Фокус мироздания

– К сожалению, нет, – помрачнел инспектор, словно и впрямь давно успел позабыть о покушавшемся на мою жизнь мерзавце. – Вчера он умер.

Я замерла, не веря собственным ушам, а инспектор все продолжал говорить, при этом не забывая пытливо рассматривать мое потрясенное лицо и широко распахнутые глаза.

– Штатный целитель констатировал остановку сердца от сильного испуга. При этом магическое поле вокруг него не было потревожено. Господин Дуаро находился в одиночной камере, за последние сутки к нему никто не приходил, так что это… крайне странный вердикт. Но только если не принимать во внимание то, что изолировали его именно из-за усиливающихся приступов паники, преимущественно – во время сна.

– Это как? – немного не поняла я формулировку.

– Ему снились кошмары, – пояснил инспектор. – Судя по всему, один из них и спровоцировал остановку сердца.

– Какой ужас… – пробормотала я растерянно, вдруг четко осознав, что это слишком бесчеловечное наказание даже для такого мерзавца, как Массимо.

Казнь – это всего лишь казнь. А вот непрекращающиеся кошмары, сводящие с ума… Нет, это уже за гранью моего понимания. Я не из тех, кого радуют чужие страдания.

– Тем не менее, сегодня состоялся суд, – еще больше удивил меня инспектор, так что невольно я прислушалась к его словам, – который вынес преступнику справедливый приговор. За покушение на убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, Массимо Дуаро приговорен к десяти годам исправительных работ на мирановых рудниках с последующим захоронением в братской могиле. В связи с преждевременной смертью осужденного захоронение будет произведено незамедлительно. За неимением прямых наследников все его имущество переходит государству. Вам же, как пострадавшей стороне, полагается компенсация в размере ста золотых, ее вы сможете получить уже завтра, зайдя в центральный участок с документами. Вот, собственно, и все.

– Да уж, – вздохнула я подавленно, не в силах подобрать иные слова. И благодарить вроде нелепо, все же человек умер, и совсем промолчать тоже нельзя.

Одно радует, если так можно выразиться, что у Массимо не оказалось наследников, то есть, рассуждая логически, никто не будет проклинать меня за его смерть. Или все же будет?

– У Массимо совсем никого нет? Родители, братья-сестры? Племянники? – уточнила я на всякий случай, потому что никак не могла вспомнить, рассказывал ли что-нибудь об этом он сам.

– Никого, – качнул головой инспектор, будто и не удивляясь моему вопросу. – По ходу расследования следствие установило, что Дуаро был профессиональным мошенником и жил за счет состоятельных дам. Альфонс, если будет угодно. Мне сложно сказать, почему он вдруг обратил внимание на вас… – Я безрадостно скривила губы, но инспектор вновь жестом дал понять, чтобы я не перебивала. – Возможно, увлекся вами не как очередной жертвой финансовых махинаций, а в силу вашей личной привлекательности. Как бы то ни было, мой вам совет: не жалейте его. Он получил по заслугам. Ведь если бы не счастливая случайность и милость стихий, мы бы с вами сейчас здесь не сидели.

Я помрачнела, ведь инспектор был прав лишь отчасти и Шанни действительно погибла, однако настроение было испорчено напрочь, и я даже не стала допивать свой чай, а на пирожные и вовсе не взглянула. Невежливо, знаю, но в горле и без того ком, еще не хватало, чтобы меня стошнило.

– Спасибо, что заглянули. – Я и слова-то кое-как подобрала, когда молчание стало затягиваться, а говорить вроде как было уже не о чем. И хотя непогода за окном разгулялась не на шутку и в окно то и дело хлестали жесткие струи холодного весеннего ливня, я не хотела затягивать с прощанием. – Вам пора.

– Коротко и четко, – скупо усмехнулся инспектор, тем не менее, поднимаясь из-за стола, хотя и в его кружке еще плескался чай. Не меньше трети. – Не желаете устроиться на работу к нам в участок? Бытовые маги нам всегда нужны. Особенно такие… – Он покосился на противень, где еще оставалась рыба, и даже не подумал скрыть печальный вздох, но сказал немного невпопад: – Рукастые.

Сделала вид, что не понимаю его намеков и вообще резко оглохла. Вместо этого молча покинула кухню, направившись прямиком в прихожую, так что гостю оставалось лишь унять свою не к месту разыгравшуюся брутальность и присоединиться ко мне.

– И все же…

О, ну сколько можно уже?!

– Я зайду за вами через неделю. В субботу, ближе к полудню, – не спросил, а словно констатировал Вилсом, надевая пальто, но снова не стал его застегивать, при этом мне самой достался ну очень пронзительный взгляд, словно инспектор пытался забраться ко мне в голову. – Заодно покажу вам город. Не упрямьтесь, Шанайя…

А вот последнее точно было лишним, поэтому я сердито поджала губы, молча распахнула перед мужчиной дверь и одними глазами приказала выметаться.

Увы, его это лишь повеселило, а еще этот нахал имел наглость напомнить:

– К тому же вы до сих пор не дали мне рецепт вашей замечательной рыбы… А ведь обещали. Но, так и быть, в нашу следующую встречу. Договорились?

Как никогда близкая к реальному членовредительству (вот ведь привязался!), тем не менее, я сумела удержать себя в руках и, воспользовавшись поддержкой дома, всего лишь выставила инспектора за дверь силовым потоком. Это далось мне поразительно легко, словно домик и сам этого желал, но стоило только хлопнуть дверью, как до меня донесся сочный мужской смех. Будто он все же добился своего.

Ну и гад! Зла не хватает! И вроде ничего особенного не сделал, а так и хочется что-нибудь разбить! Например, вазу о его непрошибаемое самомнение! Вот это я понимаю – суперспособность! Называется «осел обыкновенный, упрямый». Не лечится.

Что ж так не везет, а?

В итоге весь вечер пошел насмарку, и я не смогла заставить себя заниматься ни одним делом: ни мелкой уборкой по дому, ни чтением лекций, ни разбором травяного наследства от бабули. Буквально все валилось из рук, а в голове, словно испорченная пластинка, звучал смех Вилсома и его наглое «не упрямьтесь, Шанайя».

Какая я тебе Шанайя, нахал? Мисс Кальмо – и точка! И даже не рассчитывай на большее! Не обломится!

Уже перед сном, приняв ванну с успокаивающим сбором, я неохотно призналась самой себе, что где-то глубоко в душе мне приятно. Его настойчивость, его внимание… А ведь он явно небеден, да и манеры ниоткуда не берутся. Кто он такой?

Вряд ли и впрямь вампир, даже у меня есть крохотные клычки, как, впрочем, и у большинства людей – все в пределах нормы. Но хотелось бы, конечно, ясности. Как узнать, не вызывая подозрений?

А его оговорка про то, что ему приходится готовить самому? Значит ли это, что он не женат? Ведь это подозрительно! В его-то годы! Обычно таких породистых и перспективных еще в студенчестве разбирают, благо опыта у меня в этом вопросе поболее, чем у малышки Шанни. Что с ним не так? Пьет? Бьет? Извращенец? В связях неразборчив? Иным грехам подвластен?

Ох, ну почему в этом мире нет социальных сетей и элементарного интернета? Понятно, что это не решение всех проблем, но я бы хоть попыталась… Впрочем, что мне мешает?

Ухватив за хвост любопытную мысль, я мигом закончила хандрить и вылетела из ванной подобно урагану, чуть не забыв завернуться в полотенце. Вытиралась на ходу, с третьего раза попала в рукав халата, пока торопливо листала тетрадь с лекциями по призыву духов, но все равно нашла искомое лишь раза с третьего, когда уже начала злиться всерьез. Помню ведь, что было! Было! Ох, вот же оно!

Сначала торопливо пробежалась глазами по ритуалу, затем еще раз, но уже медленнее, ну а в третий раз разобрала по пунктам, попутно помечая мысленными галочками наличие того или иного ингредиента. О да! Идеально! И даже ливень, идущий за окном, как никогда вовремя. Правда, придется немного вымокнуть, но это сущая ерунда. Лишь бы получилось!

Ритуал относился к сложным, но лично я не видела ни единой причины, почему он не должен у меня получиться. Сама Шанайя выполняла его облегченный вариант на одном из практических занятий, призвав простейшую стихию ветра и задав ей один-единственный вопрос, но я собиралась призвать не просто стихию воды, а ее физическое воплощение и предложить ей стать моим напарником. Попросту – фамилиаром.

Связка маг – фамилиар не была особо распространена именно в силу своенравности изначальных стихий, но и я не планировала ставить жесткие условия служения. Мне не нужен раб, мне нужен друг и товарищ. Тот, с кем всегда можно обсудить прожитый день и поплакать на судьбу-злодейку. Ну и заодно подговорить собрать кое-какую информацию по интересующему объекту. Не то чтобы шпионаж, ведь я не имею злого умысла и не ищу выгоды, а скорее, ради собственной безопасности. Мало ли что у инспектора на уме на самом деле!

В общем, решено. Получится – буду рада. Не получится – придумаю что-нибудь другое. И вообще, у меня в роду морские нимфы были! Хоть что-то это должно значить!

До полуночи, времени начала ритуала, оставалось намного больше часа, когда у меня уже все было готово. Предстояло лишь дождаться нужного времени, а это оказалось не так уж и просто. В доме не было никакой художественной литературы, чтобы отвлечься. Ни телевизора, ни радио, ни, уж тем более, компьютера, ну а что-то более серьезное я и сама не могла воспринимать. В итоге (о ужас!) я от корки до корки прочла вчерашнюю газету, которую купила по дороге с рынка, да так толком и не изучила, растеряв интерес на этапе прочтения заголовков.

Зато сейчас, то и дело поглядывая на массивные ходики в гостиной, чтобы не упустить нужное время, я прочла ее от и до, все четыре страницы скучнейших подробностей о жизни курортного городка, который вне сезона был обычным и ничем не примечательным местом. Кто-то давал прием, кто-то женился, где-то отремонтировали фонтан, улов рыбы на этой неделе побил все рекорды, а ежиха Сьюзи из местного зоопарка, который курировал аж сам бургомистр Ульрих Хортон, предсказала мягкую весну и раннее лето.

В общем, новости были буквально высосаны из пальца, но время я-таки убила и за три минуты до полуночи, раздевшись до нижней сорочки, бесстрашно вышла на задний дворик своего участка, чтобы заняться призывом водной стихии.