Жених для неудачницы

– Неужели ты думаешь, Руслан бездействует? – мне бы его спокойствие и уверенность.

– Ты ранен, тебе нужна помощь, тебе нужно обработать раны и перевязать, – осматриваю его, осторожно касаясь ран, он шипит, когда я пытаюсь смахнуть с его волос труху и мелкий мусор.

– Успокойся, это просто царапина, в детстве я больше шрамов получал, – смеется Денис, но сам слегка отстраняется, ему больно, но он не подает вида.

Денис вселяет в меня надежду, рядом с ним мне хорошо и спокойно. С ним меня не обидят! Пусть теперь только попробуют, у меня есть защитник.

Но главное – его не связали!

У нас есть возможность дать им отпор! Об этом я и говорю ему. Но он в ответ только смеется и называет меня «маленьким воином».

Нет, я не воин, а зайка трусиха, еще час тому назад умирала, думая о своем будущем, готовилась к страшной смерти, только появление моего защитника в этой тюрьме дало мне надежду на жизнь, влило в мои жилы силы и уверенность.

Денис с ужасом осматривает мою «тюрьму»

– Как ты смогла провести здесь несколько дней, – он сжимает мои руки.

Да и как тут не прийти в ужас от этой ямы сырой и холодной, помещения с мышами и пауками, еды и воды в ограниченном количестве, душно, воздух попадает сюда только через маленькое вентиляционное отверстие, количество воздуха не рассчитано на человека, запертого здесь.

Небольшое количество еды и воды мне, конечно, приносили, но я боялась, что меня отравят, поэтому кроме хлеба ничего не ела. Хотя умереть заживо похороненной еще страшнее.

Чтобы хоть как-то утолить жажду, вскрывала бутылки с соком, что стояли на пыльных полках, это заменяло мне воду, при помощи железки, откупорила банку с лечо, это было мне едой. Даже радовало немного, что у Аллы Семеновны не нашлось сарая…

Глава 35 Руслан спешит на помощь

Мы старались сильно не шуметь, сидели как мышки, и все же вызвали у Аллы Семеновны подозрение. Не прошло и часа, как дверь в подвал заскрипела, и на верхних ступеньках показались ноги – копытца в бархатных тапочках с опушкой; из распахнутой двери внутрь темного подвала заструился свет солнечного дня; наша тюремщица спускалась проведать нас, полы ее шелкового халата подметали грязные ступеньки, она осторожно переставляла ноги. Так и хотелось пожелать ей упасть и сломать себе ногу. Денис быстро упал на пол, изображая обморок.

– Чо, твой дружок до сих пор в отключке? Здорово же я его кулаком приложила, правая рука у меня самая крепкая,– заржала, как гиена в саванне, Алла Семеновна, – я тут вам водички принесла, пейте.

С этими словами она поставила на ящик, который заменял мне стол, бутылку с водой. Странная забота о своих заключенных, я тут не один день, и за все время мне дали воды пару раз, приходилось вскрывать банки с соком, этим и жила, благо продуктов питания вокруг было великое множество.

Алла Семеновна еще раз внимательно посмотрела на Дениса, и, удовлетворившись, видимо, что клиент скорее мертв, чем жив, и находится в бессознательном состоянии, повернулась и стала подниматься по лесенке, ступени жалобно стонали под ногами толстой бабы, дверь снова скрипнула, свет исчез. Под потолком мигнула тусклым огоньком лампочка, шаги нашей тюремщицы удаляли, пол постанывал от ее тяжелой походки, сверху сыпалась труха и побелка.

Денис быстро вскочил и протянул руку к бутылке.

– Стой, не пей!

– Что такое, Поля!

– Вода, скорее всего, отравлена!

– Почему ты так решила?

– Вчера подписала им бумаги на брак с Витькой. Они все уже оформляют, больше я им не нужна, от нас просто избавятся. Ангелина отравила своего отца, яд брала у Аллы, Алла Семеновна и готовила тот яд.

– Да мы просто попали в подземелье каких-то «Черных вдов», прям мороз по коже.

– Они хуже, на много хуже…

Мы попили сока из моих запасов, этим было не напиться и пить хотелось еще больше, но воду пришлось вылить.

Время тянулось очень медленно, мы даже успели немного вздремнуть, когда наверху послышалась возня, крики, стали падать предметы. По дощатому полу застучали каблуки, сверху на наши головы сыпался мусор. Сквозь двери мы слышали вопли Аллы Семеновны, она орала как раненая бегемотиха в болотах Нила, отборный мужской мат, визгливый крик Витька, вой Ангелины. Шел штурм садового домика спецназом. Через несколько минут открылась дверь подвала, и сюда ворвался Руслан, за ним спускался одетый в камуфляж боец.

– Живы!

– Привет Руслан!

Мы обнялись, боец снял с меня наручники и убрал цепь, я слишком долго сидела в темнице, поэтому едва могла передвигать ногами, Денис легко подхватил меня на руки и вынес из подвала. Яркий свет ударил в глаза, заставив зажмуриться, первые минуты лишь тени скользили передо мной, но вот зрение вернулось, немного размялись ноги, и я могла дальше двигаться самостоятельно. Мы прошли через кухню и гостиную в дачном домике, пришлось перешагнуть через Витьку, лежащего на полу лицом вниз в наручниках, он отчаянно чертыхался и матерился; рядом, раскинув толстые ноги, сидела Алла Семеновна, один глаз у нее заплыл, вид она имела очень потрепанный, руки ее были скованны наручниками. В большом зале на диване сидела Ангелина, растрепанная, злая, она орала матерные слова, и пыталась пнуть ногой бойца, который ее охранял. Увидев нас, она с ругательствами бросилась к дверному проему, но один из спецназавцев ловким приемом повалил ее на пол. Ну, Ангелину было не унять, она орала, царапалась и старалась укусить бойца за ногу.

Как уж там дальше было, мы не стали досматривать эту комедию с Ангелиной в главной роли.

Впервые за много дней я оказалась на улице, вдохнула свежий воздух, и у меня закружилась голова, если бы Денис крепко не держал меня, я бы, наверное, свалилась в глубокий обморок.

Вокруг участка было столпотворение; вряд выстроились полицейские машины с включенными мигалками, вокруг забора стояли десятки любопытных соседей, каждый, с надеждой увидеть что-то интересное, пытался заглянуть за забор. Разглядеть что-нибудь, а потом разнести новости по соседям, но толпа омоновцев с оружием оцепила участок, они оттесняли народ от ограждения, не давая любопытным проникнуть внутрь.

На выходе из калитки нас уже ждала скорая помощь, и стояла мама! Мама!

Я бросилась к ней, раскинув руки, обхватила ее, обняла, прижалась к родному человеку. И мы долго стояли так и плакали, пока врач скорой не поторопил нас. Нас увезли в больницу: меня, Дениса, с нами ехала мама, а Руслан остался разруливать ситуацию.

В больнице нас с Денисом разместили в коммерческих палатах, шикарные апартаменты с собственным душем, телевизором, и питаем не хуже ресторанного. Постарались родители Дениса. Обследование было коротким, у Дениса нашли легкое сотрясение, раны и ушибы, а у меня было обезвоживание, большая потеря веса и побочные реакции на психотропные препараты, которые вводили мне Стас и Алла Семеновна.

На вторые сутки приехали родители Дениса. Мы познакомились прямо в больнице. Они сказали, что очень гордятся своим сыном, это был действительно мужской поступок вот так броситься спасать свою девушку, не ждать, когда меня найдет милиция. И еще сказали, что если Денис все бросил и помчался спасать меня, значит я – замечательная девушка, и их сын меня любит.

Его мама обняла меня, и мы, обнявшись, долго плакали, а папа нас успокаивал и все приговаривал: Ну, хватит разводить сырость, все хорошо закончилось….

А потом мы пошли в палату к Денису.

Глава 36 Окончание.

В больнице мы с Денисом лежали неделю, а после выписки мне пришлось явиться к следователю и давать показания. Следствие было долгим, так как рассматривалась сразу несколько дел.

Семен со своим помощником были под следствием за служебные дела, за мое похищение и попытку убийства. Следствие по их делам шло почти полгода и только перед новым годом, состоялся суд, они получили внушительные сроки и надолго сели в тюрьму.

Судили и Ангелину с Аллой Семеновной, они тоже получили максимальное наказание. И да, сделали эксгумацию тела моего деда, экспертиза подтвердила, что дед был отравлен мышьяком, а еще выяснили, что Ангелина травила этим же ядом бабушку, поэтому та болела. И слава богу, отравительница была не слишком умна, дозы были очень маленькие, это бабушку спасло. Ангелина добавляла мышьяк ей в чай, и бабушка чувствовала себя плохо, но не умереть от таких доз не могла. Аллу Семеновну судили сразу за несколько убийств, оказалась, что она давно травит неугодных ей людей, двоих отправила на тот свет, а двоих удалось спасти, так что ее судили за убийства, покушение на убийство, и за изготовление яда, а еще за мое похищение, за нанесение тяжких телесных повреждения Станиславу.

Осудили и Витьку, он получил свои сроки за мошенничество и участие в похищении. На суде Витька плакал и бился в истерике, ему тоже дали немалый срок. Только, говорят, он не доехал до места, что приключилось при этапирование его в колонию, и он попал в психиатрическую больницу.

Денис потом узнавал о судьбе Витьки, доктора сказали, что из больницы он никогда не выйдет.

Станислав Серебряков тоже попал под суд за мое похищение, но так как состояние его здоровья было подорвано, он получил только условный срок, его мамушка же была признана психически не здоровой и помещена в больницу.

Я не люблю вспоминать суд, как давала показания, до сих пор вижу горящие злобой глаза Ангелины, истерики Витьки, холодное, равнодушное лицо Аллы Семеновны. До дрожи боялась Семена, даже сидя за решеткой, он меня пугал. Они все получили по заслугам!

Станислав долго пролежал в больнице, его травмы были тяжелые и привели к непоправимым последствиям, он перенес инсульт, стал плохо ходить и говорить, получил инвалидность. А его мама в психиатрической лечебнице, говорят, все ищет клад, рассказывает всем, что она наследует миллионы и скоро станет очень богатой.

Конечно у всех на устах один вопрос – как же решилось дело о наследовании.

А пока ни как!