее тела, она содрогалась от восторга и хохотала, как сумасшедшая от наполнявшего ее счастья. Они перепробовали все виды резины, с пупырками и без, со вкусом клубники и ананаса, она впервые в то лето попробовала его вкус. Это был их медовый месяц, сумасшедший короткий страстный. Он предложил ей пожениться тогда.
– Ты дурак, – отмахнулась она, целуя его в загорелую ягодицу, – моя мать с ума сойдет, она терпеть тебя не может. Да и какая женитьба в восемнадцать?
– Мне плевать, я люблю тебя и буду любить всю жизнь! Какая разница сейчас или через пять лет?
– Разница есть, – серьезно заявила она, мне нужно выучиться, построить карьеру, я хочу съехать от родителей, я хочу путешествовать, да вообще, много всего хочу!
– А я хочу только тебя, – целуя ее в сосок, – мурлыкал Федя.
– Дурак,– хихикала Лариса, – счастливо улыбаясь.
То лето пролетело как один день, а потом он уехал. И все закончилось.
***
Грозу переждали в машине, а после поехали по вспухшим от дождя проселочным дорогам, оставляя позади черный дом. Ехали молча, как оглушенные, то ли громом, то ли предсказаниями старухи. Казалось, судьба, в наличие которой хотелось верить, и в то же время иметь возможность ее выбирать на свое усмотрение, вывалилась перед ними во всей своей нагой неизбежности, и довольно, и недобро скалилась, как горбатая ведьма, щуря вороний глаз. Как в анекдоте : "Бог я все сделаю, что ты захочешь, чтобы было, как я хочу!"
Ирина хмурилась и следила за дорогой, Лариса перебирала в голове забытые чувства, и ярко вспыхнувшие воспоминания. И вроде все было предсказано, как по запросу: Ирине был обещан вожделенный ею топ-менеджер из ее же конторы, за которым она давно охотилась, но все как-то не решалась на финальную атаку. Ларисе предрекалась скорая свадьба, с тем, у кого оружие. Она поняла, о ком говорила гадалка, один из ее женихов любил охотиться и хранил в своем загородном доме коллекцию ружей. Но странное дело, после упоминании о Фениксе, это предсказание на тему свадьбы ее совсем не порадовало.
– Но все это не надолго, не надолго, – тогда хохотнула старуха, феникс прилетит махнет своим огненным крылом, и все перевернет с ног на голову, вот тогда и начнется настоящая жизнь! А пока так шелуха, суета, глупость!
– Какой такой феникс? – поинтересовалась Ирина, – ей хотелось конкретики, а не сказок на ночь.
– Настоящий, – и старуха повела узловатым пальцем, указывая на свой дом, – вот такой, что ко мне прилетал, – и она захохотала, звук был похож на горловое клокотание вперемешку с вороньим карканьем. Девушки переглянулись, содрогаясь от мурашек, бегущих по коже. Ларисе хотелось уйти поскорее из этого дома, и плевать на деньги, хватит с нее этой жути! Но Ирина держалась до конца:
– Пожар, что ли? – уточнила она.
– Большой пожар! – кивнула старуха, и ее крючковатый нос едва не угодил в кофейную гущу.
– А когда? – напряглась Ирина.
– Обещанного три года ждут, – пробормотала старуха,– но свадебки уже скоро, скоро, скоро!
Это "скоро" эхом звучало в голове. А Лариса вновь терзалась муками выбора. Хорошо, теперь вопрос не стоит Анатолий или Вадим, да, в общем-то, Вадим сам пропал с радаров, а Толя, напротив, был настроен решительно. Но эта решительность пугала Лару. А еще больше ее пугало,что как и тогда, в самый первый раз, она снова сделает неправильный выбор, пойдя на поводу у трезвого расчета, так и не решившись дать волю чувствам. Анатолий подходил на роль идеального мужа по всем параметрам: интеллектуал, бизнесмен, решительный, уверенный в себе, состоявшийся во всех отношениях. Не так давно он развелся с женой и активно искал себе новую суженную. Эта активность и смущала девушку. На вопрос, почему развелись, он ответил что-то невнятное, мол, жена его никогда не понимала, и вообще, вела себя неадекватно. Как-то набросилась на него с кулаками, что ему пришлось ее оттолкнуть и она случайно сломала челюсть. Сама сломала, конечно. Фатальная случайность! Анатолий был старше Ларисы на пятнадцать лет, но это его нисколько не смущало. Он утверждал, что по какой-то там формуле идеальных отношений, чем старше мужчина, тем моложе должна быть женщина. Сам он держал себя на спорте, и относился к типу тех живчиков, которые и в шестьдесят лет скачут, как в двадцать. Толя несмотря на свою занятость, всегда был готов примчаться на зов Лары, что-то помочь, привезти, донести, в крайнем случае, он присылал своего водителя. Его забота и щедрость подкупали. А чувства, с ними было сложно. Толя ей действительно нравился, и Лариса надеялась, что чувства со временем появятся, теперь когда колдунья предрекла ей скорую свадьбу. Только вот Феникс, зачем она разбередила память о нем! После того сладкого июля Федя уехал, и его не было слишком долго. Лара не умела ждать, а тут еще к ней в институте подкатил парень из элитной тусовки, закрутился роман. Феникс приехал позже, все понял и молча ушел. С тех пор прошло шесть лет, а Лариса до сих пор чувствовала себя виноватой. С тем парнем из института все быстро сошло на нет, а поговорить с Федей она так и не решилась. Она все крутила в голове его слова: "Я буду любить тебя всю жизнь", но жизнь оказалась гораздо дольше. Она не питала надежд на новую встречу, была уверена, что ее красавчик давно встретил горячую южанку и забыл ее, но все же втайне от самой себя, украдкой вспоминала о нем, как о самом ярком романтическом периоде юности.
Ирина хмурилась, и погруженная в свои мысли, напряженно смотрела на мокрую дорогу. Она и сама не могла понять, что именно ее напрягало в случившемся. Вроде старуха предсказала ей все то, что она хотела. Молодая женщина и думать забыла про сказки о фениксе и мифическом пожаре, но неприятный осадок остался в душе тревожно фонил. Она кинула недовольный взгляд на притихшую подругу, но та совсем раскисла и выглядела, как побитая собака.
– Вот так поездочка, – вслух выразилась Ирина.
– Угу,– пробубнила подруга.
– Черт знает что, и погода испортилась, и на душе гадко!
– Точно, – подтвердила Лариса.
– А ты че расквасилась? – поинтересовалась Ирина.
– Сама не знаю, передышала гарью, наверное, – ответила Лариса, не желая вдаваться в подробности давно минувших переживаний.
– А я знаю, что меня напрягло, – многозначительно изрекла подруга и включила поворотник, обгоняя ползущий впереди грузовик.
– И что же? – вяло спросила Лара, радуясь тому, что диалог завязался, и появилась возможность отключиться от тягостных мыслей.
– Дорого и далеко! Мне прям бабки жалко, – вздохнула Ирина.
– Понимаю, – улыбнулась Лариса. Она ценила людей, у которых вот так все просто объяснялось. Они не лезли в дебри чувств, и все сводили к тому, бьется ли дебет с кредитом. Вот и Толя был таким же простым в этом отношении. У нее самой все было гораздо сложнее, вечные драмы и самокопание.
– Но главное мы узнали! Свадебкам быть, а остальное пусть горит синим пламенем!
– Давай лучше без пламени, – поежилась Лариса, вспоминая про предсказанный пожар.
– Как скажешь! – улыбнулась Ирина.
На этой жизнеутверждающей ноте автомобильчик вкатился в город.
Глава 3. Секс, просто секс
Нехотя повернув голову, он встретил несколько голодных взглядов, откровенно пожирающих его загорелое рельефное тело, лениво ухмыльнулся и повернулся на живот. Надоело! Он чувствовал себя обожравшимся котом, и, если честно, становилось скучно. Каждый раз все происходило по одной и той же схеме. Стоило ему прийти на пляж и скинуть одежду, как женщины без стеснения начинали сами к нему подкатывать, не скрывая своих истинных мотивов. Они воспринимали его как племенного жеребца, готовые оседлать его без лишних слов прямо на пляже. За три годы работы на курорте он перепробовал всякое. Секс в кабинке для переодевания, секс на катамаране, секс под пляжным полотенцем, секс в подсобке, секс на вышке спасателя, секс в море, в бассейне, на лужайке, на балконе, на лестничной площадке, на барной стойке, на стойке ночного портье, на террасе, на столике в кафе, на сапборде, на шезлонге, в каюте роскошной яхты, в автомобиле, в беседке, на водяном матрасе, в душе, в президентском люксе, в массажном кабинете, на прогулочном катере, в джакузи. Вот только у себя на кровати, в своем скромном жилище недалеко от пляжа, которое он приобрел совсем недавно, он точно ни с кем не занимался сексом. Сам так решил.
Когда он только переехал с Урала на юг, ему казалось, все сложно в отношении женщин, он был застенчив и замкнут. Но пообщавшись с парнями и оттаяв под жарким солнцем, он быстро смекнул, что к чему. И все оказалось до безобразия просто. Достаточно красивого тела и равнодушного взгляда, и толпы туристок лежат штабелями в ожидании своей порции удовлетворения. Казалось,что в тех местах, откуда они приезжали на курорт, с сексом дело обстояло совсем плачевно. Здесь дамочки от мала до велика вели себя нагло и откровенно, даже бесстыдно, как голодные кошки весной. На первых порах его это и удивляло, и радовало разнообразием ассортимента. С приезжими было удобно: короткий флирт, быстрый перепихон, никаких чувств и обязательств. Любовь, если он хоть что-то в ней понимал, оказалась слишком болезненным переживанием. Он не мог забыть свою Лару, но и простить не мог. Помучившись от страданий какое-то время, Федя, очертя голову пустился во все тяжкие. Сначала он немного напрягался, от такого циничного взаимопотребления, но после понял, что на курорте никто не ищет чувств: просто секс и ничего личного.
Солнце приятно пригревало, и до обеда можно было спокойно валяться на пляже, если только вдруг какая-нибудь особенно голодная секси леди не возжелает лично выдернуть его из дзен состояния. Он заступал на смену только следующим вечером, и намеревался жариться на песке до упора. Вчера он упахался в спортзале и мышцы нещадно болели. Можно было, конечно, позвонить Светке из массажного кабинета, она бы заодно и лингам массаж провела, но сегодня ему было ужасно лень. Что-то глубинное, забытое накатило с утра. Такого давно с ним не случалось, и он решил предаться этой грусти.
Волны тихо плескались. Берег манил приятным безлюдьем, дамочки с утра отсыпались на шезлонгах после бурных ночей с его горячими сослуживцами, и лишь изредка бросали на него плотоядные взгляды. Охота обычно начиналась с заходом солнца, а пока все участники заезда приходили в себя. В воду заходить не хотелось, и он пошел вдоль берега. Если уйти дальше метров триста к скале, там можно было остаться один на один с морем. Поэтому он и облюбовал это место. Санаторий "Жемчужный" не пользовался дикой популярностью у туристов, и благодаря этому тут даже в сезон можно было насладиться относительно свободным пляжем. В последнее время он начал ценить уединение. И если в первый год после перевода в этот курортный городишко он утолял голод плоти без разбора, то теперь, кажется, наелся. Нет, точно наелся! Несмотря на все разнообразие мест и лиц, которые смешались в одну невнятную кашу в его голове и это тоже прискучило. Процесс оставался примитивным, механическим, менялись лишь формы и голоса, а имена – часто они обходились и без них. Туристки предпочитали оставаться инкогнито, а его они звали Феникс из-за татуировки на плече в виде расправившей крылья огненной птицы. Он не возражал. Ангел с горящими крыльями, сексуальный спасатель женских тел от мук телесного голода – просто Феникс.
Дойдя до скалы, он перелез через небольшую каменную гряду и остался один, отгородившись от остального мира. Скинул спортивные шорты, огляделся, и убедившись,что вокруг никого, зашел в воду. Солнце ласкало плечи, а вода приятно холодила живот и ноги. Эти прикосновения вновь напомнили ему о ней, о ее нежных и легких руках, и неумелых поцелуях. Он снова погрузился в воспоминания о том лете, когда они остались на острове вдвоем, и он впервые в своей жизни занимался любовь, стесняясь признаться ей, что и у него это первый раз. Те несколько дней словно нечто чистое почти святое хранил он в своей душе, возвращаясь к ним в минуты грусти. Он любил ее, любил по-настоящему. Не потому, что она первая, а потому что она – это ОНА! Он как то сразу это почувствовал, увидев ее в тот вечер в гостях у друзей. Вспышка, искра, притяжение, да, именно так и было. Но для него до сих пор оставалось загадкой, было ли его чувство взаимным, или она только позволяла любить себя? А если изменила и выбрала другого, значит, не любила! Да время, да расстояние, да он не был героем и звезд с неба не хватал, но ради нее он был готов на всё, а она променяла его, не дождалась! Да и бог с ней, что же, он мужик, будет слезы лить до скончания веков! Хватит! Столько лет прошло! Она уже наверняка замужем, прекрасная мать семейства, и ее дом – полная чаша, а он все тусуется как юный мачо.
– Тьфу, аж самому противно! – Феникс скривился, усилием воли отдернул себя от бесполезных мыслей, и, взметая фонтаны брызг, поплыл кролем, с силой ударяя руками по водной глади. Немного успокоившись, лег на спину, поплыл медленно, глядя на безоблачное синее небо. И снова вернулся к воспоминаниям о том счастливом лете.
– Сколько можно? Ты мазохист? – спрашивал он сам себя.
Просто после той истории в его жизни не случилось ничего настолько же чистого и чувственного, как это было с ней. Сначала он весь с головой погрузился в учебу, потом работал в две смены, чтобы заработать на жилье. Да и вообще, здесь у моря к серьезным отношениям не располагало ничего: постоянный поток туристок и вечная круговерть. За эти годы пару раз он, конечно, пытался сыграть в любовь, чуть было даже не женился по залету. Но потом оказалось, что девица блефовала, и мнимая беременность была лишь поводом, чтобы затащить его под венец. Вспоминать об этом было не особо приятно и потому, хочешь не хочешь, он грелся в лучах юношеских воспоминаний, надеясь когда-нибудь вновь обрести способность доверять и любить.
Ну конечно, даже в отсутствии любви и в его жизни случались яркие запоминающиеся моменты, например, когда они первый раз с друзьями приехали на море, и он увидел эту синеву и ширь, или первый выезд на пожар, его боевое крещение огнем! Пламя манило его, не смущал ни жар, ни копоть. Не было страха, зашкаливал адреналин и какой-то нездоровый азарт. Там в огне, он чувствовал себя по-настоящему живым. Все лишнее отваливалось само собой, и он, предельно собранный и как будто пустой и чистый, шел навстречу своей судьбе.
Наплававшись вдоволь, очистив голову от лишнего, он поплыл назад, и тут же напрягся. Возле его вещей стояла девушка, издали похожая на НЕЁ: фигура, волосы собраны в хвост, как она носила.
– Нет,– тряхнув мокрыми волосами, он отогнал виденье, – и нахмурившись двинулся вперед. Выходить голым было не очень приятно, но она сама напросилась на такое зрелище, значит, за этим и пришла. За годы на курорте он перестал удивляться и стесняться тоже перестал. Он часто загорал обнаженным, и его тело выглядело прекрасно во всех вариантах, конечно, размер инструмента после холодной воды значительно уменьшился, но и это не страшно.
Без тени стеснения, как только его ноги коснулись дна, он медленно начал свой выход. Капли воды скользили по его мускулистому торсу и мышцы так и играли под кожей, в ее глазах читался неподдельный интерес. Он почувствовал, как его плоть, чувствуя призыв самки, начинает наливаться кровью. Дамочка облизала губы и одним движением, скинув купальник, пошла к нему навстречу. Ее соски призывно торчали, а пухлые перекаченные губы растянулись в довольной улыбке. Без прелюдий и лишних слов они начали процесс в воде, затем продолжили на пляже. Девица умело работала руками и ртом, орудуя профессионально и четко. Он почувствовал, как в нем поднимается ярость и отвращение. В очередной раз он почувствовал себя жеребцом, которого бесцеремонно используют и в хвост, и в гриву, пользуясь его безотказностью и повышенной работоспособностью. Надо же, она специально пришла сюда, чтобы оседлать его, похотливая сучка! Он жестко вошел в нее, а потом снова и снова, стиснув зубы от раздирающей его злости. Его тошнило и от себя и от этого отвратительного представления, участником которого он стал. Женщина застонала, он сделал несколько резких рывков и, стремительно вынув член, кончил на песок. Отошел, подхватил шорты, не оборачиваясь, умыл лицо и руки в море, быстро оделся и поспешил уйти, не желая ни общения, ни продолжения.
– Завтра на том же месте, красавчик! – хохотнула бесстыдница, успевшая натянуть трусики на загорелые бедра.
Он даже не обернулся.Такое чудесное утро оказалось безнадежно испорченным.
– Пора завязывать с этим,– решительно сказал себя Феникс и быстрым шагом пошел прочь с пляжа.
***
– Как у вас обстоит дело с сексом? – поинтересовалась Ирина, примеряя широкополую шляпу. Ей не понравилось отражение в зеркале и она насупилась, размышляя, что не так. Блондинка покрутилась и так, и эдак, но осталась не удовлетворенной. Ей не нравилось ровным счетом все: санаторий, в котором они вынуждены были остановиться, из-за отсутствия мест в том отеле, в который она хотела, но не успела застолбить номер; не нравилось ее бледное мини-бикини, сливающееся с ее еще более бледной кожей; не нравилось кислое лицо Лары, совершенно неуместное на курорте в разгар сезона.
После поездки к ведьме прошло почти три года, а казалось, что целая жизнь. Но, в общем-то, определенный виток точно завершился. За это время обе подруги успели четко по предсказанию выскочить замуж. Ирина, как и хотела, заполучила в мужья топ-менеджера, который на поверку оказался откровенным говнюком и маменькиным сынком вдобавок. Лариса вышла замуж за своего великовозрастного бизнесмена, дико ревнивого и властного агрессора. На днях он ударил Ларису по лицу, после чего она собрала вещи и уехала к подруге. В этот момент она как-то отчетливо вспомнила, как однажды он рассказывал ей о сломанной челюсти бывшей жены. Она и сама не знала, как решилась на этот побег но, казалось, дошла до точки. Ирина, которая к тому моменту уже подала документы на развод, наигравшись в семью, где все решает свекровь, предложила махнуть на море разогнать тоску. Лариса воодушевилась, легко поддавшись уговорам подруги, и вопреки всему согласилась. Она как будто почуяла глоток свежего воздуха, отказавшись от которого, она бы, наверное, окончательно зачахла.
После недавнего инцидента с ударом по лицу Анатолий чувствовал себя не в своей тарелке, и всячески пытался загладить вину, благосклонно позволив своей благоверной поехать на отдых вдвоем с подругой, чего не случалось прежде.
– Ну так и как у вас сексом? – повторила вопрос Ирина.
– Ты хочешь правду? – пожала плечами грустная Лара, – ему все равно, испытываю я что-то или нет, хочу я или нет, ему по барабану! Он с каких то пор начал считать меня своей мебелью, или чем-то вроде "ночной вазы", для слива негатива и прочих отходов жизнедеятельности. О каком сексе при таких раскладах может идти речь?
– А почему ты не уйдешь от него? – нахмурившись, поинтересовалась Ирина. – Вот я подала на развод, и дело с концом! Теперь вот придется пилить квартирку, нашу новую трешку! А я только ремонт в ней доделала, вылизала, получилась просто конфетка! Он, конечно, пытается там права качать, но там, где он учился права качать, я преподавала! Другое дело его мамаша, ты не представляешь, какая у нас с ней война! Но я намерена выйти из этой истории победительницей! – размахивая шляпой заявила Ирина.
– Ты, как обычно, и в горящую хату войдешь, и коня остановишь! – грустно улыбнулась Лара, – Мне бы хоть каплю твоей смелости!
– Так а почему ты не уйдешь от него? Что тебя останавливает? – снова Ирина подступила к подруге. – Мне кажется, ведьма просто поиздевалась над нами, зная заранее, чем дело кончится!
– Уйти от него, – задумчиво проговорила Лариса. – Да мне, в общем-то, до недавнего времени не на что жаловаться было, понимаешь? И он постоянно мне об этом твердит, что я как у Христа за пазухой, и я даже в это почти поверила. Почти… – Лариса снова загрустила. – Я сама во всем виновата! Я ведь ушла с работы, как только мы поженились. Помню, он сказал мне тогда:
– Не смеши меня, работать на дядю за копейки! Сколько ты там получаешь? Я буду давать тебе в три раза больше, только будь дома, готовь обед и люби меня. Я много не прошу, правда?!
– Тогда его предложение мне показалось мечтой! Каждая женщина в душе грезит о таком принце, который прискачет на белом коне и спасет ее из заточения. А что дальше в той сказке, я тогда об этом совсем не думала! – Лариса, подошла к окну и посмотрела вдаль. – Никто и никогда не заботился обо мне так, как он, – тихо продолжила она. – Я впервые почувствовала, что могу выдохнуть, и вечно зияющая передо мной бездна нищеты, которой веяло за версту от моих родителей, как будто отступила. Ты не представляешь, как была счастлива моя мать, когда я познакомила ее с Анатолием. Помню, она сказала:
– Ну вот, наконец-то первый нормальный мужик у тебя, дочь, за такого замуж не стыдно! Хоть ты у нас выбьешься в люди. А знаешь почему? Потому что ты мать слушала! А твоя мать плохого не посоветует. Думать надо головой! А ты мне: чувства, чувства! Вот, от этих чувств я с твоим отцом-алкоголиком всю жизнь и промаялась. А если бы твоя бабка, то есть моя мать, сказала мне: Люба, думай головой! Я бы за твоего отца разве вышла?! У меня ведь был жених, он, кстати, сейчас полковник на пенсии, в Москве живет. Не красавец, но умный, а главное – богатый! А я вот теперь прозябаю, хоть ты не повторяй моих ошибок!
– Че так и сказала? – присвистнула Ирина.
– Ну да, почти так и сказала, – Лариса кивнула. – И я усиленно старалась не повторять, понимаешь, я всю свою сознательную жизнь пыталась стать хорошей дочерью! И потому теперь у меня нет ни секса, ни любви, ни радости! Есть отличная очень вместительная золотая клетка, которая всех моих родственников очень устраивает. Анатолий ведь, правда, щедр и не скупиться на матпомощь и дары для всех просящих. Он матери евроремонт оплатил, отцу долги закрыл и с переездом помог. Все счастливы, понимаешь, кроме меня! А ты говоришь, почему это я не ухожу! – Лариса заломила руки и отошла от окна. – Он как-то мне сказал, в нетрезвом виде, что то, что к нему в руки попадает, там и остается навсегда. То, что к нему в руки попадает! Как будто я вещь, понимаешь! Это он ведь и про меня говорил. Получается, он меня купил? – Лариса яростно расхаживала по комнате. – И потом он еще сказал мне:
