Мой (чужой) жених

Главным моим желанием уже столько лет было, чтобы брат выздоровел. Я загадывала его из года в год на все праздники: День Рождения, Новый год, даже на падающую звезду. Да что там, я даже святым молилась, чтобы произошло чудо. Но увы… Чуда не было. Брату все еще требовалось лечение, на которое нужно много денег.

Я отвела взгляд, чтобы скрыть набежавшие так некстати слёзы. Ещё не хватало испортить настроение девочкам.

Неожиданно на глаза попался женский журнал о моде, с обложки которого мне улыбалась известная модель Валерия Литовски. Безумно красивая стройная девушка с изящной фигурой, блестящими волосами и идеально правильными чертами лица. Я часто брала у девочек журналы, чтобы прочитать о ней. Слишком ее история напоминала сказку о Золушке. Девушка из глубинки покорила владельца модельного агентства своей красотой и теперь купалась в роскоши. Ей не надо допоздна работать, не нужно хвататься за любой потенциальный заработок. А все потому, что она родилась красивой.

Я грустно вздохнула: давно смирилась, что такой мне не быть. Если с внешностью что-то можно сделать, то с ростом нет. Да и тратить деньги на такую чушь, как наведение красоты, когда жизнь брата висит на волоске?! Ну уж нет.

И все равно я продолжала пялиться на обложку. Сложно оторвать взгляд от улыбчивой девушки. В ее жизни нет проблем, и все благодаря красоте, а теперь и деньгам. Всему, чего у меня нет.

Но сегодня я обещаю, что у нашей семьи все будет. Мы справимся! Как-нибудь переживем и этот новый кризис, а мама обязательно найдет работу. Вдруг повезет найти с хорошей зарплатой? После всего, что мы пережили, должно же когда-нибудь случиться нечто хорошее.

Пора собираться в клуб, но мне не в чем пойти, и даже в свой День Рождения придется отправиться во взятом взаймы у подруги платье. Таня говорит, что все нормально, что это обычная практика. Но я знаю, что это ненормально, и я все сделаю, чтобы такого не повторилось больше, я обязательно найду способ заработать.

Глава 2

Утро встретило меня дикой головной болью, отдающей в виски. Казалось, каждая клеточка моего тела горит от этой нескончаемой агонии. Не было сил даже открыть глаза, не то чтобы встать. Почему же так больно? Словно я попала асфальтоукладывающий каток, а не мирно отмечала свой День Рождения в клубе. Да уж! Никогда не ходила по таким местам, так не стоило и начинать. А сейчас еще нужно встать на работу, иначе мама сама отправится меня будить. Она ни слова не скажет о ночной гулянке, промолчит, что никогда не позволяла себе подобного, и, скорее всего, грустно вздохнет, что не может дать мне другого будущего, престижного института, безбашенной молодости, вороха различных нарядов. Вместо этого я должна заботиться о семье, хотя, на мамин взгляд, мне пора уже подумать о своей. Но могла ли я бросить родных на произвол судьбы, отлично зная, как плачет ночами мама от безысходности, зная, что они скандалят с отцом из-за вечной нехватки денег, из-за того, что ему приходится вспахивать на нескольких работах? Он винит маму еще и потому, что именно она хотела второго ребенка, в том, что малыш родился с пороком сердца, а врачи не увидели этого вовремя. Утром я обнимала ее и говорила, что ничего, все лечится, и Ваня обязательно выздоровеет.

Я продолжаю лежать и все еще жду, когда прозвенит будильник. На завтрак меня как всегда ждет овсянка. И не потому, что это полезно, хоть мама в который раз заверит меня в этом. Просто овсянка одна из самых дешевых круп, а нам как никогда нужно экономить, после того как она потеряла работу. Хотя экономить нам нужно всегда. Чтобы хоть как-нибудь сводить концы с концами, чтобы накопить на вожделенную и так жизненно необходимую Ване операцию. А ведь время стремительно утекает, и мы можем не успеть, мой брат просто может не дожить до того, как получится накопить нужную сумму. И накопим ли мы ее с этими вечными долгами?! А ведь и цена на саму операцию может возрасти. Эта мысль приводит меня в отчаяние, хоть я и понимаю, что нужно стараться об этом не думать. Мы найдем деньги, мама обязательно устроится куда-нибудь работать, да и я что-нибудь придумаю.

Слишком свежи были в памяти воспоминания о последнем приступе. Бледный, весь в поту, шестилетний Ваня, вцепившийся ледяной рукой в мою и пытающийся нормально дышать и унять слезы. Его голос звучал совсем тихо, когда он спрашивал меня, умрет ли он. В его возрасте дети не должны думать о смерти, не то чтобы так близко к ней подступать. В его возрасте дети должны веселиться, бегать целыми днями на улице, играть в мяч, кататься на горке, а не тихо смотреть на все из окна, прекрасно зная в свои шесть лет, что обычная жизнь – запретный плод. Подобная активность попросту убьёт его. Только операция подарит ему нормальную жизнь. Я отлично понимала, что кроме членов семьи маленькому Ване надеяться не на кого.

Мы обращались уже в благотворительный фонд, только толку от этого не было, лишь одни проблемы. Нет, деньги собрали, но вот только один из организаторов этого фонда попросту удрал с ними куда-то за границу, поэтому оставалось надеяться только на себя.

Время шло, но будить меня никто не торопился, ни мама, ни Ваня, который сейчас не ходил в детский сад, пока она была дома. Ни к чему тратить деньги на садик, пока она не найдет работу. Быть может, мои родные уже решили, что я давно встала и ушла? Что ж, пора вставать.

Я только успела об этом подумать, как почувствовала на себе чью-то руку, открыла глаза и тут же застыла, едва сдержав крик. Рядом со мной спал мужчина, незнакомый мужчина, который по-хозяйски обнимал меня. Каким-то чудом я все-таки смогла вырваться из его захвата, который раньше приняла за объятия, и он перекатился на другую половину кровати. Непривычно огромной кровати. Только сейчас мне бросились в глаза голубые обои, и я наконец огляделась. И мое затуманенное алкоголем сознание возвестило, что ко всему прочему я еще и очутилась черти где. Хотя, с другой стороны, это лучше, чем если бы я оказалась дома. Я никак не могла оторвать взгляда от красноречиво разбросанного на полу белья и одежды, слишком ясно свидетельствующих о том, как прошла эта ночь. Впрочем, я бы и без этого смогла догадаться. Похоже, я подцепила его в клубе. И, к своему ужасу, осознала, что даже имени его не помню.

И это мой первый мужчина?! Происходящее напоминало катастрофу, я, конечно, никогда не мечтала о какой-то великой любви, слишком хорошо знала, что она бывает только в книжках, но никогда не думала, что все будет так.

Нужно было побыстрее отсюда убраться, поскорее забыть все это как страшный сон. Тем более, мне нужно спешить на работу, я наверняка уже опаздываю. Вот думала бы я о работе вчера, глядишь, тут бы не оказалась. И вообще, нечего было ходить по клубам, когда в семье такие проблемы.

Я поднялась с кровати, чувствуя при этом себя как-то странно. Словно слабый ток прошел по всему телу, вновь и вновь отдавая в виски. Хотя чего я хотела? Это ж надо напиться до такой степени, чтобы не помнить, где ночевала и с кем. Нужно поскорее найти свою одежду и убраться из этого кошмара. Вот тут-то меня поджидал первый неприятный сюрприз: среди разбросанной по полу одежды моей не нашлось. Я уже подумывала поискать ее в другой комнате. Как вдруг краем глаза увидела свое отражение в огромном зеркале над деревянным резным комодом и едва сдержала крик.

Нет, там не было никаких последствий вчерашней бессонной безбашенной ночи. Впрочем, насчет безбашенности я могла лишь только догадываться. Ибо плохо помнила, что произошло после того, как мы с девочками зашли в клуб.

С лицом было все отлично, даже слишком, вот только оно никак не походило на мое, в этом и была проблема. Огромные васильковые глаза, смотревшие на меня с легким удивлением, высокие скулы, острый подбородок, кожа без единого изъяна. Это лицо я знала, столько раз видела в журналах. Лицо Леры Литвински, той самой модели, о которой я думала вчера.

Посмотрела на руки и только сейчас заметила длинные, идеальной формы ногти, покрытые розовым лаком. И как я его раньше не заметила? Мне как медсестре подобное запрещено, только прозрачный лак. Провела рукой по длинным, по самую поясницу, волосам, стянутым в высокий хвост, так непохожий на мой мышиный хвостик, больше напоминающий солому.

Коснулась слегка выступающих ключиц, в полном неверии дотронулась до абсолютно плоского, немного впалого живота. Все казалось таким реальным.

«Но так не бывает!» – настойчиво пульсировало у меня в голове. Это что, сон? Не успела я обдумать мысль, как зазвонил телефон. Песня звучала настойчиво, громко и, конечно же, разбудила моего… любовника?!

– Лера! Черт возьми… ответь наконец! – прозвучал голос из-за спины.

Но этот голос был мне знаком. Его обладателя я видела вживую лишь однажды, но запомнила точно на всю жизнь. На кровати лежал тот самый мужчина, который угрожал нашему заведующему всего сутки назад. Тот самый мужчина, которого лучше не злить.

– Лера, да возьми наконец трубку!

Наверное, если бы этот голос действительно принадлежал мужчине, которого я встретила в жизни впервые, я бы набралась храбрости, сказала, что я никакая не Лера, и попыталась хоть что-то объяснить. Но этому человеку не нужны были мои объяснения – лишь подчинение.

Дрожащими пальцами я потянулась к телефону и взяла его с такой осторожностью, будто он был живой гадюкой. На дисплее какой-то очередной версии айфона высветилось: «Менеджер Аня». Затаив дыхание, я все-таки провела пальцем по экрану, чтобы принять звонок.

– Лера, где ты пропадаешь?! – собеседница была настолько зла, что даже не стала здороваться. – Ты должна была уже приехать как десять минут назад. Или, думаешь, поучаствовала в нескольких заграничных показах, и звезда?

– Что молчишь?– не успокаивалась она. – В клубе всю ночь прохлаждалась? Чтобы через полчаса была здесь! Не слышу ответа.

– Эээ… Буду, – тихо произнесла я только потому, что нужно было что-то ответить. Собственный голос показался незнакомым, каким-то низким, грудным, так непохожим на собственный.

– Все? – мягко спросил мужчина. – Может быть, вернешься в постель? Иди ко мне, милая.

Я чуть не выронила из рук телефон из рук и с ужасом посмотрела на него, чувствуя, как предательски задрожали колени. Вот сейчас я готова была на все что угодно: бежать изо всех сил, кричать, что не Лера, все что угодно, чтобы не приближаться к нему.

– Не хочешь? – он изогнул бровь, как будто это было самое большое удивление в его жизни. Еще бы, накачанный и мускулистый, он выглядел как девичья мечта, но это не уменьшало моего ужаса. Этого мужчину я не знала и, честно говоря, после короткой встречи в больнице не хотела узнавать.

Светлые глаза внимательно смотрели на меня, изучая и анализируя. Он догадывается, не может не догадываться, что здесь что-то не так.

Я почувствовала ком в горле, на меня накатывала паника, но я все же заставила себя выдавить:

– Не могу. Я уже опаздываю. Нужно ехать.

Последнее казалось самым правильным решением. Нужно поскорее покинуть квартиру, найти Леру, а не стоять здесь столбом перед незнакомым мужчиной.

– Ах, да, репетиция показа, – сказал он, явно много зная о ее делах. Ну конечно, в последнем прочитанном мною интервью Лера говорила что-то об откладывающейся свадьбе и женихе. Конечно, это был он. Вот только я никак не могла вспомнить имя.

– Я тебя отвезу.

А вот это в мои планы не входило.

– Я сама.

В голове стучала только одна мысль: поскорее убраться от него подальше.

– Ты уже сама доездилась. Теперь машину в ремонт сдавать. Я отвезу.

Он встал с кровати и сделал по направлению ко мне шаг. Всего лишь один шаг, который заставил меня обратиться в бегство.

– Я в ванную, – сказала я, пулей вылетев в коридор, лишь закрыв за собой дверь. Сердце бешено колотилось о ребра, единственное желание, которое у меня было, это поскорее покинуть квартиру, однако выходить на улицу в трусах и футболке было точно не самым правильным выбором. И это мне еще нужно сказать спасибо Лере за ее привычку спать хоть в какой-нибудь одежде. Оставалось только с надеждой бросить взгляд на входную дверь и пойти искать ванную комнату. Квартира была поразительно огромной, в особенности по сравнению с нашей хрущевкой, и здесь легко можно было заблудиться, поэтому ванную я нашла с третьей попытки, перед этим заглянув в гостиную, мини-спортзал и что-то, напоминающее кабинет. К счастью, ухажер Леры этого не видел, иначе бы явно заподозрил неладное.

Найдя наконец нужную комнату, я тут закрылась на защелку, страх никак не отпускал, нужно было хоть чуть-чуть успокоиться. Но из зеркала на меня по-прежнему смотрело чужое, пусть и прекрасное лицо – лицо испуганной Леры. Как вообще могло такое случиться? И, самое главное, что теперь делать?

Чтобы хоть чуть-чуть унять дрожь, сделала глоток воды прямо из-под крана. В попытке как-то успокоиться, слегка ополоснула лицо. Холодная вода бодрила и заставляла чувствовать себя лучше. Ничего страшного, если жених Леры меня подвезет, не будет же он меня до самой двери провожать, а оттуда уже доберусь до дома на общественном транспорте. Кстати, о доме…

Если я очутилась здесь, значит, Лера проснулась у меня дома. В комнате, которую мы делим с братом. Я с ужасом представила, как, наверное, испугался Ваня, когда она в моем теле сказала, что «я» не его сестра. А ведь ему нельзя нервничать, нельзя переживать, это может ускорить наступление очередного приступа. К счастью, я прихватила с собой телефон.

Быстро набрала свой номер, приготовилась услышать собственный голос. Должна же она ответить, у нее же не меньше вопросов. Но после многочисленных гудков я услышала лишь «абонент не отвечает». Тогда набрала маме, но она тоже не взяла трубку. Скорее всего, она занята. Вряд ли Лера так же спокойно отреагировала на подобную перемену. Это я очутилась в теле модели в шикарной квартире, наверняка девушка закатит истерику, если уже не закатила, а бедные перепуганные Ваня с мамой будут на это смотреть. Я уже хотела выйти из ванной, как вспомнила про работу. Все-таки стоит предупредить, что меня сегодня не будет, если я ее потеряю, для моей семьи это будет ударом похлеще, чем творящаяся чертовщина.

В этот раз мне повезло, трубку взяли достаточно быстро: