Проклятие орхидей

– Ну, значит, так, – наконец подытожил свой рассказ парень и облегченно выдохнул. – Сколько?

– Три, – ответила Олеся и улыбнулась. – Мало?

– Мало. – Влад обиделся. – Папа специально для нашей школы поездку организовал, а вы мне тройку ставите! – И надул губы.

– Какую поездку? – Олеся удивленно подняла глаза.

– Да ладно, будто вы не знаете!

– Не знаю. Честно.

Влад удивленно взглянул на училку и объяснил:

– Вы знаете, кто мой папа?

– Конечно. Один из самых известных предпринимателей нашего города. А что?

– А то! – Влад потер руки. – Его наша директриса попросила спонсировать поездку в Азию, и он согласился. Насколько я знаю, туда едут несколько училок, парочка ребят и завуч. А вы разве не собираетесь?

– Я? Нет. А зачем мне туда ехать? – Олеська все еще не могла понять, что это и есть та самая загадочная экспедиция, про которую сегодня утром интересовалась Татьяна Борисовна. – Что мне там делать?

Влад ошарашенно уставился на Олесю:

– Так, это, ну, едут-то за орхидеями. Вы чего? Ведь вся школа знает, что ваш музей орхидей должен в этом году выступать на областной выставке.

– В городской, – машинально поправила парня Олеся и переспросила еще раз: – А зачем твоему папе это надо?

– Так это, благотворительность – это модно, да и характеристика мне нужна для института, – гоготнул Влад. – А вы что, серьезно, ничего не знали?

Олеся мотнула головой и молча протянула парню дневник:

– Мне идти?

Олеся утвердительно кивнула и, как только Влад вышел из класса, быстренько собрала все бумаги и рванула в учительскую.

– Зоя Михайловна на месте?

И, не дожидаясь ответа, зашла в кабинет.

– Почему я об этом ничего не знала?

– Ну, во-первых, добрый день, – завуч недовольно оторвалась от чтения какого-то женского журнала. На развороте красовалось ухоженное личико модели. – Садись.

Олеся села и выразительно замолчала.

– Не надо на меня так смотреть, милая! Эта экспедиция на Малаккский полуостров, по его восточному побережью, к Южно-Китайскому морю.

– Но музей-то орхидей я организовала! – не выдержала Олеся. – А вы меня даже в известность не поставили.

– В вашем музее нет ни одного цветка! – взорвалась завуч.

– Конечно, потому что вы там уже второй месяц делаете ремонт, и цветы я держу дома! – огрызнулась Олеся. «Сволочь ты, Федечка, как меня подвел».

– Ну, это не важно. – Зоя Михайловна взяла себя в руки. – Просто мы решили, что вы туда не захотите ехать. Там комары, эти, как их, малярийные, гады всякие.

– И кто туда едет? – Олеся уставилась на женщину тяжелым взглядом.

– Влад Тихомиров из одиннадцатого «А», парочка преподавателей из местного университета, ну, еще Татьяна Борисовна, в качестве переводчика, я, и сам Тихомиров, естественно.

– А биологи вам в этой поездке не нужны? Я правильно вас поняла? – Олеся саркастически ухмыльнулась. – Действительно, орхидеи может собрать и переводчик.

– Ну прекратите, – завуч поморщилась как от зубной боли и перешла на «вы». – Вы все равно уже не сможете с нами поехать.

– Почему?

– Потому что вам надо было сделать кучу прививок, а для некоторых нужна повторная вакцинация. Да и нельзя ставить прививки за один раз, кучей, так сказать, организм-то не справится.

– Я поеду так. – Олеся сама не понимала, что на нее вдруг нашло.

– Рискуете, – зло отчеканила завуч. – Очень рискуете.

– Ничего страшного. Так, когда мы собираемся? – Олеся сделала ударение на слове «мы».

– Через две недели, седьмого июня. Подумайте, Олеся Викторовна, хорошо, а завтра мы с вами поговорим об этом еще раз.

Олеська, не прощаясь, вышла из кабинета и почти выбежала из гимназии.

«Значит, они решили меня кинуть. Ну то, что мать Татьяны Борисовны – подруга нашей директрисы, все знают. Значит, в экспедицию едут одни “блатные”, отдыхать на халяву, мать их!» Олеська, зло хмурясь, бежала домой.

Немного успокоившись, уже за кружкой ароматного чая с вареньем Олеська решила, что действительно, зачем ей туда ехать? Далеко и страшно, а музей все равно придется просто закрыть. На время.

– К чему мне эти приключения на одно место? – вслух спросила себя Олеся и окончательно решила: – Не поеду.

Федор пришел, как и ожидала Олеся, с двумя горшками орхидей и искренне попросил у жены прощения за вчерашнее:

– Олеся, я так взбесился, когда вернулся домой, котлеты сгорели, вода из кастрюли выкипела, вонь страшная, а тебя дома нет. Ну ты же женщина, как так можно? Мне иногда кажется, что, кроме твоих орхидей, тебя вообще больше ничего не волнует, даже родной муж.

Глава 5

Марина ждала Воронина, сидя у окна в спальне, неподвижно и обреченно, словно верный пес Хатико.

К пяти утра у нее потемнело в глазах и стало тошнить от усталости и напряжения. Ей казалось, что кто-то стучится в дверь, и тогда она бежала открывать, а там – никого.

Марина поняла, что это последний сигнал от измученного организма и решила немного взбодриться. Женщина прошла на кухню и сварила крепчайший кофе, такой крепкий, что он казался почти густым. Красная кружка, на удивление, хранила отпечатки чьих-то грязных пальцев, но Марина только безразлично отметила пятна и вылила содержимое «турочки» в стакан. Вкуса кофе она не почувствовала, просто пила обжигающую жидкость и старалась не думать про загулявшего мужа. Сотовый телефон Воронина был отключен, и где он провел эту ночь, Марина знать не хотела. Размышляла она и о том, что потерять Воронина не может, просто не может ни при каких условиях. И тут же ей так некстати вспомнился Дима, можно сказать, случайный знакомый.

Когда муж к ней так откровенно охладел и секса в их жизни стало меньше, чем грязной посуды в мойке, Марина решила завести себе друга, чтобы заставить Воронина ревновать.

С Димой они познакомились на книжной выставке, и с первой же минуты он проникся к ней симпатией. Сбегал в буфет, купил два апельсина, как выяснилось позже, это был первый и последний знак внимания, и начал говорить. Долго и умно. О теософии и нашем месте в этом мире, о порочности денег и всепродажности, о том, как его не понимает жена и как он больше физически не может спать в обнимку с темнотой.