Зверь на Юге пробудился

– Дар, ты переходишь все границы! – с угрозой в голосе резко сказал учитель.

– Берти, все границы мной уже были перейдены очень давно. Разве не это привело меня в Древнюю тюрьму? – неприкрытый злой сарказм по ощущениям горчил и дурно пах.

– Сделай нам всем доброе дело: постарайся обуздать себя и держись в рамках!

– Тогда сними с меня эти браслеты, – провернув запястья, Годдард глухо звякнул магическими оковами. – Они меня зверски раздражают. А когда меня что-то так сильно раздражает, я не могу удержаться ни в каких рамках!

– Потерпишь, – нахмурился учитель.

– Тогда и вы терпите, – узник надел маску равнодушия и откинулся на спинку стула.

После завтрака Годдард покинул едальню первым. Не похоже, чтобы он планировал побег, да и в блокираторах это практически бессмысленно, поэтому его отпустили без подозрений. Тем более Эррин хотела поговорить с учителем.

– Магистр, останьтесь, пожалуйста, на пару слов, – попросила она, когда старик уже начал вставать. Тот кивнул, опустился снова на стул и поглядел на Эррин с тревогой и заботой.

– Тебя что-то беспокоит? – спросил он. – Ну кроме того, что с нами в компании путешествует архивный злодей…

– Нет. Ну… да, но беспокоит меня не это. Я бы хотела попросить вас перестать меня защищать от него. Если он делает выпад в мою сторону, дайте мне самой отбиться. Не надо так меня опекать – подобным способом мне не выйти с ним на равные.

Ролли покивал, соглашаясь:

– Понимаю, о чём ты. Но мне невероятно сложно сдержаться. Я не просто в тревоге – я в панике. Мы сунули тебя к нему в пасть в надежде, что ты справишься. Хотя, прости, но надеяться стоит только на то, что ты покажешься ему невкусной.

Это было обидно, и учитель сразу прочёл это по глазам Эррин.

– Не обижайся, и пожалуйста пойми. Ты отлично держишься, и вера в благополучный исход безусловно есть. Но это Годдард.

– Отлично. А это я. Да, магически я не особо разнообразно одарена. Но в академии меня называли принцессой сарказма – и не просто так. Все баталии, что сейчас ведёт Годдард – словесные. Так позвольте мне побеждать в них! Самой, не прячась за вашу спину.

– Хорошо, я постараюсь сдерживаться. – Грустно кивнул учитель. – Но Годдард в словесных битвах был хорош ещё тогда, когда в проекте не было даже твоих родителей, а не то что тебя. И после Зверя он… потерял ориентиры…

– Кстати, об этом, – раз возникла такая возможность, упускать её девушка не стала. – Годдард сошёл с ума после Зверя. Не грозит ли мне что-либо подобное? Я ведь буду в непосредственной близости от его берлоги, когда его будут укладывать снова. Я тоже потеряю человеческий облик?

– Прости, Эррин, этого никто не знает. Я рад бы сказать, что сумасшествие Годдарда не имеет отношения к Зверю и их схватке, но это будет ложью. Может, так просто совпало, а может, и нет. Возможно, сумасшествие – это плата за могущество. Будем честны, таких магов, как он, не было и, вероятно, не будет. Возможно, он и существует лишь для природного баланса. Если есть Зверь, должен быть и волкодав, который его задушит. Мы с тобой уже так увязли в этой истории, что врать тебе не имею права. Так что мой ответ: всё может быть. Но надеяться мы будем на лучшее, договорились?

Эррин кивнула.

– Жаль, что вы не сможете идти с нами до самого Юга.

– Знаешь, что я думаю: если б я смог, то только лишь мешал бы. Меня слишком многое связывает с Годдардом. А детские воспоминания – самые яркие и крепкие. Боюсь, я бы его отпустил… А потом всю оставшуюся жизнь жалел бы об этом.

– А вы разве не были в числе магов, что его ловили?

– Его не надо было ловить, Эррин. После Виттега он сдался сам…

– Сам? Но он не мог не понимать, что после того, как он сжёг целый город с детьми и стариками, ему не будет свободы!

– Возможно, критическое мышление ему тогда уже отказало.

Эррин помолчала, обдумывая мысль, что вообще-то с критическим мышлением у Годдарда и сейчас всё в порядке. С нравственностью и жестокостью не лады, а с умом всё на высшем уровне. Но комментировать свои мысли она не стала.

Тем более, что задерживаться не стоило – их ждал долгий путь.

Кое-что о морали безумцев

День едва перевалил за середину, а Эррин уже начала с тоской вспоминать бослоходов. Пусть они были медлительные и довольно тряские, но, как говорила бабушка, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Ноги начали уставать, а они миновали лишь второй город Полуночного слоя. Населённые пункты здесь располагались близко друг к другу и шли своеобразными цепочками. Между каждой из таких цепочек простирались большие территории ферм. На них выращивали в основном живность на мясо, корнеплоды и хлебные кустарники. Всё из вышеперечисленного было очень нетребовательно к солнцу, ведь главной особенностью Слоя было то, что ночь здесь длилась существенно дольше дня.

Из первого города путники вышли затемно, а рассвело едва ли не к обеду. Сразу стало жарковато и душно. Впереди было ещё два города, в третьем по счёту они собирались остаться на ночлег.

Темнота свалилась внезапно, словно нападение чёрных сил. Эррин была в этом Слое всего второй раз за жизнь, и каждый раз эта особенность её ужасно удивляла. Только что ещё светло – и вдруг солнце будто выключили.

Холод стал пробираться за воротник и заставлять зябко передёргивать плечами.

Годдард всю дорогу молчал, за что девушка была очень благодарна. Учитель пытался завести с ним разговор, но тот либо не отвечал совсем, либо говорил что-то невпопад. Эррин всегда держала безумца в поле зрения, опасаясь, что тот опять впадёт в состояние недвижимости, но высокая чёрная фигура исправно и чётко топала в заданном направлении. Он как будто бы и не устал. Хотя, если предположить, что все время в тюрьме он проводил в замороженном состоянии, то мышцы должны были потерять силу и упругость.

Эррин уже валилась с ног от усталости, когда они, наконец, вошли в последний город. Какое счастье, что завтра уже к обеду они достигнут границы Слоя, и можно будет снова взгромоздиться на спину к послушному животному.

У гостиницы девушка присела на лавку, а Ролли отправился внутрь оплачивать комнаты. Тогда Годдард опустился рядом. Почему-то она представила, что он скажет что-то про усталость или про тяжесть перехода длинною в день. Но черноволосый безумец был в своём репертуаре.

– Понимаю, в том городе было неуместно, – начал он самым спокойным тоном, – но здесь-то можно. Так что насчёт женщины мне в кровать сегодня ночью?

– Тебе уже ответили: нет!

– Это не то чтобы просьба. Это условие.

– Которое не принимается во внимание. – Эррин вскочила на ноги.

Годдард встал тоже и как-то ловко перетёк вправо, заступив девушке путь.

– Я настаиваю, – сказал он, глядя ей в лицо.

Эррин храбро подняла глаза и прочла в ледяных радужках вызов и любопытство. Словно это была какая-то игра, и он ждал нового хода своего противника. Но Эррин не имела морального ресурса разгадывать безумные ребусы, поэтому просто шагнула вбок и попыталась обойти мужчину.

Но он снова заступил ей путь.

Усталость, досада и обида схлестнулись в душе, и Эррин вдарила по нему парализатором. И, кажется, перестаралась: маг, захрипев, рухнул ей под ноги. По правде сказать, финальных границ своих возможностей она не знала. Никто не умел замерять силу дара в каких бы то ни было единицах. И может ли она кого-то своими способностями убить, выяснить ей ни разу не удалось, да и желания такого она не испытывала. До сего момента. Но злость быстро схлынула при виде корчащегося у лавки узника.

Эррин с тревогой присела рядом и протянула руку, чтобы коснуться упавшего. Но Годдард одним резким движением дёрнул её за руку на себя, а когда она потеряла равновесие, ловко перекинул через своё тело, навалился сверху и поцеловал.

А Эррин ответила на поцелуй – зло, яростно, показывая, что не повержена, не сбита с толку и не смущена. И тут же пожалела об этом. Удовольствие, острое, как клинок, пробило диафрагму.

В то же мгновение она вытолкнула из себя новый заряд парализатора и скинула с себя агрессора. Поскольку контакт был более чем плотный, девушке досталось тоже. Мучительное онемение плеснулось в тело, почти лишая сознания. Она заскребла пятками по земле, выгибаясь от боли. Но её зацепило лишь отдачей, поэтому она пришла в себя быстрее и перевалилась на бок. Руки не слушались, и первая попытка подняться провалилась. Когда она смогла подняться на ноги, то сплюнула и процедила сквозь зубы:

– Будет тебе шлюха.

Годдард тоже смог сесть на землю.

– А может, ты и не девственница. – Улыбка вышла кривой, но голос мага звучал довольно. – Юные и неопытные не способны так страстно ответить на мужской зов.