Шипы в сердце в Академии Судьбы

– Это совсем не то…

– О, я уверен, что «не то», – согласился жених. – Тот джентльмен был груб. А вы просто не знали, к кому обратиться за помощью в незнакомом месте.

От него тянуло теплотой понимания. Неужели Валенвайд прав и мою симпатию так легко завоевать? Простой улыбкой, добрым словом, деликатностью, неравнодушной заботой и чистотой прозрачных глаз?

Впрочем, откуда клыкастому знать. Он не пытался.

Мать проворно ослабляла шнуровку на нарядном платье, похлопывала по моим щекам снятыми перчатками и пыталась всеми известными способами привести дочь в чувство. Еще немного – и начнет брызгать водой из жезла.

Ее белый лоб шел багровыми пятнами, что обычно случались на высшей стадии раздражения. Я не оправдала ее ожиданий. Поджатые губы намекали, что если уж падаешь в обморок от вида суженого, то хотя бы делай это красиво и грациозно, а не как вареная картофелина.

– А где твое помолвочное кольцо? – вдруг истерично взвизгнула матушка и уронила кружевные перчатки на пол. Красные пятна сменились черными, и глаза Аврелии Ланге закатились, обещая зрителям два обморока по цене одного. – Ты что, умудрилась его потерять?!

– Я отдала его в чистку, – монотонно повторила привычную ложь.

Кряхтя, я выбралась из кресла, оправила смятую юбку и надела перчатки, прикрыв кружевом унизительное клеймо. Воспитанная леди должна вести себя достойно даже в эпицентре кошмара.

– Это неприемлемо, дорогая!

Матушка была в своем репертуаре. Стряхнув обморочный настрой, она вернулась к желчному недовольству потомством.

«Дорогая» резануло по ушам отравленным клинком. Бесценной я была в прямом смысле – согласно вложениям, которым не мешало бы окупиться. Иногда казалось, что главный банкир в нашей семье вовсе не граф Ланге.

– Ты сказала, что к утру его почистят, – напомнил отец, протирая платком вспотевшую под люстрами лысину.

– Возникли… осложнения…

– Неужели оно загрязнилось настолько, что дочь Аврелии Ланге не смогла оттереть сама? – едко процедила мама. Обладательница трех десятков кубков по «искусной бытовой магии».

– В нем была игла! – не выдержала я.

– Игла? – опешила мать. – Да откуда там игла…

– Оттуда, что это не кольцо, а талисман темного мага, – прохрипела я, сердито поправляя манжеты на левой руке и на правой.

– Глупости, милая… Ты что-то снова себе вообразила, – холодно бросила мама.

Она поерзала в неуютном сером платье, как если бы ощущала вину… Не передо мной, истощенной двойной магической данью, а перед семьей Алекса, выдвинувшей нерушимые условия контракта.

– Зачем ты вообще его сняла? – озадаченно бормотала она. – Я ведь писала… строго-настрого…

– У меня палец распух. Я еле рукой могла шевельнуть… Я вынужденно сняла, чтобы спал отек, а там – иголка!

Я вперила в маму безумный взгляд. Она правда не соображает, какой кошмар со мной творился в последние недели, или так искусно играет роль?

Судя по брезгливости, затянувшей мамины зрачки, она испытывала потрясение. Мной. Своей дочерью, нарушившей правила приема гостей и условия контракта. И так бесстыдно вышедшей из образа «безмолвного выставочного образца».

«С каких пор наша кукла такая разговорчивая?» – было написано и на папином одутловатом лице.

А я вдруг ощутила, как струны, натянутые под розовыми рюшами, наполняются невиданной смелостью. Примерно на один вопрос. Может, на парочку… А потом можно снова сбежать в трусливый обморок: мамино мнение обо мне так и так не улучшится.

– Вы не считаете, что должны объясниться перед невестой, Александр? – степенно уточнила я, сложив руки на юбке.

Гордости во мне не было, лишь обида. И раздражение, что вопрос я задаю не ради себя… а назло одному вампиру, решившему, что я струшу.

– Я попросил родовую реликвию у матери, – развел руками жених. – Игла? Вы уверены? Если так, то простите меня… Я подумал, что вы оцените древнюю вещицу: она хоть и выглядит просто, но весьма ценна.

– Она сделала во мне дырку, – прошептала я угрюмо, чувствуя, как под его теплым взглядом решимость тает. И обвинительный настрой сходит на нет.

Расков был изумлен, искренен, невинен. Как новорожденный голубоглазый сабер, покрытый редким белоснежным пухом. Это… обезоруживало.

– Если вам не понравилось кольцо, вы сможете выбрать то, что по душе, – легко предложил он. – Тем более оно скоро сменится обручальным. Можем завтра слетать в Лондон к одному магу-ювелиру, посмотреть эскизы… Вы просто ткнете пальчиком. Я закажу любое.

Я зажмурилась и отвернулась к окну, сделала несколько шагов, спряталась за шторой. Сейчас я казалась себе глупышкой, надумавшей лишнего. Развернувшей целую теорию заговора из-за ерунды.

За спиной послышались осторожные шаги, и через пару секунд теплая рука неуверенно легла на мои пальцы. Похолодевшую ладонь ласково вмяли в подоконник. Я дернулась с непривычки, но сбрасывать чужие пальцы не стала. Как-никак, это мой будущий муж.

– Не бойтесь меня, Вероника. Я же не какое-то зубастое чудовище, – насмешливо пробормотал молодой маг. – Если желаете что-то спросить – не стесняйтесь. Я открыт.

– Вы практикуете запретную магию? Экспериментируете с Темной материей? Внушение, подчинение, соединение?

– Нет.

Я не видела, но слышала, как он качнул головой.

– Но вы… Вы настроили со мной какую-то темную связь… Из-за которой мне было дурно, – прохрипела я, разглядывая увядающий сад за окном. – Я целый месяц падала в обмороки.

– Нет. Нет, Вероника! – с напором оправдался Алекс. – Я не владею подобной магией. А если бы и владел… Разве посмел бы я вторгаться в личное? Да и зачем мне это?

Я обернулась, выискивая подвох. Яркие, синие, фантастические глаза смотрели недоуменно. Затягивая на глубину и запутывая меня, точно пиратский морской узел.

– Не знаю зачем, – пробормотала в замешательстве. – Подглядывать?

– За вами? Но меня заверили в вашей чистоте и превосходном воспитании, – он тряхнул светлой челкой, рассыпав белое золото по приподнятым бровям. – Я не имел причин не доверять невесте, обучающейся в закрытой школе для девиц.

Я беспомощно бултыхалась в новой информации. В его версии событий. С этой стороны картина открывалась по-новому… Но сердце сковывало необъяснимой тревогой. Будто за показной прозрачностью и искренностью сокрыто второе дно. Темное и опасное.

Хотя кольцо и правда было старинным. Может, какой-то предок Алекса, обладавший высшим даром, наложил на украшение темные чары… и просто забыл их снять? Вот и тянул талисман из меня соки. По старой памяти.

– Я видела красный щит. Там, в ангаре, – проронила шепотом, стараясь, чтобы родители не расслышали нашей беседы. – Это не Сияющая материя, это… что-то на крови.

Когда напали «Сыны», Расков вызвал незнакомые чары, пытаясь защитить гостей от энергетических хлыстов. Я хорошо запомнила щит – яркий, багровый, сочащийся темным… Но вместе с тем – надежный и крепкий. За ним прятались мои подруги.

– Это защитная магия. Мать обучала меня… разному. Но исключительно ради безопасности, – прошептал Алекс так же тихо, заговорщицки склоняясь к прозрачной шторке. – Есть люди, которые желали бы мне навредить. Однако вас это не должно беспокоить, леди Честер… Я не дам свою невесту в обиду.

Замешательство подкашивало ноги. Я была уверена, что жених, тот страшный темный маг, желал мне вреда. Я остерегалась его, опасалась знакомства. Но Александр единственный, кто не опечалился отсутствием кольца.

Судьба-богиня, он не призвал меня к ответу, не возмутился, не расстрелял глазами из-за нарушения контракта! Просто предложил купить новое.