Идефикс. Пакт о самосожжении

– Дэвид Мэттсон?

– Деревицкий «Персонализация продаж», – с легким пренебрежением ответил Павел. – Тебе бы тоже стоило ознакомиться. Технология продаж не стоит на месте, знаешь ли.

– Если слишком много читать о том, как нужно продавать, не останется времени на сами продажи. Народная мудрость.

Коллега попытался смолчать, но от Данила не укрылось, как тот раздраженно прицыкнул языком, сжав челюсти с такой силой, что на скулах заиграли желваки. А еще он начал потеть – на тонкой светлой рубашке в бледную синюю полоску под мышками проступили влажные пятна, расползаясь к груди.

– Ты же знаешь, что это должен был быть мой контракт?

Данил удивленно вскинул бровь, позволяя ему продолжить.

– Это не твой клиент, он должен был достаться самому старшему и опытному. А это я, а не ты.

Ущемленное эго Паши просто вопило от отчаяния. Лицо мужчины раскраснелось и пошло пятнами как при сильной аллергии, а глаза с желтоватыми белками выпучились, отчего тот стал напоминать огромную рыбу, брошенную в кипящую воду.

– Ты и пальцем не пошевелил, чтобы получить этот контракт!

– Как и ты, – парировал Данил. Ситуация продолжала его забавлять, хотя от шума уже начинала гудеть голова, грозясь разразиться мигренью.

– Ты бы мог поделиться.

– Прибылью? – в голос расхохотался Данил.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась, доводчик не сработал, и та с глухим стуком ударилась о стену. На идеально ровной светло-бежевой поверхности уже начала образовываться небольшая вмятина от металлической ручки. При появлении директора по продажам, высокого накачанного мужчины средних лет в дорогом сером костюме, они оба замолчали, бросив спор на полуслове и притворившись, что вообще не разговаривали.

Вольдемар Васильевич хмуро взглянул на притихших мужчин, отвернувшихся к работающим мониторам, но ничего не сказал. Порой Данил замечал, что тот будто специально сталкивал их между собой, проводя какой-то извращенный психологический эксперимент по изучению тонких граней человеческой природы, особенно его интересовал тот момент, когда человек доходил то точки и отказывался от своих принципов, смело шагая по головам за воображаемой «морковкой». Да, он все прекрасно понимал, но порой поддавался на искусные провокации руководства, слишком поздно осознавая, что воюет за чужую выгоду, в лучшем случае получая в качестве поощрения снисходительный кивок головы.

– Не расслабляемся, – прогромыхал над их головами мужчина, то ли для устрашения, то ли приободряя. – План себя сам не выполнит.

В ответ оба мужчины послушно застучали пальцами по клавиатуре. Но к обеду изображать трудовую активность стало совсем невыносимо сложно – Данил пытался отвлечься, отстраивая свою воронку продаж, которая в своей хаотичности напоминала скорее торнадо, потом сделав пару бесполезных холодных звонков, закончив эти бесцельно прожитые часы какой-то замысловатой диаграммой. Когда, к двум часа дня телефон ожил, мужчина вздохнул с облечением, но все равно, будто измываясь над собой, еще пару минут бездумно пялился в монитор, игнорирую мигающее на экране сообщение. Оно, конечно же, было от Вики.

Весь день он ждал именно этого, пытаясь предугадать, какие эмоции испытает при виде пары коротких слов и улыбающихся смайлов. Но собственная реакция разочаровала его, а точнее ее полное отсутствие. Выждав несколько минут, прежде чем ответить девушке, Данил понял, что у него нет никакого желания разрушать ту хрупкую идиллию, которую они с Викой только-только начали отстраивать заново.

Стараясь не упустить это чувство, он безвозвратно удалил фотографии с телефона, притворившись, что ничего не было, оставив только номер, с которого сумасшедший паренек отправлял ему снимки. Черт, он даже не знал его имени, но определенно собирался это выяснить. И дело было не столько в Насте, ведь он зарекся не ввязываться в чужую личную жизнь, а в том, что ему совсем не хотелось быть под наблюдением какого-то неадекватного паренька, а тем более, впутывать в это Вику.

Не слишком многословный, Данил пообещал забрать девушку после четырех, уже догадываясь, что придется сделать минимум две ходки, чтобы перевезти необходимые вещи – его машина никак не тянула на грузовую. Он не стал отпрашиваться и вообще кого-нибудь предупреждать, что уходит, лишь мимолетно бросив Павлу, что будет на связи, если экстренно понадобится, и с деловым видом покинул офис.

Не понятно, когда успела выработаться эта раздражающая привычка, но лишь оказавшись на улице, Данил поймал себя на мысли, что без конца оглядывается по сторонам, ожидая вновь увидеть синий джип, пытающийся затеряться среди скромных городских декораций. Но за ним никто не следовал, по крайне мере, не столь открыто.

Не желая выходит в самое пекло, а еще больше, встречаться один на один с Василисой, Данил, подъехав к нужному дому, не стал подниматься, а лишь кинул сообщение, что ждет у подъезда. Буря, последовавшая за ним, оказалась сильнее, чем он мог себе представить:

– Как я потащу вниз эти баулы? А вазу?

– Вазу? – это было единственное слово, которое успел вставить Данил, когда Вика замолчала на пару секунд, делая глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– И я хотела забрать свою кофеварку.

– У нас дома кофемашина.

Но девушка его не слышала, продолжая перечислять длинный список нужный и не очень вещей, который он оборвал, сбросив вызов. Идти наверх не хотелось. При виде Василисы, которую он и до этого терпел с большим трудом, Данил мог сорваться. Возможно, он поспешно обобщал и делал выводы, но все проблемы в их отношениях начинались именно с подруги Вики. Их прошлый разрыв, даже вчерашний поход в клуб точно был ее идеей. И почему именно ему всегда приходилось разбираться с последствиями?

Василиса жила в элитной многоэтажке с подземной парковкой и консьержем в красном парадном наряде, восседавшим с важным видом в застекленной кабинке. Заходя в подъезд, Данил всегда чувствовал себя неуютно, как оборванец, решивший просить милостыню у важных господ. Мраморная плитка со вставками сложной красочной мозаики, огромная пафосная люстра из переливающихся гроздей хрусталя, свисавшая едва ли не до самого пола – все говорило о том, что его костюм недостаточно дорог для этого места. Подошел бы фрак, но в его гардеробе таких изысков не было.

Большая квартира-студия, занимавшая в доме два этажа и выполненная по эксклюзивному проекту, досталась девушке от родителей. Они же обеспечивали ее безбедное и беззаботное существование, щедро одарив волшебной безлимитной картой, деньги на которой, что следовало из названия, никогда не иссякали. В обществе Лисы Данил редко чувствовал себя комфортно, и дело было не в финансовой пропасти между ними, которая, к слову, не была уж такой глубокой. Каким-то удивительным образом девушка могла лишь парой фраз четко расставить приоритеты, открыто не обвиняя собеседника в нищенском мышлении, но плавно подводя его к этой мысли. И то, что парень обычно считал рациональностью и экономностью, выворачивалось наизнанку, становясь скупостью и жадностью.

Уже на этаже был слышен громкий девичий смех, порой доходящий до истеричных всхлипов. Данил помедлил перед дверью, мысленно проигрывая в голове тот желанный и несбыточный сценарий, в котором он разворачивался и гордо уходил прочь, а потом все же позвонил. Мелодия, точно долгий проигрыш на пианино, призванная будоражить глубинные эстетические чувства, сейчас только нервировала. Еще до того как распахнулась дверь, парень успел накрутить себя настолько, что при виде надменного, но миловидного личика Лисы даже не нашел в себе сил улыбнуться хотя бы ради приличия.

– О, Данила-мастер! Выпьешь чего-нибудь? – В руках девушки звякнул низкий стакан, судя по цвету наполненный виски со льдом.

– Я за рулем, – поморщился парень, проходя внутрь, но притормаживая в прихожей, наталкиваясь на несколько огромных черных мусорных пакета, под завязку заполненных девичьим барахлом и подпертых пирамидой покосившихся коробок. – Да и не рано ли для крепких напитков?

– Нет, если начал пить еще вчера вечером, а градус понижать нельзя.

Хоть прихожая и была достаточно просторной, воздух казался спертым, наполненный едким запахом перегара и ментоловых сигарет, создающих удушающую смесь, совсем не пригодную для дыхания.

– Не будь ханжой. – Вика выглядела растрепанной и немного опухшей после бессонной ночи. – Мы только для настроения.

– Судя по твоему виду, не помогает?

– Ты не видел ее пару часов назад. Она напоминала рыбу, выброшенную на берег – выкатывала глаза и шлепала губами, пытаясь добрать до воды. А теперь смотри, ходит на двух ногах и разговаривает. Я возвращаю ее тебе в целости и сохранности.

С этим Данил бы поспорил, но сдержался, больше озабоченный масштабами переезда. И половина этого хлама не поместилась бы в его багажнике. А тратить на переезд весь вечер казалось кощунством.

– Это все твое? – В ответ Вика утвердительно кивнула. – И все нужное?

– Ты шутишь?

– Нет, это ты шутишь. Откуда у тебя взялось столько вещей? Я даже не уверен, что они поместятся в квартире, не говоря уж о машине.

– Король драмы, – закатила глаза Лиса, пошатываясь, добравшись до стены и с облегчением опершись об нее плечом. – Куда делись нормальные мужчины, готовые решить все наши проблемы?

– А не слишком ли вы стали проблемными?

– Ну не злись, – взмолилась Вика, жмурясь и хватаясь за виски. – И потише, голова раскалывается. Смотри, чем я жертвую ради тебя, а могла бы еще денек отлежаться.

По всем пунктам выходило, что этот переезд больше всего был нужен ему одному.

– Берем только то, что сможем увезти, – категорично заявил Данил, устав спорить с еще не протрезвевшими девушками. – Так что выбери то, без чего действительно не сможешь выжить. Я устал за день и не намерен работать грузчиком.

Комната выжидательно притихла – девушки шокировано переглядывались, не веря в услышанное. За годы знакомства, Данил редко позволял себе откровенную грубость, всегда первым ступая на путь компромиссов, в итоге дошагав им до того, что с его мнением никто и никогда не считался. Стоило задуматься об этом раньше.

– Ты же шутишь? – нервно прыснула Вика. – Это мои вещи и они мне нужны. Все до одной.

Он мог уступить, вероятно, так бы и сделав раньше. Но не теперь, не после фотографий от «доброго самаритянина», до сих пор вызывавших чувство тошноты. И не после осуждающего взгляда Вики, которая делала вид, что ничего криминального не произошло.

– Я жду внизу в машине, – коротко бросил парень, уже наперед зная, что если начнет спорить, то непременно сорвется, чего делать при Лисе не стоило. – Бери сумку и спускайся.

– А вещи?