Фамильное древо

«Тоскую по Вам все сильнее».

Судя по объему букета, присланного на третий день, Его Высочество, должно быть, скулил от тоски прямо на совещании. Я умилялась, но какая-то безмерно циничная частичка моей души радовалась, что камелии, в отличие от роз, лишены запаха – не то ими пропах бы весь особняк.

Букеты множились. Рино ничем не давал о себе знать. Сестра улетела вместе с ним, в лучших традициях бесцеремонных жриц прихватив с собой на борт боевого звездолета своего бессонного Крольчонка. Леди Хикари, вдоволь повозившись с таможенной документацией, умчалась сдавать отчет своим покровителям из Самаджа. Его Высочество пропадал на оперативках и переговорах. Я маялась от скуки – и почти каждый день телепортировалась во дворец, к непоседливой младшей принцессе.

К концу недели меня узнавали все собаки, а хелльская няня Ее Высочества выучила слово «готовальня». Джоана начала готовиться к скорой свадьбе, и тетушка, к счастью, не протестовала против моих частых отлучек. В особняке теперь царила госпожа Диар, и любое мое несвоевременное появление дома грозило обернуться новым платьем.

На второй обновке я стала задерживаться во дворце допоздна и под удивленным взглядом няни укладывать маленькую принцессу спать. Поэтому на восьмой день, возвращаясь в свой кабинет и еще из портала увидев чей-то силуэт в кресле, без единого сомнения выхватила станнер из потайной кобуры и прицелилась.

А силуэт рассмеялся – бархатисто, тепло и весело.

– Вы так решительно настроены, потому что леди Джейгор догадалась рассмотреть бокалы повнимательнее?

Я смутилась и спрятала оружие.

Его Высочество, несомненно, отлично понимал, почему я так решительно настроена. После похищения станнер стал моим неизменным спутником. Если раньше я держала его в тайнике в спинке кровати, доставая только на ночь, то теперь всюду носила с собой – и не могла без него заснуть.

Но что еще оставалось, кроме как попытаться над этим посмеяться?

– Если бы тетушка увидела клеймо, вас встречал бы жрец со свадебными лентами, а не пустой кабинет, – усмехнулась я. – Вы все-таки смогли телепортироваться, Ваше Высочество?

– Нет, – невозмутимо отозвался он. – Взял на «слабо» придворного мага Его Величества Лаурила. Проспорил бутылку «Каруны», но оно того стоило, не так ли?

– Полагаю, вы не пришли раньше, потому что не желали разорять мини-бар лорда асессора? – невольно усмехнулась я.

– Нет, до сих пор всем, кого я пытался взять на «слабо», оказывалось действительно слабо, – поморщился Третий, провокационно распахивая объятия. – Признаться, я почти отчаялся. Вероятность того, что почтенный седой магистр Раугил пожелает ввязаться в детский спор, стремилась к нулю. А сегодня мне особенно хотелось быть рядом с Вами, Вега, поэтому я был красноречив, как никогда.

Я как раз привычно устраивалась у него на коленях, и последняя фраза заставила меня замереть в ожидании – не то чуда, не то подвоха.

– Именно сегодня?

Чудо и впрямь оказалось с подвохом: в последние дни во дворец я ходила в платьях старого покроя, со свободной летящей юбкой (псы Ее Высочества очень быстро продемонстрировали, что каркасы в их обществе неприемлемы), чем принц без промедления и воспользовался. Из относительно пристойного положения боком я вдруг оказалась на нем верхом, прижатой вплотную и очень прямолинейно осведомленной о настроении собеседника, и новости мне сообщили куда-то в область шеи, щекоча дыханием кожу и перемежая слова поцелуями.

– Инкубатор активировали сегодня в полдень, – изволил проговорить Его Высочество. – Мне показалось ужасно несправедливым, что ребенок зачат, а предшествующий процесс был исключен. В нем есть определенное очарование, от которого я решительно не готов отказаться.

Новости позволили вздохнуть с облегчением. Если мне не придется прятаться в глуши до самых родов и терпеть чужое осуждение, пусть и порожденное неведением и ханжеством, поставленная передо мной задача определенно имела больше плюсов, чем минусов. Но осознала я это далеко не сразу.

Пока что я была способна только всецело согласиться с принцем: несправедливость была вопиющая.

Пришлось исправлять.

Впрочем, уже под утро выяснилось: я рановато сочла, что с запуском инкубатора мои проблемы закончились.

Началось все с привычного щелчка сенсоров, вырвавшего меня из ленивой полудремы, и взволнованного вопроса незабвенного и бестактного лорда асессора:

– Леди Альгринн, Третий у вас?

Жертва несвоевременного братского интереса как раз завозилась во сне, пряча нос в моих волосах и прижимая к себе: к Нальме неспешной походкой сытого хищника подступала осень, и по ночам порой становилось зябко.

– Милорд, ваши вопросы ставят меня в неудобное положение, – сонно отозвалась я, устраиваясь удобнее. Запущенная под подушку рука наткнулась на теплую ладонь принца, машинально придерживающую станнер, и стало совсем лениво и уютно.

– Если он не у вас, я его нагну в неудобное положение, – мрачно пообещал Рино. – В изоляторе Ордена заключенные бунтуют, в комнате охраны мух больше, чем воздуха, а этого придурка почему-то нет в штабе, и сенсоры у него отключены!

– Он спит, – сдалась я.

– Сделайте мне одолжение, леди Альгринн, – вкрадчиво попросило дражайшее начальство, – врежьте ему под дых, а как оклемается – выставьте в Нальмский филиал Ордена. Желательно, пинком, но это я готов оставить на ваше усмотрение. У нас здесь каждый маг на счету.

Просьба начальства мне, как обычно, не понравилась, и на сей раз я позволила себе отступление от традиций и не стала выполнять ее в точности.

– Ваше Высочество, – негромко позвала я, разворачиваясь в его объятиях. Третий недовольно нахмурился, не открывая глаз, и уткнулся носом мне в лоб. – Мне велено врезать вам под дых.

– А Вы вместо этого меня пнули, – проворчал принц, даже не поинтересовавшись, кто мог быть автором столь непочтительных инструкций.

– Ничего, это мне тоже разрешили сделать, – успокоила я его, немного смутившись, и вытянула ноги во избежание рецидивов. – Рино сказал, что заключенные в Ордене взбунтовались. Собирают всех магов.

Его Высочество предсказуемо назвал черным тот день, когда решился на вживление генератора, быстро поцеловал меня, куда получилось, и выскочил из постели, кажется, не проснувшись до конца. И тут же наглядно продемонстрировал, что вполне способен надеть полный дворянский мундир высшего сословия даже в темноте, ни разу не взглянув в зеркало и не запнувшись ни на одной шнуровке, кнопке и пуговице – и еще и выглядеть при этом так, будто собирал его прекрасно вышколенный камергер. На лице, правда, остался отпечаток кружева с моей ночной сорочки, – но выражение этого лица было столь невозмутимым, что отпечаток многодневного труда тейнарской мастерицы казался экзотическим, но довольно уместным завершением образа.

Старая аристократия. Выставь его полуголым на улицу – и спустя пару минут все будут твердо уверены, что так все и было задумано, а осенний мужской топлесс войдет в моду и продержится до первых морозов, если не дольше.

– Вернусь сразу же, как смогу, – пригрозил Третий, заметив мой заинтересованный взгляд, и аккуратно застегнул манжеты.

– Смилуйтесь, Ваше Высочество, – рассмеялась я. – Леди, несомненно, должна быть загадочно бледной, но клевать носом ей не пристало. Как, впрочем, и лорду.

– Ваше неприличное поведение я как-нибудь переживу, – пообещал принц. – А мое и вовсе будет непристойным. Когда Вы переберетесь во дворец, Вега?

От неожиданности я даже привстала, опираясь на локоть.

– Вы предлагаете мне место официальной фаворитки?

Его Высочество медленно покачал головой.

– Вы не из тех, кто на него согласится. Я бы предложил вернуться к этому разговору позже, когда разберусь с бунтом.

Я вежливо улыбнулась, получила свой поцелуй на прощание и обессилено упала на подушки, глядя, как в полумраке комнаты растворяется след от портала. Когда заклинание развеялось, отвернулась, невидяще рассматривая балдахин.

Кажется, Его Высочество был обо мне слишком хорошего мнения.

Ради того, чтобы быть с этим мужчиной, я бы согласилась еще и не на то, и дворянская честь отчего-то волновала меня меньше всего. К счастью, на страже семейной репутации по-прежнему стояла несгибаемая леди Джейгор – и только поэтому я до сих пор не совершила никаких опрометчивых поступков.

Подобные мысли не слишком способствовали спокойному сну, но бурное завершение вечера сыграло свою роль, и я снова задремала – так и не сумев, впрочем, выбросить из головы мысли о явном несоответствии высокому званию леди.

А вот следующее пробуждение вышло значительно менее приятным.

От ледяного ветра, ворвавшегося в комнату и растрепавшего чинные светлые занавеси. От звона разбитого фумигатора. От чужого голоса, дрожащего от переполняющих обладателя эмоций:

– Вставайте!

Спала я так мало, что даже не сразу поняла, что происходит.