Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– И серебро фамильное чистить умею, – за каким-то троллем похвасталась я «сверхспособностями». Не зря же бабушка Энджи так старалась?

Замуж я, конечно, не собиралась (что я там забыла?). Тем более за вопиюще нудного тролля. Но одно дело, когда сам не хочешь, а другое, когда тебя туда демонстративно не зовут. Обидно как-то.

– У меня нет фамильного серебра, – равнодушным тоном признался мужчина.

– Могу вам свое одолжить. Предварительно хорошенько запачкав, – фыркнула, закатив глаза.

– Вот в таланте пачкать я действительно не сомневаюсь.

Как-то совсем не туда наш разговор зашел. И, судя по повисшей неловкой паузе, мы оба это заметили.

Вдох получился каким-то дрожащим, судорожным. И воздух не дошел до легких, застрял где-то на середине пути. Так толком и не надышавшись, я медленно выдохнула. По ключицам магистра и вверх по шее разбежались полчища мурашек. Твердые губы сжались плотнее, едва пропуская звуки.

– Карпова…

– Ммм?

Бросив тяжелый, чуть разочарованный взгляд на постель (да ненарочно я ее помяла, честное гоблинское!), Салливан вынес меня из спальни в кабинет. И быстрым шагом направился к двери.

– Уходите, княжна. А лучше – убегайте.

– Я не трусиха…

– Правда? – усмехнулся мужчина.

Ехидные, дразнящие искры в серых глазах смущали непомерно. И обещали слишком многое, чтобы так сразу, с разбегу это переварить.

Как-то незаметно меня на ручках донесли до двери и, распахнув ту, вытряхнули с другой стороны. Совершенно неделикатно!

– Спокойной ночи, Карпова.

Дверь захлопнулась перед моим ошеломленным носом. Феноменально! Вежливость горных (зачеркнуто) лондонских троллей во всей красе!

Но в каком-то смысле он, конечно, прав. Вспомнился мой постыдный «Ох», слившийся с хлестким свистом выдернутого из брюк ремня… Да, пожалуй, сегодня я немного трусиха. Чуточку. К такому меня жизнь не подготовила.

На ватных ногах я сделала пару шагов по темному прохладному коридору. После объятий Салливана, в которых я задержалась до неприличия долго, было зябко. А свитер я так и не раздобыла.

Убедив себя, что происшествие в логове тролля окончилось для меня вполне безобидно, оптимистично и вообще в моих интересах, я потопала к лестнице. Пока Академия дремлет, надо выбраться на улицу, взять пробы воды и отнести в маглабораторию при Заповеднике.

Едва попадая ногами по плохо освещенным ступеням, я спускалась осторожно и неторопливо. В кои-то веки никуда не бежала. Тело вообще плохо слушалось после тесного общества одного магистра.

Это-то меня и спасло. Я успела завидеть две черные тени внизу и шмыгнуть в стенную нишу. Кто-то поднимался наверх.

Судя по шагам – мужчина и женщина. Джентльмен как-то неприятно, скользко смеялся. Отдаленно знакомо.

И кому могло понадобиться в столь поздний час шастать по Академии? В темноте? Ну, кроме меня, конечно.

Глава 6. О тайных встречах под луной

Я ножкой оттолкнула голубой световой шар, и тот медленно поплыл вверх по ступеням, позволяя мне закутаться в вязкий коридорный мрак.

Голые лопатки вмерзли в каменную стену. Внутри тоже все похолодело: я без труда опознала женский голос. Чуть раздраженный, чуть взволнованный… Мамин!

Зубы принялись отбивать чечетку. Время позднее, спутник ее – явно не папа… Если отец узнает о ночной прогулке, вся демоническая суть вырвется наружу. Останется ли хоть камень от Академии – большой вопрос.

Боги, мама, что ты творишь?

Я ведь лично, вот этими любознательными ушами слышала, как она согласилась с папенькой, вежливо попрощалась с собравшимися в Пункте Связи и отправилась наверх отдыхать. Якобы дурно себя почувствовав.

Но, видимо, не согласилась. Не послушалась. И сбежала! А потом кто-то еще удивляется, в кого у меня такие упрямые, непоседливые гены…

Пара дошла до моего пролета и притормозила у окна, еле справлявшегося с функцией освещения. Ночь выдалась хмурой и облачной, Луна почти не показывалась. Темный абрис маминого красивого профиля едва угадывался, сливаясь с мраком.

– Анна… Я приятно удивлен, что вы согласились на эту встречу. Похоже, вы устали бегать и готовы сдаться? – сально хохотнул мужчина.

И я тут же узнала наглеца, осмелившегося гулять с женой ректора под покровом ночи. Он давно уже первый в очереди к Монстроглазу.

Бехтерев! Мерзкий отец Микаэллы, до этой поры вызывавший в маме лишь отвращение. Зачем она согласилась?

– Надеюсь, вы не станете распространяться о нашей встрече, – с каким-то едким подтекстом фыркнула мама. – И рассчитываю на вашу… эмм… «порядочность».

И столько издевки было в ее тоне, что стазу стало понятно: уж на что, на что, а на порядочность Бехтерева она не рассчитывает. Может, это и есть тайный план по избавлению от остатков комиссии? Дать отцу официальный повод прикопать их в оранжереях?

Мама по-хозяйски присела на подоконник, неспешно расправила складки платья на коленях, погладила живот и скрестила руки на груди. Отгораживаясь от неприятного собеседника, но выражая намерение его выслушать.

– Я хотел поговорить с вами… о многом, – вкрадчиво произнес мерзавец. – И предложить… многое. Взамен на…

– Позвольте сначала мне, – она гордо вскинула подбородок. – Ваша дочь могла оказаться под магтрибуналом, господин Бехтерев. Вас это не волнует?

– Девочка просто заигралась. Она истинная дочь Вяземских, в ней много… хм…

– Властолюбия? Эгоизма? Уверенности, что ей ничего не будет за отвратительные проделки? – спокойным тоном перечисляла мама.

А я вглядывалась в силуэт мужчины, приблизившегося к ней на непозволительно интимное расстояние. Плащ. На нем был длинный черный шерстяной плащ с поднятым воротником!

Уверена, на сапогах обнаружится и лесная грязь, смешанная с хвойным опадом.

– Никто не желал причинить вред Авроре Андреевне, – кашлянув в кулак, примирительно выдал Бехтерев. – Могу вас в этом заверить. Нелепая случайность, детская шалость.

Я скривилась и снова подумала о шурховом тролле, недавно выпустившем меня из своих лап. Таких безопасных и надежных, что их сейчас остро не хватало. Каждый нерв уязвимого, замерзшего тела явственно ощущал эту необходимость. Нужность.

Если бы не Салливан, эта «детская шалость» стоила бы мне жизни. Надо было его все-таки поцеловать. А потом уже сбежать за дверь, сверкая пятками в темноте. И пусть бы делал с этим, что хочет!

– И вас совсем не смущают методы, которыми действует ваш тесть? – равнодушно уточнила мама.

– Почему они должны меня смущать? – хмыкнул надменно мужчина.

Даже не знаю, что надеялась в нем обнаружить мама. Сострадание? Чувство вины? Нежелание участвовать в интригах старого гоблина Вяземского? Да этот Бехтерев наоборот очень горд, что присоединился к знатному роду потомственных интриганов! Аж расцветает, именуя себя графом!