Жених для неудачницы

И вдруг для меня все стихло, в ушах просто звенящая тишина, словно кто-то воткнул туда беруши. Я смотрю и не могу отвести глаз. Возле перил стоит женщина и смотрит на меня, она словно мое продолжение, но только старше лет на двадцать. Высокая как я, не знаю почему, но все детство стеснялась своего роста, светлые вьющиеся волосы, красиво заколотые наверх, оголяют длинную шею, мягкие черты лица, голубые глаза. Ее фигурка точенная, с красивыми изгибами, длинные ноги. Она улыбается моей улыбкой, словно притягивает меня. И я вдруг понимаю, что это моя …..

Мама!

Господи! Я бросилась ей шею, обхватила ее руками, вдыхая аромат ее тела, я так скучала по ней, так долго плакала, читая ее письма бабушке. И вот она здесь, рядом, до нее можно дотронуться.

– Мамочка,– шепчу я ей на ушко.

–Доченька, как долго я ждала этой встречи.

Мы все стоим в обнимку и никак не можем оторваться друг от друга, народ на площадке передвигается, людская река обтекает нас, изредка касаясь.

Не знаю, сколько мы так простояли, но подошел Руслан.

– У нас мало времени.

– Почему, мам, ты разве уезжаешь?

– Дочь,– мама смотрит мне в глаза. – Я не хочу тебе навредить.

Я в отчаяние, смотрю на Руслана.

– Я устроил эту встречу вам, но это опасно, за всеми твоими близкими следят, Пирог устроил слежку и прослушку,– говорит мне Руслан, хотя я плохо понимаю его слова. – Поэтому сегодня вы просто увиделись, скоро мы во всем разберемся, и тогда ты поедешь к маме.

Я смотрю, и понимаю, что мама сейчас исчезнет опять, у меня на глазах наворачиваются слезы….

– Доченька моя, я уже больше никогда не уйду, я всегда буду с тобой, но сейчас не хочу сделать тебе плохо, не хочу, чтобы тебя нашла моя сумасшедшая сестрица, и ее муж. Ко мне уже приходили из милиции, я знаю, они тебя ищут.

– Мам, зачем я им? Почему они меня преследуют?

–Поленька, я точно не знаю, но есть какая-то загвоздка в завещании, что написал твой дед, – говорит мама. – Меня тогда Ангелина после смерти отца из дома выгнала, со своим другом милиционером завели на меня уголовное дело, суд по опеки я проиграла, а они пугали меня тюрьмой, выгнали из города. После смерти отца должны были огласить завещание, и они не хотели, чтобы я там присутствовала, поэтому от меня избавились. Что там было в этом завещании, я не знаю.

– Мам, я не хочу прятаться по углам, я хочу жить нормальной жизнью.

– Потерпи родная, мой муж тоже подключил нужных людей, мы их скоро выведем их на чистую воду, и тогда ты сама выберешь, где ты будешь жить.

– Ты знаешь о Денисе?

– Конечно, Руслан мне все о тебе рассказал, и я буду рада познакомиться с Денисом, но это будет позже.

– Мама, там осталась бабушка, одна с этими извергами!

– Не бойся за нее, бабушку мы поместили в санаторий, она сейчас чувствует себя хорошо. Через неделю или две, мы ее заберем к себе.

И тут к нам подошел высокий моложавый представительный мужчина, лишь пробивающаяся на висках седина, указывала, что он уже не молод, он улыбнулся, в уголках глаз образовались лучики из морщинок. Чуть приобняв маму, он сказал,– Нам пора.

– Познакомься, Полина, это мой муж – Александр Андреевич Одоевский.– Он известный врач, кардиохирург.

Александр Андреевич широко улыбнулся и протянул руку, словно сомнамбула я протянула ему руку в ответ, и тут он обнял меня и сказал,– Всегда хотел иметь дочь, очень рад, что теперь она у меня есть.

– Я тоже рада.

– Мы были осторожны, сюда приехали, даже не взяв телефоны, Руслан помог нам в Питере оторваться от «хвоста», все прямо как в лучших шпионских боевиках,– смеется Александр и подает мне маленький кнопочный телефон. – Мы не прощаемся, Полина, по этому телефону ты можешь связаться со мной, если вдруг понадобится помощь, или вечером, если захочешь поговорить с мамой, телефон этот не отследить. Так что все как у шпионов.

Он снова засмеялся, приобнял маму и поцеловал ее в висок. У меня защипало глаза, навернулись слезы. Так не хотелось их отпускать. Но время уходило, им надо было двигаться домой, а мне продолжать ждать и бороться за свою свободу.

На прощание, мы договорились друг другу звонить каждый вечер.

Глава 25 Бабушка.

Я так давно не говорила с бабушкой, единственным родным мне человеком, который был рядом все беспросветное моё детство. Волнуюсь за нее, полгода назад она очень плохо себя стала чувствовать. У нее скакало давление, мучали боли в желудке, ноги почти не ходили, с трудом ходила сама до туалета. Жаловалась на сердце. Тахикардия.

Переживаю за нее, даже слова мамы меня не успокоили, конечно, хорошо, что она сейчас не с Ангелиной, но за ее здоровье я очень беспокоюсь. Решила позвонить ее подруге бабе Кате с телефона, что мне дали мои родные.

Знаю, что Руслан будет недоволен, он не разрешает мне звонить Ольге Леопольдовне, девчонкам в аптеку, людям, которые меня знали и возможно переживали за мою судьбу. Ведь охота на меня продолжается, а значит, есть риск, что по звонкам могут вычислить, но страх за бабушку пересиливает страх перед опасностью, что меня обнаружат и снова вернут домой.

– Добрый день баба Катя!– я говорю тихо, словно боясь, что меня услышат мои преследователи.– Это я – Полина.

–Ой, доброе, Поленька, как давно я тебя, деточка, не слышала, не видела, все ли у тебя хорошо,– сыпет словами добрая старушка.

– Все хорошо, баба Катя, я за бабушку волнуюсь, как она там?

– Да, как ты уехала, Ангелина на нее набросилась, чуть не сожрала заживо, да бабушка твоя хитрая, она ко мне сбежала, а тут мы ей вызвали скорую, и ее увезли в больницу, там она недельку полежала, и я позвонила Авроре, та ей оплатила месяц в санатории у нас на Волге.

–Да, мама мне говорила, что бабушка в санатории.

– Так ты виделась с мамой?

– Да, видела, баба Катя, и очень этому рада. Но вы так и не сказали, как бабушка себя чувствует?

– Так хорошо, Поленька, ничего у нее не болит, кушать стала, поправилась, и тахикардия с давлением прошли, как рукой сняло.

– Как хорошо. Ей домой никак возвращаться нельзя.

– Так, Поленька, мы уже все придумали, пока Ангелина со своим хахалем полями рыскает, мы ее в Питер к Авроре отправим. Дочка ее уже ждет.

– Спасибо вам, баба Катя, что бы мы без вас делали.

Прощаюсь с доброй старушкой и набираю телефон бабушки. Знаю, что опасно, ее точно прослушивают, но так хочется услышать родной голос. Стараюсь говорить кратко и быстро.

–Привет, Ба, как ты?

–Привет, моя хорошая, как же я по тебе соскучилась.

– Как твое здоровье?

– Да отлично все у меня, и на здоровье не жалуюсь, еще на свадьбе твоей погуляю и правнуков своих понянчу.

– Я очень рада, бабушка, мы обязательно тебя заберем к себе, – у меня щиплет глаза от слез, но я не хочу, чтобы бабушка это почувствовала. – Ну, я побежала, Ба, так рада была с тобой поговорить, ты уж береги себя.