Про муравья Пашку – храброго букашку. Сказка для мальчиков

– Ну ты и нахал! Мало того, что на нашу территорию незаконно проник, так ещё и обзываться вздумал! Почём я знаю, что ты не лазутчик и не хочешь меня облапошить как «салагу необстрелянную»!

– Да ты не обижайся, не лазутчик я и не враг, уж тебе-то точно! Да я и сам от своих еле лапы унёс! – и только сейчас Пашка заметил, что одна лапка у Гунна висит неестественным образом, и сам он весь поцарапан и покрыт грязью.

– Да… На лазутчика ты не очень похож, но откуда тебе известно моё имя?

Несмотря на явную боль, Гунн заулыбался.

– Ты за мной наблюдал, а я за тобой!

– Как?! Ты знал, что я сижу на берёзе и слежу за твоим отрядом, и не выдал меня?!

– Конечно, знал! Настоящий командир тщательно проверяет каждый объект в радиусе километра. А не выдал тебя, потому что не видел опасности от твоего присутствия, да я и сам частенько наблюдал за твоим отрядом, и мне нравится, как вы дружно и грамотно проводите свои занятия.

За этими разговорами муравьи не сразу заметили, как из-за горизонта показался край солнышка и позолотил стремительно светлеющее небо. Вот уже и дед вышел из сторожки, потянулся и загляделся на ещё один рассвет в своей долгой и нелёгкой жизни. Ещё минута, и он хватится Пашку, и что тогда делать?! И тут на глаза Пашке попалась потайная дверь. Если о ней не знаешь, то и не увидишь – так замечательно лесные мураши умеют маскировать свои секретные объекты. За дверью «тайная комната», в которой дед хранит «волшебную» метлу и разные другие «секретные» инструменты, ведь где бы ни находился муравей, везде должны быть чистота и порядок! Пашка поманил за собой Гунна, и они осторожно взобрались почти под самый купол муравейника. Там Пашка указал Гунну на секретную дверь в кладовку и прошептал: «Сиди тихо, сдам дежурство, схожу с дедом домой и при первой же возможности улизну к тебе, там и поговорим обо всём и решим, что к чему!» Гунн кивнул и нырнул в еле различимую в стене дверь «тайной комнаты». И очень вовремя: на узком плацу появился свежий караул, и дед выстроил свой отряд для рапорта и передачи охраняемого ими участка. В другой раз Пашка с огромным вниманием бы отнёсся к процедуре передачи дежурства, а тут всё как в тумане, в голове только две мысли крутятся: лишь бы Гунна не обнаружили и как бы улизнуть от бабушки, которая с нетерпением ждёт их с дедом с расспросами и вкусными пирогами. А потом ещё и отсыпаться после бессонной ночи погонит! Что же делать, ведь бабушку очень трудно провести, да и не привык Пашка скрывать от них с дедом свои планы. И уж тем более не принято было в их маленькой и очень дружной семье обманывать друг друга, даже в мелочах, а тут такое секретное дело. И к тому же, как ни поверни, Гунн – чужак из вражеского стана, хотя на первый взгляд и неплохой муравей… В общем, пока Пашка добирался до дома, так весь измучился, что даже дед, несмотря на усталость, заметил, что с ним что-то не так и что он сильно чем-то встревожен и озабочен.

– Внучок, уж не заболел ли ты?!

– Нет, дедуля, просто немного перенервничал и устал.

– Ну, это ничего, это по первости, от волнения, от бессонной ночи, потом привыкнешь, и всё будет в порядке. Сейчас перекусим, поспишь, и всё будет хорошо!

– Да, конечно, дедуля, – машинально отвечает Пашка, а сам только и думает, как там Гунн! И не затеяли бы дозорные подметать охраняемую территорию. И как сделать, чтобы бабушка ничего не заметила и не очень приставала с расспросами, а сразу отпустила в детскую «спать»?

По поводу бабушки, всё как и предполагалось, оказалось совсем не просто. Бабуля так заждалась их с дедом, что первым делом, усадив за давно накрытый стол, приступила к расспросам: «Как дежурство, что видели, что слышали?» Пашка, чтобы и не обманывать, и случайно не выдать себя, уткнулся в тарелку и молчал как партизан. И, как ни странно, это сработало в его пользу. Бабушка приняла молчание за страшное переутомление и наругала дедушку за то, что взял «ребенка на такое сложное ночное дежурство», «никак заболеет ещё»! И, охая и причитая, поспешила отправить его спать. Укрыла тёплым одеялом, погладила по голове и, затворив дверь, вышла из комнаты. А у Пашки от всех этих треволнений и переживаний и в самом деле чуть температура не поднялась…

Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих

Добро потеряешь – немного потеряешь, честь потеряешь – много потеряешь, мужество потеряешь – всё потеряешь.

?

    И. Гёте

Не так быстро, как хотелось, но Пашке всё-таки удалось выбраться из дома. Дед мирно похрапывает, а бабушка, помыв посуду и ещё раз заглянув в Пашкину комнату, и удостоверившись, что тот крепко спит, ушла на рынок. Пашке чтобы усыпить бабушкину бдительность даже пришлось притворяться, сопеть и подхрапывать для достоверности, и хотя и не хотелось бабушку обманывать, но уж больно обстоятельства вынуждали, да и время поджимало! Поэтому сейчас Пашка изо всех сил торопится и пробирается к куполу муравейника самой короткой дорогой из всех известных ему. Важно ещё и не попасться на глаза дозорным. И хотя дозорные и не заподозрят ни в чём плохом, но лучше прошмыгнуть незамеченным! А то пристанут с вопросами, разговорами досужими, а время слишком дорого! Но вот, наконец, нужная дверь. Пашка, как настоящий разведчик, ещё раз огляделся по сторонам и незаметно юркнул внутрь. Секунду глаза привыкали к темноте, но вскоре можно было различить согнувшуюся почти пополам крупную фигуру Гунна, тот сидел прямо на полу и прижимал одну лапку к груди. Было очевидно, что лапка серьёзно повреждена и причиняет муравью сильную боль! Пашка хоть и взял с собой бинт и зелёнку, но ему стало понятно, что одной перевязкой тут не обойтись: лапка у Гунна припухла и не сгибалась – по-видимому, перелом! И тогда Пашка решил:

– Знаешь, что, я тебе, конечно, лапку забинтую, но тут помощь нужна серьёзная! Похоже, у тебя перелом, и если шину не наложить, то неправильно срастётся, тогда вряд ли на военную службу попадёшь, если только надсмотрщиком за рабами!

Гунн при этих словах, несмотря на сильную боль, в гневе вскочил с места.

– Да лучше пусть мне голову оторвут, но в надсмотрщики ни за что пойду! Я воин, а не палач!

– Ну-ну, не горячись, а то нас услышат стражники и тогда точно воином тебе не быть!

– Что же делать?! – чуть не разревелся рыжий муравей (не забывайте: он хоть и очень храбрый, но всё же ещё почти ребёнок).

– Я знаю что! Мы идём ко мне домой!

– Да ты что, там же твой дед!

– Ну, во-первых, он спит после дежурства, а во-вторых, там ещё и бабушка, а бабушка – лучший лекарь и специалист по переломам!

– Здорово, конечно, но я-то вам чужак, – без энтузиазма отвечал раненый муравей.

– Не беспокойся, если ты с добром, то и мы не обидим! Да и всё равно выхода-то другого у нас с тобой нет! Бери мою одежду, закутайся как можно тщательнее и пойдём ко мне.

Гунну ничего не оставалось, как, накинув на себя старый Пашкин плащ и натянув на самые глаза его спортивную шапочку, отправиться в опасный для него путь. И, чтобы не привлекать к себе внимания и не слишком выделяться на фоне более низкорослых чёрных муравьёв, Гунн, согнувшись в три погибели, заспешил за Пашкой в глубь муравейника, к нему домой. Хорошо ещё, что в это раннее время вся муравьиная братия уже занята кто чем и улицы города почти пустынны. Беспрепятственно спустившись в средний ярус муравейника, где находилось большинство домов его жителей, наши герои смогли прокрасться незамеченными вдоль центральной, самой широкой улицы и никого не встретив, свернуть в нужный проулок. Вот и Пашкин дом с зелёной крышей и аккуратным палисадником, засаженным любимым бабушкиным портулаком.

– Всё, ещё несколько шагов, и мы дома, в безопасности, – оборачиваясь к Гунну, шепчет Пашка. Повернувшись же, Пашка чуть не подпрыгивает от неожиданности. Перед ним как «конь перед травой» словно из-под земли вырос Кочерыжка – самый тщедушный и непутёвый во всей школе муравьишка. Вот ведь принесла нелёгкая – ни раньше, ни позже!

– Здравствуй, Паша! – здоровается оказавшийся здесь так не к месту Кочерыжка. – Очень счастлив и рад тебя видеть, и хочу поздравить с первым дежурством! – продолжает тем временем Кочерыжка. – И как всё прошло? Надеюсь, без происшествий?! – назойливый муравей засыпает Пашку вопросами, а сам так и норовит заглянуть за его плечо…

– Ну, здравствуй, коли не шутишь! – грозно отвечает Пашка. – Ты чего здесь околачиваешься? – с еле сдерживаемым раздражением спрашивает Пашка. Не будь за спиной Гунна, так и вовсе отвечать не стал бы, а прошёл бы мимо… Кочерыжку он обычно старается не замечать: не по нраву ему приставучие младшеклассники. – И почему ты не в школе? – резко продолжает Пашка. – И сам ни при делах, и у других под ногами болтаешься!

Кочерыжка не успевает ничего ответить, как Пашка отодвигает его с дороги и так грозно смотрит, что тот, промямлив что-то невразумительное, решает лучшим для себя убраться восвояси.

– Вот «повезло» на шута этого горохового наткнуться! – расстроенный этим обстоятельством продолжил возмущался Пашка, абсолютно упустив из виду, что его неожиданный гость, находится на грани физического перенапряжения, из последних сил держится на ногах. И, когда дверь Пашкиного дома наконец-то закрылась за ними, последние силы окончательно покинули обессилившего раненого муравья и он грохнулся в обморок. Такого Пашка от него ну никак не ожидал и застыл над рухнувшим наземь Гунном в полной растерянности. Прийти в себя Пашку заставил бабушкин голос, собранный и деловитый, раздающий чёткие команды и распоряжения.

– Павел, кому говорю! Очнись уже и неси из моей комнаты сумку с лекарствами, а потом марш на кухню – греть воду!

Оказывается, бабушка уже успела вернуться с рынка и разбирала хозяйственные сумки, когда услыхала, как щелкнул дверной замок, а затем раздался непонятный грохот в прихожей. Выскочив из кухни, бабушка бросилась на помощь незнакомцу, одновременно приводя в чувство и впавшего в оторопь внука, призвав его к действию.

Таким образом часть тайны стала известна не только бабушке, но и деду, проснувшемуся от всего этого невообразимого шума и суеты! После того как бабушка оказала раненому муравью необходимую помощь, промыла и обработала ранки, наложила на сломанную лапку шину (фиксирующую, жесткую основу под повязку) и дала нужное лекарство, Пашка вместе с дедом помог Гунну добраться до постели. Но как только голова раненого муравья опустилась на подушку, он тут же провалился в глубокий и тревожный сон, так и не успев ничего рассказать из того, что собирался! Будить его было абсолютно бессмысленно, и Пашке пришлось отдуваться перед дедом за двоих, рассказывая то, что ему было известно на тот момент. И к тому времени, как рыжий муравей проснулся, Пашкины родные уже знали все подробности Пашкиного дежурства и часть обстоятельств появления муравья из вражеского лагеря. Но это только запутывало ситуацию и не давало ответов ни на один вопрос, которые так и рвались наружу у всех ожидавших пробуждения не прошенного ночного гостя. Особенно много вопросов к рыжему муравью было у деда, и бабушке с трудом удалось успокоить его и увести на кухню пить чай. Пашку же тоже сморил сон, и он прикорнул на соседней кровати (не забывайте: он не спал больше суток!).

История, рассказанная Рыжим Гунном

– Вы, наверное, сильно удивляетесь, почему наши военные «летучие» отряды так долго не нападают на ваш муравейник? – проснувшись, начал свой рассказ Рыжий Гунн, обращаясь к деду.

– Да, очень удивляемся! Два месяца прошло, а ваши охальники ещё ни разу ни одного разбойного нападения не совершили! Мы вот тут сидим с боевыми товарищами и командирами и гадаем, что же произошло? Неужто перевоспитались и встали на путь честных тружеников?! – с явной издёвкой произнёс дед.

При этих словах Пашка так и прыснул, Гунн же тяжело вздохнул и с нескрываемой тоской продолжил свой рассказ.

– Я понимаю ваше отношение к моим соотечественникам. Мне и самому бывает горько смотреть, во что превращаются наши воины, и не только в разбойников и грабителей! – сказал муравей и, опустив голову, надолго замолк, собираясь с невесёлыми мыслями…

Гунн и Пашка проспали до следующего утра. И если Пашка выглядел и чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, то этого никак нельзя было сказать про Гунна. Тот был разбит и морально, и физически – лапа в гипсе, а на душе кошки скребут.

– Ну чего ты, не переживай так, заживёт твоя лапа и будет как новенькая, – утешала бабушка, подливая в его чай молоко и выкладывая на блюдо рассыпчатое ароматное печенье. Гунн отпил из кружки и продолжил рассказ:

– Мне стыдно за многие вещи, которые происходят в моём муравейнике. Со многим я категорически не согласен, но я ничего не могу с ними поделать и хоть что-то изменить, я всего лишь обычный муравей-подросток, меня даже из сотников и то «выперли»!

– Можешь, и немало! В первую очередь ты можешь изменить себя, а потом, глядишь, и мир вокруг начнёт меняться в лучшую сторону, – продолжила бабушка.

– Это правда?! – в глазах Гунна блеснула надежда.

– Конечно, правда, – подтвердила бабушка. – Как умные муравьи говорят, хочешь что-то поменять в этом мире – начни с себя!

После таких слов Гунн заметно повеселел и приободрился.

– Ну вот, это совсем другое дело! – поддержал его Пашка. – Давай, жги уже! Я с прошлого утра жду твоего душераздирающего триллера! – сказал и осёкся под укоряющим взглядом Гунна.