Стыд

Как сеи?час, помню. Дня не проходило!

– Ева, скажи: гарсон!

– Гарсон!

– Что это значит?

– Мальчик!

– Правильно! Скажи: юн меи?зон! 

– Меи?зон!

– Что это значит?

– Дом!

– Правильно! Скажи: ан тэ!

– Ан тэ!

– Что это значит?

– Чаи?!

– Правильно! Скажи: юн тас!

– Тас!

– Что это значит?

– Чашка!

– Правильно! А теперь сложи все слова вместе! Скажи: мальчик, даи?те мне чашку чаю, пожалуи?ста!

– Ме?сье, доне муа юн тас де тэ, сильвуплэ!

Я еще? не читала и не писала по-русски, но уже знала, что такое гарсон, меи?зон, тэ, тас, ваз и прочее. И все? же, несмотря на десятилетнюю подготовку дома и в спецшколе, говорить на неродном языке было сложно. Кажется, мадам Сабль это поняла и задавала вопросы медленно, че?тко разделяя слова:

– И что же вы будете делать с домом, дорогая? Сдавать внае?м или продадите?

Мадам было так любопытно, что она совершенно потеряла чувство такта.

Я сделала вид, что не расслышала вопроса и спросила что-то о петуньях, пышными шапками растущими в ящиках на перилах балкона.

Мадам Сабль скользнула равнодушным взглядом по петуньям и добавила:

– Продать будет трудно. В доме печное отопление. Последнии? раз реконструкция в особняке была, кажется, в пятьдесят третьем. Да, да, в тот год разобрали железную дорогу на виадуке. Тогда газовое освещение в доме поменяли на электрическое, но угольное отопление оставили.

– Как угольное? – переспросила я.

– Дом топят угле?м, разве вы не знали, дорогая?

«Я вообще ничего не знаю об этом доме», – брякнула было я, но вовремя прикусила язык.

– В трубах вода разведена по всему дому, так что зимои? во время морозов, нельзя оставлять дом не прогретым – трубы и батареи разорве?т. Раз в полгода в ваш дом завозят уголь и сбрасывают в цокольныи? этаж.

Я вспомнила, что у западного входа деи?ствительно есть ворота, через которые мог вполне проехать грузовик с угле?м.

– Так что, если захотите разжечь плиту или согреть воду для ваннои?, приде?тся топить печь в топочнои?.

Я захлопала глазами. В двадцать первом веке топить печь для ваннои?! И я припомнила ее?, чугунную, колченогую, с плоским носиком медного крана и латунными ручками на гладкои? белоснежнои? полочке.

– Но вы не переживаи?те! Топить достаточно один раз в день! Горячеи? воды хватит до следующего утра! Но если вы все же хотите продать дом, приде?тся ставить бои?лер. Мазут выходит, конечно, дороже, чем уголь, но зато гораздо чище в топочнои?!

– Да, да! – кивала я головои?, совершенно сбитая с толку.

– Знаете, дорогая, по преданию где-то в саду находится вход в винные склады Наполеона Бонапарта! Подземные ходы были прорыты еще? в средневековье. А во времена Мюрата и Робеспьера там скрывались местные бароны и зарыли в подземелье свои сокровища. Старые городские карты сгорели во время пожара в мэрии во время Первои? Мировои?. Поэтому никто не знает, где именно, и существует ли подземелье на самом деле! Но многие искали эти склады! В том числе и покои?ныи? супруг мадам Нинон!

Мадам Сабль решила, что достаточно меня напугала и улыбнулась:

– Как вам наш адвокат, мэтр Моро?

Я пожала плечами:

– Очень любезныи? молодои? человек.

– Не женат, – многозначительно посмотрела мадам Сабль.

– Вот как, – не нашлась я, что ответить.

– Вы, я слышала, приглашены на свадьбу к сыну мэра в следующее воскресение.

– Д-да, – неуверенно ответила я, – но еще? не решила, стоит ли идти. Незнакомое место, незнакомые люди…

– Конечно, стоит! – воскликнула мадам Сабль, – ваша прабабушка, мадам Нинон столько сделала для нашего города. Все смотрят на вас, как на продолжательницу ее? добрых начинании?! Она – Поче?тная гражданка нашего города! Вы, благодаря еи? – часть истории Бурпе?ля! Вы должны пои?ти обязательно! Познакомитесь со всеми! Я вам помогу!

«Она рехнулась! – подумала я. – Часть истории Бурпе?ля!»

– Вы тоже там будете?

– Конечно! – мадам Сабль замялась. – Вы видели портрет мадам Нинон в столовои??

– Видела, – соврала я, не моргнув глазом.

«Что же это за портрет такои?! Вот и мэтр Моро о не?м упоминал!»

Мадам Сабль взглянула на меня из-под очков: