Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы

– Я была бы вам очень признательна, если бы вы сохранили мою тайну, профессор. Мне в этом году не хотелось бы схлопотать очередной выговор. Я у мисс Гримм и так не на самом хорошем счету.

– Сколько драмы, мисс Блэквуд, – ухмыльнулся профессор Ноденс, качая головой. – Мне бы ваши годы! Но не беспокойтесь, – он подмигнул и приложил палец к губам, – со мной ваши тайны в безопасности. – Профессор Ноденс кивнул на дверь подсобки. – Живые насекомые хранятся на третьем ряду справа. Надеюсь, в уплату за мою доброту вы хорошо подготовитесь к ближайшей лабораторной работе. И к другим лабораторным тоже.

Я возвращалась в комнату, прижимая к груди баночку с мелкими копошащимися личинками. Много брать не стала, чтобы они не передохли, – профессор Ноденс разрешил заглядывать к нему «за добавкой». Звук моих быстрых шагов эхом отражался от сводов открытой галереи, с одной стороны которой открывался прекрасный вид на лес, а с другой – на горы, за которыми пряталось море. Но мне сейчас было не до пейзажей. Соображала я всё ещё туго – мозг отказывался принимать ситуацию, и я отказывалась. «Поток, ведущий ведьм путями хитроумных совпадений и судьбоносных случайностей» – эти строки, открывающие любой гримуар любой ведьмы, я сейчас ненавидела больше всего. Серьёзно! Из всего чёртова леса! Если бы я не услышала крик, если бы услышала, но не пошла на него, если бы не протянула руку… Я вообще не должна была проводить этот дурацкий ритуал до выпуска!

– Чтоб глаза мои тебя не видели! – от злости вырвалось у меня. Нетопырь выпорхнул из кармана, взвился к потолку и вылетел из галереи, тут же пропав из виду. – Эй! Какого чёрта! Эй!

Я подбежала к перилам, вглядываясь в ночное небо в тщетной попытке разглядеть мелкую летучую мышь.

– Ну и вали! Ну и… – Я осеклась. По ногам медленно взбиралось оцепенение вместе с неповоротливым осознанием того, что только что произошло. И того, что произошло утром. Если Кай мой фамильяр… – Вот дерьмо.

Фамильяры – слуги ведьм, и их воля полностью подчинена воле хозяина. По крайней мере, так писали в книгах. Кай превратился в нетопыря, потому что я так сказала. И улетел, потому что я сказала, что не хочу его видеть.

– Дерьмо. – Я перегнулась через перила. – Эй, вернись! Вернись немедленно! Это приказ! Кай!

– Ты чего орёшь? – В галерее появился Генри, а за ним вывернули и другие парни из команды по крикету. Генри остановился рядом со мной и выглянул наружу. – Шиза окончательно одолела?

Я не обратила на него внимания, пихнула плечом и помчалась в свою комнату. Генри что-то крикнул мне вслед, но я думала о другом. Кай не отозвался. Значит, либо я дура и вся эта хрень с приказами не работает, либо он улетел уже достаточно далеко, чтобы не услышать. И в том и в другом случае дело дрянь, потому что… Я остановилась у двери. А почему, собственно? Потому что он свалил? Потому что без меня он не вернёт себе человеческий облик? Какое мне дело? Разве теперь у меня не одной проблемой меньше?

– Или больше, – пробормотала я. Если он следователь Надзора и если он пропадёт, то на его поиски наверняка примчится целый отряд ублюдков с пистолетами. Куда ни посмотри, всё только хуже.

Я ворвалась в комнату и встретила взгляд Мэй, которая читала книгу, сидя на кровати. Я махнула ей и Джиа, которая даже не подняла глаз от блокнота, в котором что-то увлечённо писала. Не дожидаясь вопросов, я вытряхнула из рюкзака книги и тетради и вместо них запихнула одежду Кая, которую утром сунула под кровать вместе с флорариумом. Следом в рюкзак полетела банка с личинками.

– Слушай, Кэт, а ты не видела мой флорари… – начала было Мэй.

– Потом! – бросила я и выскочила из комнаты.

Я понятия не имела, куда полетел Кай. В лес, в тёмные закоулки замка или вообще прочь с острова. На крыльце я замерла между двух горгулий. Поднимался ветер, и листва на деревьях беспокойно шумела, чёрные тучи опускались всё ниже, закрывая звёзды и угрожая скорым дождём. Пути Потока должны направлять ведьму к её фамильяру, а фамильяра к ней, но я не знала, как это работает и работает ли вообще. Для меня это были просто слова из книжки. В нерешительности я спустилась по ступеням на дорожку из хрустящей гальки. Повертелась то в одну сторону, то в другую, пытаясь уловить хоть какое-нибудь необычное чувство, щекотку интуиции, хоть что-нибудь. Ничего не почувствовав, я зашагала к лесу.

Я уже почти добралась до конца двора, когда услышала шелест гальки за спиной и обернулась.

– Генри, свали, – огрызнулась я.

– Собралась в лес после заката? Жить надоело? – Он поравнялся со мной и замедлил шаг.

– Мне надо говорить, что это не твоё дело, или сам догадаешься? – Я ускорилась.

– Кэт, мисс Гримм будет…

– Генри, твой чокнутый папаша три дня меня допрашивал и чуть не отправил на костёр, думаешь, я боюсь мисс Гримм?

К моему облегчению, Генри заткнулся, но не отстал, явно намереваясь отправиться в лес вместе со мной. Надо было его прогнать, но я не могла заставить себя расцепить зубы. Присутствие Генри успокаивало, в прошлый раз в лесу я нашла чёртова вампира. От мысли, что я снова окажусь в чаще одна, по спине пробегали липкие мурашки.

– Я завела фамильяра, – отрывисто сказала я. – Он пропал, надо его найти. Это нетопырь.

– Фамильяра? Нетопырь? Кэт, о чём ты думала! Ты же…

– Генри, умоляю, заткнись. Либо помогай, либо свали. От твоих причитаний фамильяр не рассосётся. – Я вздохнула и добавила себе под нос: – К сожалению.

Генри шумно выдохнул, но продолжать тираду не стал. Его недовольство продолжало витать в воздухе, но дышать стало легче, и желание врезать ему упало почти до нуля. Генри взял меня за руку, призывая остановиться.

– Чего ещё? – огрызнулась я.

– Нетопырь бы не полетел так далеко от тебя, ты же теперь его хозяйка, и его жизнь зависит от твоей, – сказал Генри спокойно, и его тон подействовал успокаивающе и на меня. – Он вылетел из галереи? Ты же его звала? Скорее всего, он нашёл убежище где-то поблизости. Под крышей, в какой-нибудь тёмной щели. Надо искать там. – Он кивнул в сторону замка. – Ваши Пути уже слились в один?

– Нет. Не знаю. – Я потёрла лоб, тайно радуясь, что Генри всё ещё держит меня за руку. Его ладонь согревала и поддерживала, паника, которая то возвращалась, то отступала, не могла захватить меня целиком, будто опасалась его сильных пальцев на моём запястье. И на мгновение я захотела снова очутиться в его объятиях. – Я его коснулась, он… выполнил парочку моих приказов, прежде чем… прежде чем я случайно приказала ему исчезнуть с моих глаз.

На лице Генри отразилось непонимание, потом укор, губы разомкнулись, и я вырвала руку из его пальцев.

– Выдашь хоть каплю осуждения, Клиффорд, и, клянусь Потоком, я врежу тебе.

– Но о чём ты думала!..

Я развернулась на пятках и почти бегом ринулась обратно к замку, мгновенно вспоминая, почему мы расстались. Когда Надзор выпустил меня из своих когтей, когда я, разбитая, замученная и истерзанная, приползла к Генри, он сказал, что мне стоило быть осмотрительнее. Так чего я ждала теперь?

Генри догнал меня.

– Ладно, не злись, все совершают ошибки.

– Можешь извиниться за свою.

– Мою? Я про тебя.

– Кто бы сомневался, Клиффорд.

Я остановилась на лужайке и задрала голову, всматриваясь в галерею на третьем этаже, в попытке понять, куда Кай мог спрятаться. Если он не полетел в лес, но не услышал мой приказ вернуться… Я заметила горгулью на козырьке третьего этажа. Её крылья создавали тень и вполне бы могли бы стать убежищем для нетопыря.

– Кай? – Я подошла к горгулье, вглядываясь в тени, но ничего не видела. – Кай, вылезай. Я призываю тебя!

Ничего. Заглянула и под сам козырёк – пусто. Окна вокруг закрыты, внутрь он бы не попал. Я посмотрела ещё ниже – на решётку, располагающуюся вровень с землёй. Мог ли Кай забраться туда? Я наклонилась к решётке и снова позвала. И снова ничего не произошло.

– Попробуй отыскать его Путь. – Над плечом возник Генри.

– Я не способна видеть их!

– Я знаю, но тебе и не нужны все. Ты должна отыскать своего фамильяра, только его Путь.

– И как это сделать?

– Кэт, ты совсем не готовилась к призыву фамильяра?

– Разумеется, готовилась, но одно дело слова в книжке, а другое – практика! – Ну вот, я снова оправдываюсь. Каждый раз всё заканчивалось тем, что я оправдывалась. Даже в ту ночь.

– Вот поэтому фамильяров и нельзя призывать до выпуска, – вздохнул Генри. – Мы ещё многого не умеем, а их жизни зависят от нас. Очень опрометчивое решение…

– Силентиум! – зашипела я и провела ногтем по губам Генри. Наконец-то он заткнулся. Открывал рот, но оттуда не вырывалось ни звука. Я показала Генри средний палец и пошла в замок. Накладывать заклинания на других студентов вне практических занятий запрещалось, но не думаю, что Генри меня сдаст. Хоть этого за ним не водилось.

Догонять он меня не стал.

Я зашла в холл и сразу повернула налево, к лестнице, которая вела к нижним аудиториям, а оттуда – в подземелья. Я надеялась, что неясное, свербящее чувство где-то в затылке подталкивало меня в нужную сторону. Навстречу мне выбежала стайка первокурсников, весело щебеча о том, как здорово прошёл практикум по созданию иллюзий. На первом курсе я тоже любила эти занятия, беззаботные дни, когда я создавала светящихся кроликов, которые скакали по звёздному небу, мечтала о первом поцелуе с Генри и ещё не знала о том, что случится с моей семьёй.

Коридоры стали уже, а потолки ниже, камень растерял солнечное тепло, запахло сыростью. Я прошла мимо закрытых дверей аудиторий, остановилась у решётки, в которую заглядывала с улицы, внимательно оглядела узкий коридор и направилась к следующей лестнице. Я спускалась не спеша, пытаясь сообразить, мог ли Кай забраться так далеко. Периодически я звала его, надеясь, что нетопырь сам свалится мне на голову, но у него, похоже, были другие дела.

В подземелье не горели ни лампы, ни свечи, поэтому пришлось разжечь на ладони маленький белый огонёк, чтобы видеть хоть что-то, но при этом не напугать Кая и не растратить все силы за ближайшие пятнадцать минут. Я остановилась, стараясь дышать ровно. Темнота, сырость, давящая на уши тишина напоминали о времени, проведённом в темницах Надзора. Единственный свет, который я видела в те дни, – фонарь, подсвечивающий мерзкую рожу Клиффорда-старшего, когда тот приходил на допрос. К чёрту, надо поворачивать назад.

За спиной послышались размеренные шаги и чьё-то тяжёлое дыхание. Я отшатнулась, вскидывая над головой руку со светом и заставляя его разгореться сильнее, но никого не увидела.

– Генри? – пискнула я, но не услышала ответа. И не могла, заклинание немоты наверняка ещё не спало. Шаги стали ближе, дыхание громче. – Генри, ты меня пугаешь.

Я вглядывалась в темноту и пятилась, стараясь не думать ни о темницах Надзора, ни о вампире в зачарованном лесу, ни об утреннем нападении. Слишком много всего, слишком. Ещё одно нападение просто статистически невозможно.

– Не бойся, – прозвучал тихий мужской голос, и волосы на моём затылке зашевелились. Это совершенно точно не был голос Генри.

Сердце застучало бешеной дробью, руки и ноги онемели, но адреналин хлынул в кровь, и я побежала.

Эхо разлеталось по подземелью, кровь шумела в ушах, и я не могла понять, гонятся за мной или нет, но мне казалось, что чьи-то руки вот-вот сомкнутся на моей шее, и я мчалась быстрее.

– Не убегай.

Я налетела плечом на что-то большое и твёрдое и чуть не упала, но устояла, врезалась другим боком в стену и побежала дальше. Шарик потух – от страха я не могла больше концентрироваться на заклинании и оказалась в полной темноте.

– Не прячься. – Голос приближался, и я не верила ни единому его слову.

Я уткнулась в стену, дёрнулась в разные стороны, не понимая, куда бежать, и окончательно теряя ориентацию в пространстве. Ноги подгибались, я осела на пол и забилась в какой-то угол, вжалась в него спиной. Воздух со свистом вырывался из горла, и я зажала рот ладонями, чтобы не выдать себя.

– Где ты? – позвал голос, и я услышала в нём издевательские нотки. – Я не желаю тебе зла, малышка.

Шаги раздались где-то совсем рядом и остановились. Я задержала дыхание, надеясь, что никто, кроме меня, не слышит бешеного стука сердца в груди.

Щиколотки коснулись чьи-то холодные пальцы, я задохнулась от ужаса. Горло сдавило, воздух отказывался проталкиваться глубже, а крик – выходить наружу.

– Нашёл, – сказал голос. – Не стоило убегать от меня в лесу. Ты же знала, что я всё равно найду тебя. Я слежу за каждым твоим шагом.

Пальцы сжали мою ногу.

– Пожалуйста, – прошептала я, трясясь осиновым листом. Меня парализовало. Я снова почувствовала себя в темнице, прикованной к холодному железному креслу. Не способная ни сопротивляться, ни дать отпор. – Пожалуйста. Что вам нужно?

Рука на моей ноге дрогнула, словно в замешательстве.

– Ты… не она… – то ли спрашивал, то ли утверждал голос.

– Пожалуйста… Меня зовут Кэтрин Блэквуд. – Я ухватилась за его слова. – Я… я не знаю, что вам нужно. Но я клянусь, я не…

Ледяные пальцы коснулись моей влажной от слёз щёки, и слова застряли в горле.

– Ты Кэтрин… Должно ли это меня остановить?

Рука сомкнулась на моём горле, я попыталась закричать, но сильные пальцы задавили крик в зародыше. Я наконец осознала, что если не предприму сейчас хоть что-то, то, скорее всего, умру.

– Кай… – захрипела я, но едва расслышала саму себя. Со свистом втянула ртом воздух и сжалась, выдыхая новый хрип. – Кай… Кто-нибудь… Кай!

Что-то упало и разбилось. Рука исчезла с моего горла, и я закашлялась, перевернувшись на бок. Зашуршала одежда – мой преследователь встал.

– Кто здесь? – Он сделал несколько шагов прочь от меня. А потом закричал.

Я вжалась в угол плотнее, закрывая голову руками. Воздух пронзило слово, а за ним – вспышка молнии, на мгновение осветившая подземелье и выхватившая из темноты две фигуры, прежде чем ослепить меня. Вспорола потолок, и с него посыпались камни. Что-то загремело, и прозвучало новое заклинание, крик боли, удары, новая молния, ещё одна и ещё! И торопливый бег, затихающий вдалеке.

– Кэтрин? – Низкий голос выговорил моё имя с сильным шотландским акцентом. По телу прокатилась горячая волна облегчения.

– Кай! – Я рванулась в темноту, навстречу голосу, но он не отозвался.

По подземелью прокатилось тихое эхо стона, и раздался звук упавшего тела.

– Кай! – Я вскочила на ноги, дрожащими руками призывая свет. Шарик то вспыхивал, то гас, никак не желая слушаться. Наконец совладав с собой, я осветила подземелье. Кая я не увидела – только вспоротый одной из молний пол. Пришлось пройти с десяток шагов, прежде чем зыбкий свет отыскал его тело.

Кай, обнажённый, лежал на боку, лицом вниз. Другой бок его был разорван и обуглен, от раны по спине расходилась чёрная цепь изломов, оставленных молнией. Я бросилась к нему.

– Боги, Кай! – Я попыталась коснуться раны, но тут же отдёрнула руку, не зная, что делать. – Я позову на помощь.

– Я… не дождусь. – Он выплюнул кровь и закашлялся. – Иди к мисс Гримм, пусть она сообщит Надзору… – Он застонал, не в силах договорить, и я, не выдержав, коснулась его плеча. По телу Кая прошла дрожь.

– Я тебя не брошу! Скажи, как тебе помочь.

– Никак, ghealach. Уходи, пока он не вернулся.

– Ты же вампир? Дать тебе моей крови? – Я старалась не смотреть на жуткую рану и выдавила с нервным смешком: – В кино это всегда работает!

– Нет… Мне нельзя… пить человеческую…

Он не договорил, уронил голову на пол, потеряв сознание. А я схватила его за плечи и перевернула на спину. Ничего лучше фильмов у меня не было. А ещё у меня не осталось времени. Я скинула с плеч рюкзак, достала оттуда банку с личинками и разбила об пол. Схватила осколок и, зажмурившись, резанула себя по запястью. Шарик света мигнул и едва не погас, но мне удалось сохранить самообладание. Я быстро приложила кровоточащую рану ко рту Кая.

Сперва ничего не происходило. Его губы, мягкие и сухие, безжизненно касались кожи, и я надавила сильнее, чтобы больше крови попало в горло. Ожидание, утопленное в моём страхе, заняло вечность, а может быть, и ещё чуточку дольше. А потом Кай ожил. Прильнул губами к моей руке, коснулся языком раны, жадно глотая кровь. «Похоже, трюки из фильмов всё же работают», – подумала я, со смесью страха и восторга наблюдая за тем, как оживает Кай, как медленно затягивается рана на его боку.

Но потом что-то изменилось. Кай зарычал, схватил меня за руку, рванулся вперёд и повалил меня на пол так быстро, что я не успела даже вскрикнуть. Его клыки вонзились мне в шею, жадно и глубоко. Острая боль, оглушительная и стремительная, подобно молнии, прошла сквозь тело, но тут же отступила, уступая место другой боли – тягучей и почти приятной. По венам пробежала волна жара, сердце застучало быстрее, услужливо подгоняя кровь к горячим губам Кая, который, тяжело дыша и прижимаясь ко мне всё плотнее, утолял многолетнюю жажду, голод, отголоски которого передавались и мне. Наши Пути пересеклись однажды и теперь стремительно сливались в один. Как и положено. Как и велел Поток. Но по одному Пути не всегда суждено идти двоим. Моя жизнь перетекала в Кая, я слабела, таяла под его губами, исчезала. К рукам и ногам подбирался холод, в мозгу шевельнулась слабая мысль: надо оттолкнуть Кая – или умру, но я не смогла пошевелиться. Страха не было, только лёгкое, необъяснимое возбуждение, которое не давало сердцу остановиться раньше времени, заставляло его продолжать качать и качать кровь, пока Кай не выпьет последнюю каплю.

Шарик света замигал и погас, погрузив подземелье в полную темноту. Остались лишь стук моего сердца и дыхание Кая.

А потом и они исчезли.