Он делегировал разговор и с комментарием вполголоса склонился к другому коллеге, а Краснов продолжил:
– Прозвучит довольно необычно, Элвис. Но постарайтесь понять… Программа перемещения, благодаря которой вы здесь, – экспериментальный научный проект. Занимались им не только мы. Разработки велись совместно, с разными странами, – он растолковывал неторопливо, чтобы тот успевал за мыслью. – Перемещение – термин неточный. Процесс намного сложнее, но это если говорить доступным языком… В общем, у нас есть технологии, позволяющие возвращать человека к жизни.
В этой картине, тоже Элвису будто давно известной, а потому странной не показавшейся, не хватало одной детали, и он спросил:
– Любого?
– Нет, тут есть ограничения. С момента смерти должно пройти не меньше пятнадцати лет. Сократить период пока не удается.
Один из представителей комиссии, с нагрудным знаком академика на лацкане пиджака, дополнил:
– Вы первый, для кого использовали эту программу. Конечно, успешные тесты проводились и раньше, но они были непубличными.
– К нам обратилась Международная музыкальная корпорация, она оплатила расходы. Господин Потанин возглавляет российское отделение.
Делегация, в центре которой был тот, кого упомянул Краснов, размещалась обособленно. Элвис отметил, что его оценивают, словно жеребца на призовых скачках. Но слишком холодный ум еще не мог возмутиться.
– Мы хотели бы с вами сотрудничать. ММК – весьма влиятельная корпорация. В шоу-бизнесе у нас большой вес и практически неограниченные возможности. – Потанин, несмотря на властные черты от привычки принимать решения и нести ответственность, обращался к Элвису на равных. – Вы сейчас очень популярны… Поскольку ваши предыдущие договоренности, например, с RCA Victor, давно истекли, мы предлагаем заключить долгосрочный контракт на концертные выступления и звукозапись. Речь о мировых турне и хитах в национальных чартах. Для первой пластинки и гастролей вам подобрали ансамбль. Это великолепный состав, из лучших музыкантов и вокалистов… Мы также уладили правовые и финансовые нюансы, связанные с вашим статусом.
По указанию председателя уполномоченный от корпорации, видимо, рангом ниже, извлек набор документов и сообщил:
– Вы по-прежнему гражданин США, но старые удостоверения личности недействительны. Вот ваш новый паспорт… – Он ознакомил поочередно: – Это свидетельство о праве в течение года находиться на территории России и пересекать государственную границу. Впоследствии достаточно будет оформить визу в обычном порядке… Водительское удостоверение заочно зарегистрировать нельзя, для этого необходимо подтвердить навыки. Вам его выдадут, когда понадобится… Есть медицинская страховка – от болезни, травмы и несчастного случая. Застрахованы еще вклады в банках и имущество. – Затем появился запечатанный конверт со штампом о конфиденциальности. – По требованию спецкомиссии и условиям соглашения с Московским научно-исследовательским центром ММК компенсировала состояние, которым вы обладали в августе семьдесят седьмого. Поместье Грейсленд, ранее приобретенное корпорацией, возвращено вам в собственность. Но прочая недвижимость была унаследована или продана. Поэтому возмещение произведено в денежном эквиваленте. Здесь данные о счетах и том, как получить к ним доступ. Имейте в виду, что покупательная способность американского доллара, как и всех валют, менялась. Информацию о реальной стоимости ваших активов вы найдете в пояснительной записке. Она прикреплена к финансовому отчету.
– Вы не обязаны вступать в сделку, – предупредил собеседник, сидевший между Красновым и директором. – Деньги останутся вам, неважно, будете потом работать или нет. И для защиты ваших интересов комиссия назначила независимого наблюдателя, на три месяца. Это Вячеслав Марченко. Он будет присутствовать на деловых встречах и консультировать вас по юридическим аспектам.
Потанин вмешался, чтобы Элвис не истолковал предвзято:
– Конечно, никто не настаивает обсуждать наши предложения немедленно. Вам нужно отдохнуть. Но будем рады, если приедете в офис ММК. Допустим, завтра в полдень. И мы бы все подробно рассказали.
– А я и мои помощники, – вставил Краснов, – с утра навестим вас для контрольного обследования. Убедиться, что здоровье в норме… И в перспективе вам следует каждые три – пять лет проходить в нашем центре процедуру восстановления. У людей, как вы, она регенерирует ткани и снижает биологический возраст. То есть ваша внешность и тело станут опять такими, как сейчас.
Элвис уточнил изумленно:
– Это что же – омоложение?
– Можно и так сказать. Продолжительность жизни, соответственно, увеличится. Правда, до какого-то предела. У нас не было шанса проверить на практике, но по расчетам десять – двенадцать циклов организм перенесет.
– А дальше?
– А дальше запустится механизм старения. Оно пойдет не быстрее и не медленнее. Обыкновенно.
Ему не мешали, когда он промолчал, пытаясь усвоить, и после спросил:
– Что случится, если эту процедуру… как вы назвали?.. восстановления не делать?
– Да ничего. Проживете и состаритесь, как положено… И если в ближайшие дни или позднее почувствуете себя плохо, будут жалобы, то свяжитесь с нашим центром. В любое время. Вам предоставят контакты.
– Задерживать вас здесь дольше нет оснований, – завершили со стороны корпорации. – Поэтому просим принять приглашение Дмитрия Альнова. Он ведущий исполнитель ММК, автор альбома и участник вашей музыкальной группы. Вы можете пока пожить у него в доме.
– Полагаю, у меня нет выбора?
– Отчего же? Выбор есть. Хотите – вас отвезут в гостиницу. Там забронирован номер. Но у Дмитрия вам было бы удобнее.
Сидевший позади всех Альнов наблюдал за диалогом и выглядел неприметно, но отличался тем, что, похоже, нервничал. Хотя и скрывал это. Идея очутиться в гостиничном номере, притом одному, нагоняла на Пресли тоску и подспудный страх. А интеллигентный облик незнакомца, по крайней мере, не отталкивал. И поколебавшись, Элвис ответил согласием.
Перед тем, как собрание распустили, Потанин предостерег Пресли общаться с кем-то кроме сотрудников корпорации и Московского научно-исследовательского центра.
– Представьте, какая буря разразится! – напутствовал он. – Мы сумеем обеспечить вашу защиту, но лучше не разглашать.
Альнов ждал в холле около лифтов. Рядом с ним было еще несколько человек. Охрана – судя по их виду и сосредоточенно-бесстрастным выражениям лиц. Пока Элвис шел навстречу, Дмитрий стоял, подтянувшись и, не отрываясь, глядя на него. Когда они поравнялись, произошла короткая заминка, и Альнов вежливо протянул открытую ладонь.
– Меня зовут Дмитрий.
Элвис подал руку в ответ.
– Рад познакомиться.
Альнов ощутил, как теплые пальцы Пресли доверительно сжали его руку.
Створки лифта распахнулись. Их пригласили войти. Вместе со всеми сопровождающими они спустились вниз, проследовали узким путаным коридором и вышли на улицу через открытую настежь дверь, у которой стояла еще охрана. Элвису пахнуло в лицо осенней свежестью. Он глотнул прохладный воздух и успел окинуть сплошные серые стены, образовавшие тесный внутренний двор. Что бы ни случилось здесь, увидеть могло только небо – высокое, ярко-голубое и безоблачное. Прямо у крыльца был припаркован черный лимузин Альнова с уже распахнутой дверцей и заведенным двигателем.
Дмитрий пригласил Элвиса садиться первым. И как только тот скрылся в салоне, последовал за ним. Замки щелкнули, и лимузин сразу же пошел на разворот к арке в крыле напротив, пристраиваясь в хвост отъезжающей снаружи машине сопровождения. По выезде еще две встали следом. Все четыре автомобиля быстро запетляли по территории центра. Мимо их тонированных стекол проскальзывали новые и новые здания: разной высоты, этажности и расцветок. Корпуса располагались беспорядочно и плотно, отделенные друг от друга асфальтированными дорожками и лоскутными газонами. Определить границы комплекса в этой архитектурной путанице было нелегко. Рабочий день, вероятно, был в разгаре: везде по дороге встречались люди. Но они оглядывались на кортеж без интереса, только чтобы вовремя отойти в сторону.
Машины подъехали к глухим железным воротам, которые заблаговременно начали открываться, и, миновав прилегающую второстепенную улицу, оказались на Варшавском шоссе. Город вокруг полетел все быстрее. Попутные автомобили предусмотрительно уступали дорогу. Самый вид этой колонны – тяжеловесного лимузина и в особенности машин-близнецов, объемных, человек на десять, за черными, в тон корпусу, стеклами – отбивал желание оказаться рядом.
Так, никем не задержанный, кортеж добрался до развязки и свернул на МКАД. И уже здесь показал, на что на самом деле способны его колеса. Шум встречного потока понесся со свистом мимо. Но его почти не было слышно в салоне лимузина, где стояла напряженная тишина. Вот уже десять минут с начала поездки Альнов мучительно пытался придумать тему для разговора, но ничего не приходило в голову. Он то и дело украдкой бросал осторожные взгляды на Элвиса, сидящего на диване напротив на расстоянии вытянутой руки, и с трудом переводил дыхание от волнения. Теперь, когда Элвис оказался так близко, Дмитрий был поражен не только самим его присутствием. Альнов поймал себя на мысли, что никогда еще не видел человека более привлекательного.
Стройное и подтянутое тело, удобно расслабленное в свободной позе, и словно точеное, волевое и спокойное лицо тридцатилетнего не вязались с реальным возрастом Пресли. Как-то странно было видеть вместо привычно окрашенных в черный цвет волос природный, светло-каштановый. Не было и знакомого по буклетным снимкам теплого южного загара. Его сменила аристократическая бледность. И тем не менее это был тот самый Элвис.
Дмитрий решительно не знал, как себя вести.
К счастью, его спутник все это время смотрел в окно. За разделительное ограждение и мелькающие, с отраженным солнцем, крыши автомобилей на пяти полосах внутреннего кольца МКАД.
Там, позади движущегося потока, разворачивалась бескрайняя панорама города. Бесконечная – в ширь и глубину, до самого горизонта, потерянного за ломаными линиями плоских крыш столичных высоток. Внешняя оболочка Москвы, а скорее, ее изнанка, прошитая кольцевой автодорогой, была иной и непохожей в каждом новом километре и вместе с тем до безликости однообразной в нагромождении типовых многоквартирных блоков. Давящих своей бетонной массой вблизи и как спичечные коробки в отдалении. Отрезы незастроенной земли в полухолмах-полуоврагах, опутанные трубами коммуникаций и столбами линий электропередач, тут и там подпирали МКАД и отнюдь не придавали пейзажу привлекательности. Большую часть года Москва, придавленная холодным серым небом, выглядела с этого асфальтового кольца бестолковой, почти уродливой. Но сейчас, во всей яркости весеннего дня, она открывала наблюдателю мнимые недостатки своих чрезмерных пространств с другой, лучшей и, может быть, истинной стороны. Белые стены сотен и сотен домов многократно отражали режущий глаза свет мартовского солнца, отчего город будто начинал излучать собственное сияние. Нежная зелень, готовая вот-вот прорваться в безудержности весеннего буйства, и небо, как из размешанной в молоке бирюзы, добавляли в эту симфонию стен, крыш и проводов надрывную ноту предчувствия скорых перемен.
Смущенный, Дмитрий заставлял себя тоже смотреть на дорогу и не заметил, как Элвис в свою очередь дважды переводил на него взгляд.
В тридцать один год Альнов производил приятное впечатление. Нельзя сказать, чтобы в его внешности было нечто редкостное, но он вполне подходил под определение красивого мужчины. Дмитрий был статный, высокий блондин с правильными чертами лица. Когда они пожимали руки, Элвис отметил, что смотрит ему прямо в глаза. А не сверху вниз, как это часто бывало с другими людьми. Глаза у Дмитрия были бесхитростные, почти голубые. Прежде всего именно их особенное, деликатное выражение – впрочем, как и что-то неуловимое в широком открытом лице Дмитрия, его манерах, даже шелковистые волосы до плеч – выдавало свойственные характеру мягкость и застенчивость. И вместе с тем сразу было видно, что это самостоятельный и вполне зрелый человек.
Альнов снова отвлекся от окна – и на этот раз встретился взглядом с Элвисом. От неожиданности краска прилила к щекам, но Дмитрий постарался взять себя в руки.
– Нам осталось не очень далеко, – сказал он первое, чтобы только заполнить паузу. – Это другой конец города, но здесь быстро по кольцевой. Это на востоке. Я надеюсь, вам понравится наш дом.
– Не сомневаюсь в этом.
В ответ на любезность Дмитрий опять было замялся, но добавил:
– Моей жены сейчас нет. Она будет ближе к вечеру. У нее сейчас много работы – подготовка фильма. Она режиссер. А наши дети пока тоже, их нет. Они с… – Дмитрий остановился, не зная, как лучше объяснить. – Ее зовут Дарья. Она, в общем, друг семьи.