1000 чудес со всего света

Соленость моря необычайно высока – 36 %, что в 10 раз превышает среднюю концентрацию солей в Мировом океане. Ранее считалось, что воды Саргассового моря практически безжизненны, чем объяснялось одно из нелестных прозвищ этой области – «плавающая пустыня». Но вскоре выяснилось, что загадочная акватория является домом для многих представителей морской флоры и фауны. Прежде всего это мельчайшие микробные организмы – прокариоты, а также многие разновидности бурой водоросли рода Sargassum. Первые мореплаватели, пересекавшие Саргассово море, поминутно боялись сесть на мель, так как большие скопления водорослей обычно означают близость земли. Между тем глубина океана в этом районе составляет более 5–6 км.

Несмотря на практически стоячую воду и плавающие водоросли, теплые воды являются исключительно ясными и синими. Известно, что первые навигаторы дали чудо-морю название «Саргассово» вследствие того, что скопления бурых водорослей показались им похожими на грозди винограда, а «виноград» по-португальски звучит как «sargaco». Можно предполагать, что большая часть водорослей занесена в Саргассово море из Мексиканского залива и Карибского моря с помощью Гольфстрима. Из Центральной Америки и Вест-Индии сюда часто приплывают поверженные стволы деревьев – жертва ураганов.

При ближайшем рассмотрении комья саргассов оказываются сплетением узких лент и нитей желтого и зеленовато-желтого цвета на концах и бурых у основания. Размер таких скоплений колеблется от 3 до 70 см в диаметре, но чаще сходен по величине с человеческой головой. В состав входят три вида бурых водорослей из рода Sargassum, длинные листья которых поддерживаются на плаву многочисленными пузырьками воздуха. Временами случается, что ленты саргассов сплошь покрывают поверхность океана до самого горизонта, придавая ей вид затопленного бездонного луга. Именно в такой период и побывал в здешних водах Колумб со своей командой. Обычно же на 100 кв. м встречаются всего 2–3 небольших «пучка». Среди туго скрученных и сплетенных водорослей обитают актинии, мшанки, осьминоги, усоногие рачки, черви, крабы, креветки, зачастую принимающие буро-желтую окраску под цвет водорослей. Эта мелкая живность вполне приспособилась к жизни в гиперсоленой среде, цепляясь к плотным пучкам водорослям и делая там что-то наподобие «водных нор». На «листьях» саргассов можно также увидеть приклеенные шарики икры летучих рыб. В толще воды плавают макрелевые, летучие рыбы, морские иглы, а также морские черепахи. Кроме того, приблизительно

/

планктона всей Атлантики зарождается в этих стоячих соленых водах.

Яркие рыбы-клоуны из отряда удильщикоообразных также связали свою судьбу с плавучими Саргассовыми водорослями. Имея причудливые кожные выросты и окраску в желто-зеленых тонах с темными и светлыми пятнами неправильной формы, эти рыбы не уступают хамелеонам в способности сливаться с окружающей средой, превращаясь в настоящих невидимок. Застыв неподвижно, клоуны-хищники терпеливо ожидают добычу, привлекая ее червеобразными движениями своей «приманки». Их бусинки-глаза, замаскированные кожными выростами, способны к независимому движению, а необыкновенно сильные плавники позволяют быстро ползать в густых зарослях саргассов.

Но самое интересное и необычное существо, чей жизненный путь начинается и заканчивается в Саргассовом море, – это европейский угорь. Происхождение этих рыб долгое время оставалось загадкой. Никто ни разу не обнаружил в них икры или молоки. Лишь в XIX веке ихтиологам встретились в Атлантике странные, похожие на узких червей, прозрачные существа, получившие название лептоцефалов. После многолетних исследований обнаружилось, что это – не самостоятельный вид рыб, а личинки угрей. И только в начале XX века было доказано, что родиной лептоцефалов является Саргассово море.

Угри, годами живущие в реках и озерах Европы, подолгу не проявляют склонности к выведению потомства. Лишь через 7–10 лет, когда их размер достигает полуметра, рыбы начинают готовиться к самому важному моменту своей жизни. Кожа их становится серебристо-черной, глаза увеличиваются. Передвигаясь преимущественно по ночам, угри начинают спускаться вниз по течению рек к открытому морю. Зачастую эти удивительные рыбы в поисках реки двигаются суходолом, извиваясь в росистой траве, точно змеи. При этом они могут оставаться на воздухе до трех суток за счет того, что имеют мельчайшие капилляры прямо под кожей и могут поглощать кислород непосредственно из воздуха, а от высыхания защищены тонким слоем слизи. В конце концов, добравшись до моря, гонимые инстинктом рыбы плывут через весь Атлантический океан, за 5,5 тыс. км, в Саргассово море. Там они опускаются на глубину 1–1,2 км, нерестятся и погибают. Каждая самка откладывает до 20 млн. икринок, из которых вскоре выводятся тонкие и почти прозрачные личинки – лептоцефалы. Длина их не превышает 6 мм, а кормом служит планктон. Они поднимаются в верхние слои океана и, подхваченные Гольфстримом, плывут на северо-восток. Два с половиной года движется молодь по течениям к берегам Европы. В пути лептоцефалы растут, и в реки Португалии, Франции, Ирландии и стран Балтики попадают уже похожими на взрослых угрей, только прозрачными. Лишь через несколько месяцев жизни в пресной воде они окончательно превращаются в привычных всем рыб.

Хотя Колумб довольно точно описал водоросли Саргассова моря, россказни тех, кто побывал здесь после него, напугали моряков. В те времена моряки не любили отходить слишком далеко от берега, и им становилось не по себе, если земля слишком долго не появлялась. Они приходили в ужас от вида сплошного месива из желтых, коричневых и зеленых водорослей с кишащими на них причудливыми существами, простиравшегося насколько хватает глаз, вплоть до самого горизонта. Чем больше судов стояло неподвижно, с поникшими парусами вдоль «конских широт», тем страшнее становились рассказы о Саргассовом море. Согласно им, уже не отсутствие ветра задерживало там корабли, а нечто иное, непонятное. Борта, канаты и якорные цепи постепенно обрастали, опутывались прочной паутиной водорослей, которая цепко удерживала судно в этой ловушке под горячим тропическим солнцем, пока его экипаж не умирал от голода и жажды, а от самого корабля оставался лишь насквозь прогнивший и заваленный скелетами остов, который не шел ко дну только потому, что его обвивали «щупальца» водорослей. Делу помогал и червь-древоточец, прекрасно чувствующий себя в тропических водах, который действительно превращал иногда борта кораблей в сплошную труху.

а

б

в

Жители Саргассова моря: а – морской клоун; б – саргассовые водоросли; в – молодь европейского угря

В преданиях о Саргассовом море различные животные, ползающие по переплетениям из водорослей, преображались в гигантских чудовищ, которые могли утащить корабль в океанскую бездну. Ходили слухи, что экипажи судов, оказавшихся в этом проклятом море, умирали мучительной смертью от удушья. Именно поэтому Саргассово море долгое время пользовалось печальной славой «кладбища кораблей».

Благодаря некоторым романистам этот район приобрел известность фантастического царства, где друг на друге громоздятся некогда затонувшие, битком набитые сокровищами суда, покинутые веками, а призрачные обитатели этого проклятого царства, занесенные сюда неумолимыми морскими течениями, равнодушны к сокровищам и обречены на вечные скитания.

Впрочем, таинственные исчезновения кораблей современные ученые объясняют действующими атлантическими течениями. Благодаря им предметы, попадающие в воды центральной части Саргассова моря, начинают двигаться по гигантскому кругу, будто попавшие в водоворот, и в конце концов тонут.

Кроме этого, Саргассово море известно как область, где компас и другие приборы «сходят с ума». Во время своего легендарного плаванья, вечером 13 сентября, Колумб заметил, что стрелка компаса указывает уже не на Полярную звезду, а сместилась на 6° к северо-западу. Так впервые было отмечено отклонение магнитного компаса. Наблюдая в течение последую щих нескольких суток, как стрелка смещается все сильней и сильней, Колумб понял, что это новое явление может вызвать замешательство у членов экипажа. Капитаны остальных судов тоже заметили, что с компасами творится что-то неладное, и когда об этом стало известно всем морякам, они пришли в ужас. Они решили, что даже законы природы здесь другие. Им казалось, что на компас воздействует какая-то неведомая сила, желающая того, чтобы они сбились с пути, и каждый из опытных мореплавателей боялся, что впереди его поджидают еще более странные и таинственные явления.

Впрочем, находчивый Колумб пришел к выводу, что стрелка компаса вообще указывает не на Полярную звезду, как считали его современники, а на какую-то другую точку пространства. Штурманы и весь экипаж относились с величайшим уважением к научным познаниям Колумба; они поверили ему и быстро успокоились.

Более чем через 300 лет Вашингтон Ирвинг в биографии Колумба писал по этому поводу: «…объяснение, которое Колумб дал этому явлению, было весьма правдоподобным, что свидетельствует об остроте его ума, всегда готового найти единственно правильное решение в самой критической ситуации. Возможно, сначала он выдвинул эту гипотезу только для того, чтобы успокоить перепуганных моряков, но, как выяснилось в дальнейшем, и сам Колумб оказался вполне удовлетворен таким объяснением». И хотя Ирвинг ставил под сомнение гипотезу Колумба, Колумб правильно решил эту загадку.

Стрелка компаса показывает не на Северный полюс и не на Полярную звезду, а на Северный магнитный полюс, который находится вблизи острова Принца Уэльского, на полпути между Гудзоновым заливом и Северным географическим полюсом. На Земном шаре очень мало мест, где стрелка компаса показывает на Северный географический полюс; почти всюду она отклоняется от географического меридиана, причем угол отклонения колеблется от нескольких градусов до 180. Теперь эта особенность магнитной стрелки хорошо известна летчикам, морякам и всем любителям путешествий. Они знают, как скорректировать показания компаса, чтобы определить направление на географический полюс в любом районе Земного шара.

Но вернемся к плаванию отважного генуэзца. К началу второй недели октября Колумб оказался в отчаянном положении: матросы открыто отказывались повиноваться ему, требуя возвращения назад. Уже в течение нескольких недель они видели пролетающих сухопутных птиц и плавающие в воде стволы деревьев, которые вселяли в сердца надежду, что берег близок. Но каждое утро перед их взором вновь и вновь расстилались бескрайние водные просторы. Порой моряки принимали облака на горизонте за прибрежную полосу земли и так часто кричали, будто видят землю, вызывая у всего экипажа бурную радость, сменяющуюся новым разочарованием, что Колумб в конце концов объявил, что если кто-нибудь крикнет «Земля!» и в течение трех дней это не подтвердится, он потеряет право на премию, обещанную тому, кто первым увидит землю.

11 октября Колумб поднялся на палубу и стал всматриваться в горизонт. Около десяти часов вечера ему показалось, будто он видит в отдалении какой-то огонь в виде яркого вертикального столба. В судовом журнале он описал это явление как «огромный язык пламени, упавший в море». Чтобы напрасно не будоражить команду, он никому об этом не сообщили. А спустя четыре часа Родриго де Триана с каравеллы «Пинта» просигналил, что земля видна. На этот раз ошибки не было.

Историки до сих пор спорят о том, что за огонь был замечен Колумбом. Делались самые различные предположения: факел в лодке рыбака, стая светящихся рыб или оптическая иллюзия, вызванная чрезмерным напряжением зрения, в связи с чем желаемое выдавалось за действительное. Иные скептики утверждают, что, скорее всего, это был метеор довольно больших размеров, прочертивший в ночном небе светящуюся огненную траекторию.

Жизнь и смерть коралловых рифов

Коралловые рифы и атоллы можно назвать чудесами тропических морей. Они образуются на мелководье в теплой воде, располагаясь преимущественно в Тихом и Индийском океанах. Общая площадь коралловых рифов на планете превышает 27 млн. кв. км. Это удивительные «живые острова», вырастающие прямо из воды, находящие в ней пропитание и, в свою очередь, дающие приют тысячам других существ. С научной точки зрения, коралловые рифы – это известковые геологические структуры, образованные колониальными коралловыми полипами и некоторыми видами водорослей, умеющими извлекать известь из морской воды.

Барьерные рифы – это разновидность коралловых рифов, образующихся из окаймляющих рифов в результате тектонического опускания берега. Они отделены от берега лагуной глубиной от 2–5 до нескольких десятков метров. Известные барьерные рифы располагаются у побережья Австралии, у берегов Новой Каледонии, острове Фиджи и Больших Антильских островах.

Вдоль северо-восточного побережья Зеленого материка на 2300 км тянется Большой Барьерный риф, известный как величайший в мире комплекс коралловых рифов и островов в Коралловом море. В 1770 г. легендарный капитан Кук при исследовании вод у восточного побережья Австралии впервые познакомился с этим творением морской стихии. Только у мыса Трибулэйшн он заметил лабиринт рифов по правому борту и осознал надвигающуюся опасность. Корабль «Индевор» действительно сел на небольшой риф, и только сбросив значительную часть провизии и снаряжения, команде удалось снять его с мели и продолжить путешествие.

История Большого Барьерного рифа насчитывает 18 миллионов лет. Современная история его развития длится около 8 тысяч лет. На старом фундаменте по-прежнему появляются все новые и новые пласты. Между Большим Барьерным рифом и побережьем простирается лагуна. Этот район отмелей редко превышает глубину 100 м, но со стороны «большой воды» склоны рифа круто врезаются на тысячи метров в глубь моря.

Большой Барьерный риф тянется от острова Леди Элиот на юге до мыса Йорк на севере. В северной части ширина рифа не превышает 2 км, а в южной она многократно увеличивается, достигая 150 км. Общая площадь Большого Барьерного рифа составляет почти 350 тыс. кв. км, причем большая часть рифов находится под водой, но обнажается во время отливов. Согласно подсчетам, величайший риф мира включает в себя около 2900 рифов, размеры которых колеблются от 0,01 до 100 кв. км.

Живой риф – это продукт тысячелетнего цикла жизни и смерти. Бесчисленное множество крохотных живых существ – коралловых полипов – строят для себя известковые футлярчики, которые в течение жизни многих поколений наслаиваются один на другой и образуют громадные причудливые сооружения. Эти крохотные примитивные организмы живут огромными колониями, каждая из которых развилась из индивидуального полипа, многократно увеличившего число себе подобных посредством бесполого размножения. Собственно колония образуется в результате так называемого «незавершенного почкования», когда вновь появляющиеся особи не отделяются целиком от материнского организма.

Коралловый риф

Живой полип состоит из мягких тканей тела, заключенного в известковый наружный скелет, который и формирует остов рифа. Отдельные особи обычно имеют цилиндрическую форму; своим основанием они срастаются с колонией, а на противоположном конце имеют ротовой диск с короной щупалец и ротовым отверстием в центре. Желудочная полость разделена радиальными перегородками на отдельные камеры; изо рта в нее опускается длинная глотка. Питаются кораллы всевозможной мелкой органикой, которую улавливают своими щупальцами, чувствительными к прикосновению. Основная часть рифа складывается из массы пустых скелетов предыдущих поколений полипов, покрытых тонким слоем живых организмов. За сотни и тысячи лет известковые «футляры» складываются в целые подводные гряды, на гребнях которых идет непрерывное строительство все новых уступов. Оптимальная глубина для постоянного роста рифа составляет 10–20 м.

Коралловые рифы, как взаимообусловленная целостная экосистема, весьма чувствительны к температурным колебаниям и химическому составу воды. Защитники природы всего мира бью тревогу, т. к. экологические катастрофы и варварское антропогенное воздействие на Мировой океан может привести к быстрой гибели колоний кораллов и разрушению уникальных рифовых островов. В связи с этим в 1979 г. здесь основан Морской национальный парк и биосферный заповедник мирового значения, внесенные в список Всемирного наследия.

Уникальность Большого Барьерного рифа состоит в том, что многомиллионные скопления полипов на протяжении многих веков существуют в воде, круглогодичная температура которой устойчиво держится в пределах 22–28 °C. При этом температура в самом холодном месяце не должна опускаться ниже 18 °C. Как правило, внезапное падение температуры ниже 26 °C вызывает массовую гибель кораллов. В то же время в местах, где волны и температура достигают экстремальных высот, рифы теряют наибольшее количество строительного материала.

До недавнего времени специалисты в области морской биологии считали, что коралловый скелет представляет собой структуру с заранее определенным составом, не изменяющимся со временем. Но, как обнаружили исследователи Джастин Райс и его коллеги из университета Джона Хопкинса, растущие кораллы строят свой скелет в зависимости от состава окружающей воды, иначе говоря, они могут «переключать» состав с кальцита на другой материал – арагонит. Эта способность проявилась в тех условиях, когда в воде снизился состав магния, который должен входить в состав первого минерала, и повысился уровень кальция, входящего в состав второго.

Кроме того, коралловые рифы являются особой средой обитания для многообразного сообщества других животных. По расчетам ученых, Большой Барьерный риф образован более чем 400 видами скелетных (жестких) и бесскелетных (мягких) кораллов – актиний, распускающих в теплой прозрачной воде свои яркие веера-щупальца. Основу рифов образуют полипы самых разнообразных форм и размеров, но преимущественно это заросли мадрепоровых кораллов. Многообразие видов отражается широким спектром оттенков – от ярко-красного и желтого до угольно-черного. Ученые считают, что в Мировом океане больше нет такого великого разнообразия живых организмов, как вокруг коралловых образований. Здесь зарегистрировано более 1500 видов рыб, большая часть из которых щеголяет яркой окраской, переливающейся всеми цветами радуги. Часть из них беспечно снуют рядом со смертоносными щупальцами актиний, другие становятся их жертвами, едва задев качающийся «лепесток».

Коралловые полипы и актинии

Одна из самых причудливых, прекрасных и ядовитых рыб – крылатка, или рыба-зебра, – питается ракообразными и мелкой рыбешкой, но может представлять опасность для ныряльщиков. Подобно другим представителям семейства скорпеновых, в передней части спинного плавника крылатки расположено 12–13 длинных острых лучей, в основании которых находятся ядовитые железы; большая голова покрыта колючками и кожистыми придатками. Завидев приближающегося врага, крылатка ведет себя смело и даже агрессивно, растопырив сильно удлиненные плавники, действительно похожие на перья. Она защищается и нападает, стремясь пустить в ход колючки спинного плавника. Укол этих игл не слишком чувствителен, но вскоре все тело пронзает сильнейшая боль, а дальнейшее действие яда может привести к потере сознания и гибели человека под водой.

Диковинные, пестро окрашенные рыбки из семейства клоуновых характеризуются высоким, сжатым с боков телом, крошечными жаберными отверстиями и тремя лучами колючего спинного плавника, передний из которых играет роль удилища с «приманкой» на конце. Эволюционным приспособлением к лазанию среди скоплений водорослей и рифового рельефа являются их «рукообразные» грудные и брюшные плавники. Рыбы-клоуны сходны с наземными рептилиями – хамелеонами – в своей невероятной способности сливаться с окружающей средой, превращаясь в настоящих невидимок, а также в медлительности и терпении, с которым они, застыв, ожидают добычу, привлекая ее червеобразными движениями своей «приманки». Их бусинки-глаза, способные к независимому движению, нередко замаскированы причудливыми выростами, напоминающими мох или лишайник. Тела многих видов клоунов покрыты мелкими шипиками и многообразными кожными лоскутами, способствующими маскировке.

Морской клоун

Мурена

Крылатка

В полутемных подводных пещерах рифовых островов хищные пестрые мурены со змеевидным телом поджидают зазевавшуюся рыбешку, чтобы молниеносно схватить ее зубастой пастью. Здесь водится более 4000 видов моллюсков самых разнообразных форм и размеров, а также бесчисленное множество червей, ракообразных и иглокожих.

На территории Большого Барьерного рифа нашли приют шесть из семи существующих видов морских черепах, общемировая низкая численность которых позволяет причислить их к редким и вымирающим животным. Дикие острова рифа просто необходимы этим животным для безопасного выведения потомства. Вымирающий дюгонь – родственник морской коровы – также нашел надежное прибежище в зарослях водорослей, встречающихся на мелководье.

Кроме существ, живущих в синергизме с коралловыми полипами, ученым известно невероятное создание, получившее название «убийца кораллов». Это морская звезда с необычным названием – «терновый венец». Невероятно размножившиеся полчища ее нападают на колонии полипов и уничтожают их один за другим. Взрослая особь «тернового венца» бывает довольно большой, достигая в диаметре 60 см. Обычные морские звезды имеют 5 «лучей», а эта – 13, 17 и даже 20. Причем щупальца очень подвижны и усеяны острыми шипами длиной в несколько сантиметров. Укол шипов причиняет человеку мучительную боль, вызывает общую интоксикацию и оставляет долго не заживающую ранку.

С живым рифом «терновый венец» расправляется следующим образом. Обхватывает щупальцами колонию кораллов, располагающихся в верхнем слое, т. к. все нижние слои рифа – омертвевший известковый скелет, присасывается в ним и через ротовое отверстие выбрасывает наружу свой желудок, обволакивающий кораллы. Желудок выделяет пищеварительные кислоты, которые растворяют живые ткани полипов. Процесс пищеварения заканчивается часа через три, желудок втягивается внутрь морской звезды, а от колонии не остается и следа.

Обычно эти морские хищники очень немногочисленны. Но в начале 80-х годов XX века на отдельных участках Большого Барьерного рифа были обнаружены большие скопления «тернового венца». Вскоре численность прожорливых хищников выросла до угрожающих размеров. Двигаясь со скоростью до 10 м в сутки, полчища звезд-убийц оставляют за собой безжизненную пустыню из известковых скелетов. Нападение «тернового венца» на коралловые рифы ученые сравнивают с лесными пожарами, т. к. рифы без живых кораллов с течением времени полностью разрушаются.

Биологи считают, что наиболее вероятной причиной чрезмерного размножения опасного создания является бесконтрольный промысел океанического моллюска трубача, питающегося «терновым венцом». Трубач относится к самым крупным морским улиткам с необычайно красивой раковиной, достигающей в длину 35 см. Из раковины делают дорогие украшения, поэтому промысел этого моллюска очень выгоден.

У Большого Барьерного рифа в начале третьего тысячелетия трубач исчез почти полностью, и таким образом «терновый венец» избавился от своего главного врага. Возможно, остановить гибель коралловых полипов удастся с помощью биологического оружия – искусственного разведения трубача с последующим расселением его в зонах, подвергшихся нашествию плотоядных морских звезд.

Загадочные явления природы